Александр Полосин - Армагеддон был вчера

На гражданской панихиде не присутствовало и пяти человек.

Когда душа этого во всех отношениях достойного человека, отдав последний салют телу, воспарила в объятия вечности, она попала в странное место.

Не было ни света, ни тьмы. Ни запахов, ни звуков. Не было ничего – только абсолютная пустота.

И в этой пустоте раздался всепроникающий, всеохватный голос:

– Приветствую вас, Фёдор Михайлович.

– Кто вы? Где я… в аду?

Голос, казалось, призадумался. Затем ответил:

– Нет ни рая, ни ада. Есть Земля и есть иные слои реальности. Вы сейчас находитесь в пограничной зоне между двумя из них. Это, – голос замешкался, подбирая нужное слово, – своего рода таможенный контроль. Кто его не проходит, тот возвращается обратно в новое тело, в мир, откуда прибыл, начиная новый цикл своего бытия, новый этап работы над собой. Духовно богатые сущности проходят в иной слой, где для их творческого начала открываются иные грандиозные перспективы…

– И что, я… не прошёл?

– О… Вы случай особый. Мы внимательно следили за вашей карьерой и нашли, что лучшей кандидатуры Определяющего нам не найти. В сущности, вы будете заниматься тем же, что делали на Земле. По каждому, кто попадет к вам, вы получите исчерпывающую информацию. Вас также ознакомят с нашими законами – критериями отбора. В общем, будете снова судить.

– Но если вы наблюдали за мной, вы не могли не увидеть, что я ушёл, не в силах заниматься более этой деятельностью. А тут – ещё большая ответственность? Нет, вы не можете так меня наказать!

Голос снова задумался. Или изобразил задумчивость. Но возразил твёрдо, неуступчиво:

– Видите ли, кому-то это делать надо. И лучше вас на данном участке никто не справится. Таких, как вы, немного, и мы постоянно испытываем нехватку в подобных сущностях.

– А как же Бог?

– А что Бог? Вы думаете, у Него других дел мало? Нет, вопреки распространённому у вас мнению, людей должны судить только люди. Потому что для того, чтобы судить, надо не просто понимать людей. Надо быть человеком. Бог не может. Не хочет… не тот масштаб. Поверьте – это очень почётная миссия, не многие удостаиваются её.

– Но я не хочу этого! Можно ли как-то избежать подобной участи, какова альтернатива?

– Возврат на Землю… и всё по новой. Мы не можем вас пропустить дальше, вы недостаточно зрелы для этого. Но у вас обостренное чувство справедливости. Работа здесь и общение с высшими сущностями позволят вам дорасти до необходимого уровня. Поймите – это не навсегда. Решайтесь.

Голос помолчал, потом продолжил убеждать:

– Не надо относится к этой работе, как будто вы снова обречены выносить приговоры. Скорее, деятельность ваша будет соответствовать роли учителя. Вы будете объяснять отверженным, в чём их ошибки, помогая тем самым не совершать новых – это благородная доля. Подумайте, скольким людям вы сможете помочь…

– Помочь в чём? – спросил Лавров.– Чем та реальность лучше нашей?

– Потенциальный барьер ниже.

– Как это?

– Понимаете... В сущности, разные миры – слои сущего – очень похожи. Голос выдержал паузу.

– Различие заключается в дистанции между желанием и его исполнением. На Земле – это практически пропасть. Количество усилий, которое должен затратить человек для достижения желаемого, очень велико, в большинстве случаев неоправданно велико. Но это хорошая школа, горнило и кузница кадров. Чем выше уровень реальности, тем проще достичь желаемого. Тем тоньше, богаче и сложнее восприятие, масштабнее потребности и желания. Сами понимаете, не всех стоит допускать в такие миры.

– Ну и дела! – потрясённо прошелестел Лавров. – И я должен определять, кто достоит такого могущества, а кто нет?

– Понимаете, вопрос не только в могуществе, но и в мере ответственности, прежде всего перед собой. И потом… возможно движение как вверх, так и вниз, – отметил Голос.

– Так Земля – не последний уровень! – догадался судья. – Есть и ниже! Ад, например?

– Да что вам дался-то этот ад, – слегка раздражённо проговорил Объясняющий. – Просто есть миры, где желания практически не имеют возможности для реализации. Та ещё пытка для незрелой души, но знаете – это мобилизует. Редкие души задерживаются там надолго… Ну так что, вы согласны? – отметая дальнейшие вопросы, подвёл итог беседы Голос.

И Фёдор Михайлович взялся за это дело.

Надо сказать, у него здорово получалось, многим, очень многим он помог, и даже когда спустя века ему предложили перейти в высшие сферы и там продолжить своё бытие, он отказался. Так как понял, что нашёл себя именно в этом труде. А потому, собственно, все его желания исполняются и здесь.

Роль учителя куда приятней роли судьи.

Густой туман вдавливал окна внутрь с такой силой, что казалось, ещё немного, и стекло разобьётся. Уже светлело. На улице сыро и прохладно, совсем не летняя погода. Лето должно быть как у людей: солнце, ясное небо, жара. Лето – это когда с чувством выполненного долга идёшь на пляж после работы, когда солнце не так палит, но всё ещё жарко. Идёшь не загорать, зачем, для этого есть курорты, а затем, чтобы погрузиться в прохладную воду, встретить друзей и попить с ними пивка. Вот это лето.

Нет лета. Снег растаял, начались дожди. Да, было тепло, но мокро. Дожди закончились, стало холодно. Непонятная погода.

Молодой человек, лет двадцати пяти, вышел на балкон в майке и шортах. Чёрные волосы торчат дыбом. В зубах сигарета. Достал из кармана зажигалку и прикурил. От первой же затяжки закашлялся.

– Макс, ты же обещал бросить, – раздался голос из комнаты. На пороге появилась девушка в красном халате до колен.

Макс положил сигарету в пепельницу и повернулся к ней.

– Я люблю тебя, Ольга, – сказал он, обнимая её. – Тебе идёт этот халат.

– Я знаю.

Макс не отрывал взгляда от её глаз.

– Я брошу, обязательно. Но на это потребуется время. Сразу вот так выкинуть пачку и сказать, что бросил, не получится. Надо постепенно. Но до рождения ребенка точно брошу.

– А обо мне подумал? – спросила жена, сурово сдвинув брови.

– У тебя не получается сердиться. Конечно, я всегда о тебе думаю. Больше не курю.

– Ловлю на слове. Сколько времени? Макс взглянул на наручные часы.

– Без десяти шесть.

– Успеем? – спросила Ольга и улыбнулась.

– Ещё как!

Ольга увлекла его за собой, оставив балконную дверь открытой.

– Макс, сходи к врачу, – сказа Ольга, когда завтракали.

Утро сегодня прекрасное. Первый раз за всё лето выглянуло солнце.

В тесной кухне помещались лишь холодильник, газовая плита, стол и два стула. По стенам развешено множество полок и вешалок для всяческой кухонной утвари. Стена выложена белой кафельной плиткой.