Геннадий Емельянов - Пришельцы

- Голое у товарища прорезался! - Следователь посмотрел на Ковшова; пристально, можно отметить, пронзительно, и показал главбуху рукой на стул.-Прошу. И давайте знакомиться. Фамилия моя - Ольшанский. Олег Степанович.

Гриша Суходолов тоже отрекомендовался, озаряясь присущей моменту улыбкой, в меру радушной и в меру официальной.

- О вас я кое-что слышал, - заявил следователь. - У меня к вам есть ряд вопросов.

- Всегда и всенепременно готовы помочь! - дурашливо, с издевкой ответил Суходолов. - Чем можем. Да. Мы тут на отшибе и свежему человеку рады душевно. Мнением каким поделиться - пожалуйста, новость услышать - тоже не прочь: нам центральные газеты на два дня позже приносят, чем в областной центр. А я лично до чтива всякого очень охоч!

- Взгляд у следователя Ольшанского был, надо отметить, гипнотический, тяжелый. Карие навыкат глаза доставали, кажется, до самого нутра, и Суходолов тоскливо подумал, что напрасно, пожалуй, ввергает себя в пучину без дна и без покрышки.. На всякий случай он сказал:

- Времени у меня мало, учтите: сев начинается. Виды на урожай, если интересуетесь, неплохие, и председатель наш, а он агроном по специальности, настроен весьма оптимистически.

Ольшанский молчал, и в том молчании была неприязнь.

- Пшеницу вора сеять - земля нагрелась. Ольшанский опять смолчал. Гриша пожал плечами, вытер платком обветренные губы и попутно задал себе цель рассердиться. "Чего это он сычом выставился!?" Наконец, следователь разомкнул губы:

- Вы, Ковшов, можете идти. Отдыхайте, потом мы с вами и встретимся.

- Он вчера, конечно, напереживался! - с оживлением встрял, в разговор главбух Суходолов. - Смотрим: бежит рысью. Бежит и воет, будто, знаете, волк степной. - Ага. - Гриша для наглядности встал, округлил рот, вытянул шею и издал звук, полный звериного томленья. Следователь даже поежился и кинул на стол шариковую ручку. Пошевелился участковый в углу, скрипнули его парадные сапоги.

- Вы не один были, когда он бежал? - задал первый вопрос следователь.

- Дак с председателем мы были, когда он, значит, промелькнул в голом виде.

- С каким председателем?

- У нас один председатель - Ненашев Сидор Иванович, всеми уважаемый, между прочим, - товарищ: его не только в районе, но и в области прекрасно знают. И вам бы не мешало знать его, товарищ, следователь, понимаешь, Ольшанский!

- Не мешает, правильно, - вкрадчиво подхватил следователь. - Обязательно познакомлюсь с ним. Итак, вы видели, как пострадавший бежал, да? Кстати, гражданин Ковшов, я же вас отпустил.

Витя направился к двери с неохотой: он, видать, собирался послушать Гришку Суходолова, потому что сам Витя имел в голове - полное затмение. Про вытье Гришка, конечно, загибает, однако и пресечь его нельзя: милиция не даст. Витя постоял у порога в раздумье, открыл дверь, махнул рукой со смирением и обреченностью: мели, Емеля, твоя неделя!

Суходолова жест этот возмутил, он ударил себе кулаком по колену и привстал на стуле:

- Вру, скажешь! Выл ты, как битый кутенок. Бабы так над гробом не воют, как ты выл, да! Еще машет, понимаешь! Ты топай себе и думай про свою дальнейшую судьбу. Тебе еще за твой хулиганский поступок отвечать перед законом, ещё повоешь, когда срок закатают.

Ковшов предпочел с шальным финансистом не связываться и степенно покинул помещение.

- Ишь ты! - раскипятился Гриша, - Еще и рыпается, ему надо уши прижать как можно плотнее, а он еще топырится, ханыга несчастный!

Следователь Ольшанский постучал шариковой ручкой по столу и задал вопрос:

- Я слышал, что не так давно Вы, товарищ Суходолов, исчезали на целых трое суток? Было такое?

Гриша сразу нахохлился, посмурнел и сапко задышал носом:

- Я уже понес административное наказание за тот поступок, и нечего, значит, ворошить старое.

- Какое же вы понесли наказание?

- На вид мне поставлено. В устной форме.

- Ласково с вами обошлись. Ласково...

- Я одни благодарности имею за свою работу, потому и обошлись со мной, как вы говорите, ласково. Понятно?

- Не совсем. Меня не очень интересует, признаться, какое вы понесли наказание, меня интересует, куда вы исчезали?

- Еще чего! Может, вас интересует, на ком я жениться собираюсь?

- Если понадобится, гражданин Суходолов, то и спрошу, на ком вы собираетесь жениться.

"Вот оно, уже и гражданином навеличивает!"

- Вы по существу, пожалуйста, мне ведь некогда - сев на носу.

- Вы же не сеете и не жнете, насколько я понимаю? - следователь Ольшанский скупо улыбнулся, и во рту у него сверкнула коронка из нержавейки.

- Ну, если я не сею и не жну, то вы и подавно! Вы совсем в стороне от хлеба-то, гражданин хороший.

- Вы не сердитесь, пожалуйста, я не хотел вас обидеть.

- А обидели между тем!

- Прошу прощения, коли так.

Участковый Голощапов тяжело вздохнул, не одобряя, видимо, разговор такого рода, и закурил папиросу, отгоняя ладошкой дым в сторону. Голощапов думал: "Гришка, он малость пустобрех, но и деловой, грамотный в своем ремесле, тут уж ничего не скажешь. И потом, исчезал он не просто так, веская у него была причина - исчезнуть. Что-то за этим определенно кроется".

- Я повторяю вопрос: где вы отсутствовал" целых трое суток?

- А я прошу разрешения спросить - в свою, значит, очередь: вы меня разве подследственным считаете?

- Не считаю, но...

- Никаких "но"! Отвечать я вам не обязан. Где был, там меня уже нет. К невесте ездил, например.

- Почему же председателя не известили об этой вашей незапланированной поездке?

- Любовью был охвачен роковой, забыл!

- Вы ж на работе!

- Забыл и про работу, любовью охваченный. Роковой. Участковый. Голошапов опять вздохнул, пристально рассматривая хромовые свои сапоги, генеральские, привезенные с войны. Сапоги он выменял на зажигалку у одного разбитного старшины в тишайшем городке под Берлином. Зажигалка была особая - в виде голой женщины, и сапоги достались особые, несносимые, вечные. Правда, надевались они нечасто, а все-таки без малого сорок лет с той поры минуло. "Пора на пенсию! - подвел черту Голощапов и загасил в пепельнице недокуренную папиросу "Беломор". - Шибко я неуверенный стал для такой должности. И стеснительный. А он молодой (имелся в виду следователь), он не стесняется!"

- У вас все? - весьма официально поинтересовался бухгалтер и встал, даже каблуками ботинок стукнул, подражая военным из кино, людям строгим и четким.

- Я еще и не начинал, товарищ Суходолов! - следователь улыбнулся и показал свой нержавеющий зуб. - Не начинал еще. И вы на мой вопрос не ответили.

- Как это не ответил? Ответил!

- Хорошо. Где живет ваша невеста, которая зажгла пламень неугасимый?

- Это дело личное, и невеста моя здесь ни при чем.

- Так-то оно так...

- Только так!

- Хорошо. - Следователь слегка постучал шариковой ручкой по столу и мизинцем, морщась, притронулся к переносью. - Оставим это до следующего раза.