Николай Романецкий - Искатели жребия

Калинов поджал губы. Схема выстраивалась железная. Даже такой факт, как нежелание Зяблика и Аллы иметь детей, укладывался в нее очень четко.

— Ну хорошо, — сказал он. — Положим, такие люди действительно угрожают миру. Но ведь эти… — он запнулся, — носители этих Сутей, — он обвел взглядом знакомые из анкет лица, — уже выходили в Дальний Космос, и ничего не происходило. И Крылов удалялся от Земли…

— Ты ошибаешься, — сказал Калинов-Суть. — Воздействие, хоть и небольшое, было. Когда носитель Накаямы-Суть ходил к внешним планетам, там нечто произошло.

«Ядерный взрыв в атмосфере Урана, — вспомнил Калинов. — Вот оно как?..»

— Я вижу, ты понял, — сказал Калинов-Суть. — Было кое-что и у других.

— И у Крылова?

— Да, и у него.

— Что именно?

— Спроси у него сам… Но и это еще не все. Я уже сказал, что тридцать три года — пограничный рубеж для человека, что Суть, носитель которого перешагнул этот рубеж, меняется качественно и его дестабилизирующее воздействие на мир многократно возрастает. Такова истина…

Калинов покачал головой. Ему стало неуютно от этой истины, и появилось вдруг желание не верить в такую истину. И он старался не отдавать себе отчета, что возникшее неверие — всего лишь реакция на нее, слабая и кратковременная.

— Я бы хотел услышать от каждого из здесь сидящих его историю. Ведь мне все равно придется завершать расследование. Информация пригодится…

Ему показалось, что Калинов-Суть улыбнулся. Но нет, лицо того по-прежнему было непроницаемым.

— Историю их носителей, — поправил Калинов-Суть. — Вряд ли тебе поможет эта информация. Ей просто никто не поверит… Но изволь. — Он посмотрел на Андерсона-Суть.

— Мой носитель умер от страха, когда к нему пришел его дед, которого он не знал так же, как не знал и своего отца, — сказал тот, и ни один мускул не дернулся на его лице.

Что-то в нем было странное, и через мгновение Калинов сообразил, что Андерсон-Суть произнес фразу, не открывая рта.

Наверное, это был незапланированный поступок, потому что наступила пауза, во время которой Калинов-Суть внимательно посмотрел на каждого из присутствующих. Включая и Калинова. Потом заговорил Накаяма-Суть. Рот он открывал, но произнесенная им фраза ничем не отличалась от предыдущей. Ни содержанием, ни тоном.

— А мой носитель решил ускорить события и сделал себе укол, — сказал Формен-Суть и, поскольку еще не совсем обесчеловечился, приподнял слегка брови, отчего его лицо приняло удивленное выражение.

Калинов-Суть посмотрел на следующего.

— С моим носителем особая история, — сказал Бойль-Суть. — Он был самым крепким из всех четверых. К тому же он был лично знаком со своим отцом, хотя и не знал, что это его родитель. В результате их контакт на борту космолета не привел к моему освобождению из тела носителя. Тогда Суть отца был вынужден перехватить управление системами корабля.

— Так вы все-таки способны манипулировать техникой! — воскликнул Калинов.

— Да, способны, — сказал Бойль-Суть. — Но в результате этого манипулирования Суть отца прекратил свое существование. Эмоциональное воздействие на материальные предметы требует слишком большого… от Сутя.

Калинов сообразил, что не услышал какой-то части фразы. Но само словосочетание «эмоциональное воздействие на материальные предметы» оказалось для него настолько неожиданным и странным, что воцарилось долгое молчание.

Потом Калинов-Суть сказал:

— Вот поэтому мы и избегаем ножей и удавок. Увы, истощение Сутя приводит, выражаясь человеческими терминами, к его гибели. Это непоправимо да и спиритосфере обходится слишком дорого.

И опять Калинов ощутил выпадение из фразы какого-то термина. «Они правы, — подумал он, — я действительно не все могу понять». И задал Бойлю-Суть только один вопрос:

— О каком флаттере говорил ваш носитель во время контакта? Аппаратура зафиксировала это слово.

— О флаттере? — Бойль-Суть казался слегка удивленным. — Нет… Скорее всего это было слово «Fater» — по-немецки «отец».

«Действительно, — подумал Калинов. — Эко просто!.. Но мы бы никогда не догадались!» Калинов-Суть посмотрел на Назарова-Суть.

— Мы уже беседовали, — сказал тот. — Чуть ранее. Правда, тогда я играл, но содержание нашего разговора — исключая его эмоциональную окраску и некоторые уже исправленные неточности — эта игра не меняет.

Калинов согласно кивнул, но затем спохватился:

— Нет, у меня есть вопрос… Ведь вы ошиблись, когда приняли за своего сына меня, вооруженного дисивером?

Ответил ему Калинов-Суть:

— Да, он ошибся. Дисивер осуществляет полную ментальную маскировку.

— То есть если Игорь наденет дисивер и замаскируется под другого человека…

— Мы его потеряем.

— И он переживет день рождения? И вы уже не сможете его достать? Ведь он минует рубеж!

— Ты тоже миновал рубеж, однако мы тебя достали, — заметил Калинов-Суть и взглянул на Нору-Суть.

— Мой носитель, — объяснила она, — попросту утонул во время купания.

— Девушка не представляла никакой угрозы миру, — сказал Калинов-Суть. — Обычный несчастный случай… Но ее Суть оказался из числа тех, что способны некоторое время управлять телом своего носителя после его смерти. Таких Сутей немало… А в результате получается явление, называемое землянами «зомбизмом».

— Так вы подослали ко мне зомби?! — воскликнул Калинов.

— Ага! — Нора-Суть радостно кивнула. — И я оказалась единственной женщиной в мире, которая переспала с мужчиной после своей смерти.

— Ты не женщина, — сказал Калинов-Суть. — Пора забыть о мужчинах и человеческих ощущениях… Во всяком случае, — обратился он к Калинову, — ты теперь имеешь представление, как мы можем оказать воздействие и на людей, перешедших пограничный рубеж. К тому же зомбизм не грозит Сутям гибелью. Впрочем, в силу связи между мной и тобой мы можем позволить себе воздействие лишь на твоего носителя.

— Запугиваете? — сказал Калинов. Ему и в самом деле снова стало страшно: он вспомнил мертвые глаза своей любовницы.

— Нет, — ответил Калинов-Суть. — Разъясняем ситуацию. Ты должен нас понять. Мы не можем рисковать судьбами всех людей, живущих на Земле, потому что каждый человек — это минимум один Суть. Не можем мы рисковать и судьбой спиритосферы… В общем, ты должен понять: в руках твоего носителя судьба всего Разума в этом небольшом уголке Вселенной.

И все остальные Сути по очереди повторили: «Ты должен понять».

Потом они встали и исчезли за закрытой дверью. Нора-Суть перед исчезновением бросила на Калинова пристальный взгляд. По-видимому, это был ее последний женский взгляд.

Калинов и Калинов-Суть остались один на один. Сидели молча: говорить, кажется, было больше не о чем. Потом Калинов не удержался и спросил: