Джозеф Д'Лейси - Мясо

Епископ наблюдал за тем, как закипает Магнус, но это ничуть его не обеспокоило — он знал, что Мясной Барон ничего ему не сделает. Им предстояло обмениваться колкостями и раздражать друг друга до тех пор, пока проблема не будет разрешена и не будет выработан план действий. Сотрудничество быстрее и проще привело к результату, но у Магнуса был свой стиль.

— Продажи падают, — сказал он.

Великий епископ решил пропустить это сообщение мимо ушей. Он устремил взор на огонь, придав своему лицу выражение благочестивой отрешенности.

— Хм?

— Каждую неделю мы вывозим на свалку тонны мяса. Спрос падает.

Великий епископ поднял брови, но продолжал смотреть на огонь.

— Падает, говоришь? Ну что ж…

Краем глаза он видел, как Магнус ерзает на стуле. Мясному Барону явно не хватало места: обе ягодицы едва умещались на сиденье.

— Горожане, — произнес Магнус сквозь стиснутые зубы, — стали потреблять меньше мяса.

С выражением усталости и легкого раздражения Великий епископ отвел взгляд от камина.

— Видишь ли, Рори, мне представляется, это твоя «чертовски неприятная проблема», а вовсе не моя.

Магнус резко встал со стула, едва его не опрокинув.

— Этот псих Джон Коллинз распространяет крамольные речи, богохульствует, и многие его слушают, Епископ. Он говорит людям, что не надо есть мясо. — Великий епископ только сейчас заметил, что тело Магнуса сотрясает дрожь, и мысленно улыбнулся. Ему уже доводилось видеть Магнуса в гневе — тот всегда на что-нибудь злился, — но чтобы его трясло от ярости, такое он наблюдал впервые. С такими нервами, подумал он, парень долго не протянет. — Он говорит им, что можно вообще ничего не есть. И некоторые ему верят, Епископ. Этот парень — катастрофа для нас.

— Сядь, Рори.

— Я готов на…

Великий епископ поднял руку, сделав дружелюбный жест.

— Просто сядь и выслушай меня. Джон Коллинз психически нездоров. Это я тебе гарантирую. Но то, что он говорит, настолько нелепо, что он сам себя погубит своими речами. Надеюсь, ты не веришь тому, что он болтает.

— Конечно нет, черт возьми.

— Тогда почему ты думаешь, что его слова могут что-то изменить? Нам нужно думать о перспективе, Рори. Коллинз поболтает и успокоится, но, когда люди поймут, что отказ от мяса и от пищи вообще ведет к слабости и скорой смерти, они осознают, насколько глупы они были. Тогда и кончится время Коллинза.

— Но он уже многое изменил, — возразил Магнус. — Люди слушают его и делают то, что он говорит. Тебя разве не волнует, что он богохульствующий еретик?

Великий епископ посмотрел ему в глаза.

— Он не первый такой на моем веку, Рори.

Магнус опустился на стул. Но сделал это, казалось, от усталости, а не потому, что успокоился.

— Но он издевается над «Велфэр».

— Мы это переживем. А когда его звезда закатится, мы обязательно этим воспользуемся к собственной выгоде.

Магнус сник и даже сгорбился. Он достал новую сигару и прикурил от той, что уже дотлевала. Выкуренную сигару он метнул в огонь, но промахнулся. Вздохнув, Великий епископ поднялся и затоптал окурок.

— Я хочу, чтобы твои проповедники помогли моим людям найти его.

— А почему я должен давать такое указание?

— Я один не справлюсь, Епископ. Я с ним встречался. Я… мы дошли до рукопашной.

На этот раз брови Великого епископа взметнулись вверх от искреннего интереса.

— В самом деле?

— Да. В самом деле. Он сильный. И я имею в виду не только физическую силу. У него есть воля, Епископ. Ты знаешь, о чем я говорю. Он видит ложь насквозь. Он ничего не боится.

Великий епископ долго молчал. Он давно уже ломал голову над тем, что делать с этим Коллинзом, выслушал немало советов и доносов от своих помощников и шпионов. Он как никто осознавал масштаб угрозы, исходящей от этого человека, но не собирался делиться своими тревогами с Магнусом. Тем более сейчас, когда Магнус выглядел таким ослабленным.

— Мне очень жаль, Рори. Я понимаю твои опасения, хорошо понимаю. И я знаю, как это важно, чтобы твой бизнес приносил прибыль. Но я должен заботиться о вере и духовном процветании города. Нельзя, чтобы я открыто содействовал мясному заводу Магнуса…

— Да бог с тобой, Епископ, все будет конфиденциально. Мы не собираемся это рекламировать.

— Да это и ни к чему. Достаточно одного слова, и тут же поползут слухи, ты ведь знаешь, как быстро это происходит, Рори. Я не могу допустить, чтобы горожане думали, будто «Велфэр» видит угрозу в Джоне Коллинзе. Я должен лишь высмеивать этого человека за его шарлатанство.

— Это твое последнее слово?

— Да.

Магнус встал. С трудом, как с удовольствием отметил про себя Великий епископ.

— В таком случае, Епископ, я больше не гарантирую поддержки проповедникам, вступающим в опасные районы города. В ближайшее время все мои люди будут задействованы на решение проблемы, которой должен был бы заниматься «Велфэр». Но, глядя на тебя, я уверен в том, что твои представители сумеют за себя постоять, не так ли?

Он не стал дожидаться ответа.

Когда дверь закрылась, Великий епископ позволил себе улыбнуться. «Велфэр» слишком долгое время был под пятой у Магнуса. Теперь сам Магнус ослаб, и ситуация в городе должна была измениться. Лучшие проповедники Великого епископа уже вели поиски Коллинза. Судя по докладам, проповедники были очень близки к тому, чтобы обнаружить его и шайку его голодающих сподвижников. «Велфэр» должен был поймать Коллинза и предъявить его городу. «Велфэр» показал бы людям, что происходит с теми, кто не ест мясо Избранных, как предписано Господом. А потом «Велфэр» вновь заявил бы свои права на религиозный контроль производства мяса, и в город вернулись бы гармония и набожность.

Каждое утро перед рассветом они вставали, как будто подгоняемые невидимой приливной волной, и устремлялись вверх по многочисленным ступенькам и сломанным лестницам на поверхность. Он вел их, и они молча шли за ним. С той ночи, когда состоялся совет, их молчание стало еще более значимым, решительным.

Коллинз полагал, что они спрятались достаточно глубоко, чтобы люди из «Велфэр» их не нашли, но не был в этом уверен. Одно он знал наверняка: Магнус не остановится ни перед чем, чтобы его найти. Ищейки и шпионы Мясного Барона наверняка уже расползлись по всему городу как тараканы и рыскали по углам.

Поэтому Коллинз и его последователи проявляли особую осторожность в эти предрассветные часы. Ведь чтобы оставаться сильными, они должны были выбираться из-под земли в точно назначенный час и выполнять упражнения и ритуалы, которым научил их Коллинз. И именно в это время они были более всего уязвимы.

Коллинз знал, что его люди сильные и проницательные. Их природные чувства были обострены до предела. Его сподвижники обладали интуицией, которая предупреждала о многом, не только об опасности. Когда они впервые стояли в темноте среди монолитов разрушенных зданий, Коллинз мог «видеть» соратников благодаря светящейся ауре, которую излучали их тела.