Николай Романецкий - Искатели жребия

Крылова он нашел быстро. Зяблик оказался в своей городской квартире.

— Привет, шнурик! — сказал Калинов. — Ты очень занят? Надо бы поговорить… Могу я заявиться к тебе в гости?

Крылов был само радушие. Он совершенно не занят и готов встретиться со старым приятелем хоть сейчас. Калинов заявится один или с женами?

— Один, — сказал Калинов. — Разговор сугубо деловой. Я буду у тебя через полчаса.

Через полчаса он сидел в уютной гостиной городской квартиры Крыловых. Алла с ребенком где-то пропадали, и Зяблик был один. Стряпал у бара какой-то коктейль, время от времени поглядывая на гостя. Взгляд его порой казался Калинову странным: словно за знакомой внешностью прятался незнакомый человек. Но когда Крылов подал ему стакан и, улыбаясь, сказал: «Твое здоровье, шнурик!» — Калинов понял, что у него слишком разыгралось воображение. Зяблик был Зябликом, и никто за его внешностью не скрывался. Впрочем, Калинов все равно бы ничему не удивился.

— Как дела? — спросил Крылов. Улыбка его таяла, как майский снег.

Калинов крутил в пальцах стакан. Мысли вдруг куда-то разбежались. Словно стадо без пастуха. И собирать их было некому, потому что пастух потерял кнут.

— Я ведь знаю, что это ты похитил мою вторую жену!

Зяблик выпучил глаза и чуть не выронил коктейль. Во всяком случае, содержимое стакана плеснулось ему на брюки.

— Ты что, Сашка! Как ты мог подумать обо мне такое! Полнейшая чушь…

Хорошо разыграл парень изумление. Вполне мог бы претендовать на Оскара за лучшую мужскую роль года.

— Не-ет, не чушь! — Калинов впился взглядом в лицо Зяблика и погрозил пальцем. — Я ведь все-е-е знаю!

Зяблик глаз в сторону не отвел. Не глядя, отряхнул брюки, возмущенно фыркнул:

— И что же ты знаешь?

— Знаю, что у тебя был волюнтофаг. Это раз. Знаю, что ты взял напрокат флаер как раз перед тем, как была похищена Марина. Это два. И в это же время ты арендовал коттедж под Комаровом. Это три. В коттедже легко было скрывать похищенную. И похитить ее тебе было нетрудно: Марина не стала бы опасаться друга семьи… А гипнотический блок напрочь спрятал тебя в ее памяти. Ты хорошо все рассчитал. — Калинов помолчал, уже сожалея, что все выложил преступнику. Но отступать теперь было некуда, и он продолжил: — А может, все было несколько иначе? Может, ты умудрился где-то достать дисивер? Что, если копнуть поглубже?

Пока он говорил, возмущение Крылова улеглось. Зяблик успокоился, на губах его зазмеилась усмешка, он сделал глоток и сказал:

— Копай! — Он пожал плечами. — Можешь хоть всю планету насквозь прокопать. Жаль только денег налогоплательщиков… Волюнтофаг и дисивер — это плоды твоей болезненной фантазии, а флаер и коттедж под Комаровом — не преступления. Флаер мне нужен, чтобы летать к любовнице, а в коттедже я могу ее принимать. Не беспокоя жену…

— У тебя нет любовницы!

— Откуда ты знаешь? — Крылов ухмыльнулся. — Неужели ты занялся моей личной жизнью?.. Странный интерес для отдела аномалий! Мне кажется, наличие у мужчины любовниц аномалией не является.

— У тебя нет любовницы! — повторил Калинов. — Так что придумай что-нибудь поинтереснее. Мне только непонятно, зачем тебе сталкивать меня с монистами. Какой тебе в этом прок? Ведь тебе же всегда было глубоко наплевать и на монистов, и на полистов!

