Вячеслав Куприянов - Соревнования толп

Схватка проходит при сочувствии остальных, которые становятся одновременно и участниками ее и болельщиками. Особенно сильно болеют те, кто уверен, что их не вытолкнут на схватку. В момент борьбы сплочение коллектива достигает своего апогея, преобладает центростремительное движение. При беге — наоборот.

Борьба изменила многое в стиле бега. Стали бегать не только вперед, но и назад, назад даже быстрее — было от чего, поэтому бежать отчего-то стало предпочтительнее, чем к чему-то. Тогда и возникли механизация и моторизация, ибо поняли, что спасаться только при помощи подручных средств, каковыми были ноги, трудно. Изобрели пароходы и паровозы. Ими не сразу овладели, по инерции, погружаясь на пароход или в поезд, продолжали двигаться внутри, но с парохода падали в воду, а в поезде упирались в паровоз, и давка напоминала всем ненавистную борьбу, особенно если садились в вагон с разных сторон, — тогда это была борьба противоположностей. Эти неприятности были постепенно устранены, а напоминает о них до сих пор только необыкновенная спешка и толкучка при посадке.

Всякого рода метания и толкания не привились. Пробовали метать бревна, но они летели недалеко и часто падали на головы стоящих впереди, глядя на которых оставшиеся позади отказывались от повторных попыток. Не получалось и с прыжками, так как свободно можно было прыгать только вниз, при этом верхние давили нижних, и те быстро сообразили, что при очередном прыжке уже они окажутся внизу.

Продуктивными оказались различные акробатические этюды, которые заключались в построении разной высоты и конфигурации пирамиды.

Сразу надо оговориться, что все попытки изобразить шар провалились в буквальном смысле слова. Пирамиды же выстраивались так. После короткой борьбы победитель взбирался на побежденного и хватался за соседнего победителя на заслуженном пьедестале, пьедестал же, то есть предыдущий побежденный, делал то же самое на своем нижнем ярусе. Затем нижние сплачивались настолько, чтобы верхние обрели опору, достаточную для проведения новых схваток, в результате чего наращивался третий ярус, и длилось это наращивание до тех пор, пока наверху не оказывался один, которому уже не с кем было соперничать. Ему уже не за кого было держаться, и он размахивал руками, балансируя, а казалось, будто он руководит. Тем временем сплоченные нижние, чувствуя гнет, начинали двигаться в одном направлении, не всегда в том, куда указывал балансирующий на самом верху. Пройдя или даже пробежав небольшое расстояние, они резко останавливались, и верхние начинали по инерции осыпаться, вот тут и начиналось все сначала. Упавшие сверху испытывали такое потрясение, что уже вряд ли поднимались выше первого яруса. Все это повторялось до тех пор, пока низы уже не могли стремиться наверх, а верхи, испытав крушение, не хотели.

Но самыми любимыми упражнениями являются деление и объединение. Деление чаще всего происходит при беге. Действительно, как только выясняется, что уже не догнать ведущего и его приближенных, некоторые увлекают за собой отставшую группу в другую сторону, становясь лидерами в сообществах, бегущих в различные стороны. Разъединившиеся сообщества могут принять участие уже только в борьбе, а чтобы ее избежать, начинают спешно объединяться. Это удается довольно просто, недаром борьба — это те же объятия. Конечно, не обходится без того, чтобы при объединении кого-нибудь не опрокинули и не помяли. Это является закономерной издержкой любого массового действия.

Таковы вкратце необходимые упражнения, помогающие сообществам легче переносить тяготы производительного труда и заполняющие свободное время, которого теоретически должно становиться все больше и больше.