Константин Бояндин - Книга Снов

— Рой обнаружил следы, — пояснил Хорёк, потёр переносицу. — Лас сидела примерно десять минут там, где оставила рюкзак, и отправилась в сторону падения. Других следов нет. Мы пока не знаем, почему рой не смог обнаружить следы до падения метеорита.

Мире стало трудно дышать.

— Боюсь, поиски можно заканчивать, — Вессен встала. — Спасатели будут искать и дальше, но…. - она посмотрела на Аспиранта.

— Я сделал предварительные анализы, — Аспирант, казалось, похудел килограмм на десять за эту ночь. — Лас несколько раз падала, на камнях и ветвях по маршруту её пути мы нашли следы крови. Судя по анализам крови, у Лас системное поражение организма, включая рак крови в последней стадии. Как она смогла в таком состоянии пройти так далеко, я не знаю. По словам Вейс, ещё вчера Лас была в полном порядке, — он посмотрел на Миру. — При таких симптомах окружающие не смогли бы не заметить. Просто по запаху. Ей оставалось жить несколько часов.

— Идёмте, — Вессен встала. — Нужно сказать Вейс.

Вейс так и сидела за столом. Теперь она держала в руках фотографию — ту, где они вместе с Лас, Тесан и Эвераном. Она посмотрела в глаза Вессен и остальным — и те поняли, что ничего говорить уже не нужно.

Мира подошла к ней первая. Посмотрела в глаза Вейс, вынула оба пистолета и положила на стол. Низко поклонилась, ощущая, что ноги едва держат, и отошла к стене. То же самое сделала и Вессен, вслед за ней — Аспирант, Хорёк, Инженер… Дорман выглядел неважно, у него плохо получалось скрывать чувства.

Сэнье, Крайен — все они тоже подошли к Вейс, к портрету Лас, чтобы отдать последние почести.

Вейс сидела, прижимая фотографию к груди, на лице у неё по-прежнему ничего не отражалось, только слёзы стекали по щекам, одна за другой. Только одна группа спасателей продолжала поиски, хотя уже нечего было искать — остальные все возвращались. Они входили один за другим, у кого было оружие — оставляли на столе, перед портретом.

Мира и не думала, что Орден пришлёт так много людей на поиски. Почти две сотни человек собралось в гостиной.

Минут через пять после того, как вошёл последний, Вейс встала (все тут же склонились), побрела к лестнице. Мира поспешила к ней, протянула руку — Вейс молча взяла её. Рука Вейс была обжигающе горячей, а на лице, впервые, проступил её подлинный возраст.

Никто за их спиной ни пошевелился, ни произнёс ни слова.

Вейс дошла до комнаты Лас. Отпустила руку Миры, посмотрела ей в лицо. Долго шевелила губами, но не могла ничего сказать.

— Тесан, — произнесла она, в конце концов. — Позвони ей, Мира. Если сможет, пусть приедет.

Она покачнулась, Мира тут же её подхватила.

— Нет, — Вейс мягко освободилась. — Я сама. Пожалуйста, не входи.

Взгляд Миры был красноречивым.

— Я справлюсь, — Вейс погладила её по щеке и Мира ощутила, как дрожат руки хозяйки дома. — Спасибо вам всем, — и она расплакалась, уже не сдерживаясь, уселась на пол, прижимая ладони к лицу. Сэнье возникла в конце коридора — Мира жестом изобразила стакан воды и присела, поддерживая Вейс за плечи. Минут через пять Вейс отняла ладони, вытерла рукавом лицо — оно вновь было молодым — и сделала глоток.

— Я справлюсь, — повторила она, сильно сжав ладонь Миры. — Не входи.

Тегарон, Техаон 2, 1289 В.Д., 8:20

Светлая выбежала на улицу. Прямо из-за стола, вскочила, вопреки всему этикету, и помчалась. Тесан бросилась за ней — положено — как и охрана. Однако Ареан не стала распоряжаться, не приказала вернуть девочку за стол. Да и охрана, похоже, уже понимала, когда девочку нужно ловить, а когда — просто быть с ней рядом.

— Май! — Тесан плохо спала эти дни, произошедшее на острове возвращалось вновь и вновь. — Что случилось?! Что с тобой?

Девочка не обращала на неё внимания. Выбежала в парк к фонтану, подняла руки над головой и замерла.

Птицы. Вначале — все те, что жили в парке и поблизости — похоже было, что все они слетелись к Светлой, пролетели над её головой и… улетели прочь, ввысь, за пределы замка.

А потом…

Тесан показалось, что замок обступили тучи. Взявшиеся из ниоткуда тучи — но то были птицы. Они летели отовсюду, они сворачивались в живой смерч над головой Светлой, проносились над её руками и улетали — вдаль, вдаль, вдаль. Тесан чуть не присела, ей хотелось взять Майеринн в охапку и бежать, спасаться.

Минут через пятнадцать всё это кончилось, небо очистилось, и только множество перьев — под ногами, в воде фонтана, на кустах и дорожках — подтверждали, что всё это им не приснилось.

Светлая перестала казаться статуей самой себя и схватила Тесан за руку.

— Нам нужно в город! — указала она. «Городом» девочка называла только столицу. — Сейчас же! — она побежала — по тропинке, к внешним воротам. Тесан едва поспевала, охрана справлялась с этим лучше. Во внешнем дворце девочка тут же свернула к автостоянке и подбежала не к своему автомобилю — в котором её обычно доставляли к местам проведения торжеств — а к машине Тесан. Охранники переглянулись, но, похоже, подобное для них не в диковинку.

Светлая велела остановить автомобиль у границ университетского парка и подала Тесан руку — иди за мной. Вначале они шли, потом побежали. Тесан не понимала, куда они бегут, а Светлая молчала, только указывала направление.

Поляна, каменная горка, розовый куст на её вершине. Тесан узнала куст — по словам бабушки, няня посадила этот куст давным-давно, с тех пор он всегда в цвету, даже зимой — и ничто его не берёт.

У подножия горки лежало много-много цветов. Розы, ландыши, астры… все цветы были белыми.

Тесан побледнела и только сейчас всё поняла.

Ноги отнялись — Светлая поддержала её, помогла дойти до ближайшей скамейки.

— Няня! — прошептала Тесан. — Нет, не может быть! — и расплакалась. Светлая обняла её, посмотрела на охрану — те отошли подальше, насколько позволяли инструкции.

Люди.

Они шли отовсюду — и все несли цветы, белые цветы. Подходили к их скамейке, кланялись, оставляли цветы. Некоторые стояли, глядя на куст, некоторые уходили почти сразу же.

Солнце померкло. Тесан, всё ещё не поверившая в то, что случилось, подняла взгляд. Тучи затягивали небо — не грозовые, но плотные.

А люди шли и шли.

Вейс

Она затворила дверь и услышала голоса. И увидела — себя и Лас. Лас сидела на стуле перед кроватью, Вейс стояла позади и причёсывала её. Вейс улыбнулась, и схватилась за сердце, то словно иглой пронзили. Ничего, сейчас пройдёт. Это всегда проходит. Это всегда, будь оно проклято, проходит.

Она прислушалась. Они с Лас говорили о всякой чепухе, и было это… когда это было? Давно. Это было давно. Когда Лас милостиво разрешала Вейс, как в старые добрые времена, причесать себя. И только в эти минуты походила на прежнюю Лас, замкнутую в себе девочку, которая умела веселиться и улыбаться, если рядом была её служанка — и никого больше.