Крылов единым махом проглотил коктейль и сказал:

— Мне и сейчас на них наплевать. Если это все, что ты хотел мне сказать, можешь выметаться. Впрочем, как гостеприимный хозяин, предлагаю повторить. Допивай!

Калинов кивнул и освободил стакан. Крылов удалился к бару, снова взялся за колдовство. Калинов внимательно изучал его широкую спину.

«Ничего, что грудь впалая — зато спина колесом», — вспомнилась вдруг услышанная где-то фраза. Он усмехнулся и спросил спину:

— Не возбудить ли мне против тебя уголовное дело?

— Валяй! — Крылов даже головы не повернул. — Если все твои доказательства на уровне флаера и коттеджа в Комарове, это будет очень веселое для моего адвоката дело.

«Да, — подумал Калинов, — тут ты, голубчик, прав: зацепить тебя и в самом деле пока нечем. Пока…»

Зяблик наконец разобрался с коктейлями и вернулся в кресло. Протягивая стакан, посмотрел Калинову прямо в лицо. Да, Оскара он явно заслуживал. Вот только жило в его глазах, в самой глубине зрачков, какое-то легкое беспокойство. А может, ему просто хотелось в туалет и подчеркиваемое гостеприимство мешало исполнить желаемое…

Калинов сделал хороший глоток и сказал тихо:

— Ладно, если бы дело было в Марине, я бы тебя легко простил: Марина тебе не нужна. Но то, что случилось сегодня…

— А что случилось сегодня? — Зяблик спокойно выдержал взгляд Калинова. Даже не моргнул.

— Куда ты дел Виту?

Зяблик фыркнул:

— Так… Теперь я еще и Виту украл! А двоюродную бабушку твою я случайно не убил?!

Калинов смотрел на него во все глаза. Усмешка медленно сползла с губ Зяблика, он вдруг поежился:

— Подожди-ка, Сашка, ты о чем?!

Калинов слегка опешил: Зяблику снова можно было вручать Оскара, но, кажется, сейчас он и не думал играть. И тревога, выплеснувшаяся из его глаз, не была беспокойством за свою шкуру.

— Разве ты сегодня не встречался с нею? На углу Литейного и Невского?

Крылов растерянно замотал головой:

— Нет. В последний раз я ее видел, когда мы с Алей были у вас в гостях. — Он снова замотал головой. — Подожди-ка! Ты меня не разыгрываешь?

И тогда Калинов, сам не зная почему, все ему рассказал о сегодняшних событиях. Без раскрытия служебных тайн, но достаточно подробно.

Когда он закончил, Зяблик несколько минут просидел, вперив остановившиеся глаза в пространство. Словно скоропостижно скончался. Потом ожил, встал, отряхнул брюки, подошел к бару и, достав бутылку коньяку, приложился прямо к горлышку.

— Дурак ты, Сашка! — сказал он, и голос его дрогнул. Интересная это была дрожь: словно от радости, что сбылась наконец вековая мечта. — Дурак ты, дурак! Она же просто сбежала от тебя, а ты, шнурик, этого даже не понял! Достал ты ее, вот она и сбежала!

Он сказал это таким тоном, что Калинов встал и отобрал у него бутылку. Подумав, тоже сделал глоток из горла.

— Куда она могла?.. — Он осекся, потому что Зяблик просто лучился радостью.

— Куда? — Зяблик погрозил ему пальцем. — Шалишь… Так я тебе и сказал!

Вернувшись на работу, Калинов зашел к дежурному. Радостных новостей не было: сигнал Витиного протектора в эфире не объявился. Тогда Калинов отправился к себе в кабинет и достал из стола искатель-файндер. Включил. Прибор молчал. Калинов ввел в него код протектора, который предназначался для Марины и лежал сейчас в сейфе. Файндер сразу ожил, запищал, на маленьком экранчике появился румб. Калинов перестроил прибор обратно, на частоту Витиного браслета. Тишина.