Александр Розов - День Астарты

— Заткните пасть этому расисту! — раздался молодой и звонкий женский голос.

— Мисс я не давал повода для… — рассержено начал Барстоу, но его голос утонул в восторженном реве публики.

С дальнего ряда амфитеатра в сторону арены, легкой, будто танцующей походкой двигалась Кари Лейв, секс-символ Гренландии, одетая только в очень короткую аквамариновую тунику, закрепленную на левом плече бронзовой фибулой. В ранней юности Кари занималась горными лыжами, потом ушла в спортивные танцы, а еще оказалось, что у нее голос и чувство ритма, и здоровая, задорная агрессивность.

— Я всех спрашиваю! — крикнула она, хватая со стола микрофон, — Какого хрена здесь поливают помоями нашу страну и наших ребят, и белых, и черных?!

— Не заводись, Кари, — мягко сказал Раст Кялво.

— Я уже завелась, дальше некуда! Эй, парни на галерке! Я видела у вас гитару. Ну-ка выдайте мне на раз: «Brave swart broer»… (С заднего ряда послышалось несколько звенящих аккордов)… Классно! Вот так. Слушайте! Когда был декабрьский шторм, восьмерых наших рыбаков отнесло хрен знает куда, в северную горловину пролива Девиса. И парень по имени Лкоджа, пилот летающей лодки наших ВМФ, искал их полдня… Хотя, какой, на хрен день в середине полярной ночи… Он их нашел, всех восьмерых. Этот парень, он черный, родом из Мпулу. Сейчас песня для него, на его втором родном языке африкаанс… О-хо! Парни на галерке! Ритм! Поехали…

Переждав бурю аплодисментов, Кари Лейв тряхнула головой и продолжила.

— Мне подозрительна их гнилая европейская биоэтика. Они рассуждают про всякие пассионарности и про некультурных банту-нова, а сами притащили в свою Англию огромную толпу исламистов, миллиона четыре, кажется, и прогнулись перед этими зверьками. Те ползают по Трафальгар-сквер, как по своему вонючему Сомали, и скандируют, что ислам, будет править Англией, Европой и всей планетой! Скоро англичанкам придется носить хиджаб, а их государственная англиканская церковь объявляет, что это нормально! Эй, мистер из Вестминстера, есть, что возразить?

— Я не буду вести дискуссию в таком тоне! — воскликнул Барстоу.

— Ему нечем крыть, — констатировала Кари под смех зала, — А я вам еще скажу про те триффиды, которыми нас пугал этот профессор. Триффиды это питательные бананы, которые растут со скоростью бамбука. Их изобрел англичанин, Мак Лоу Линкс. Он настоящий ученый, не то, что некоторые… За это его выгнали с работы, и из дома, а потом посадили в тюрьму, и через полгода выкинули на улицу без документов. И он бродяжничал, пока ему не помогли партизанской тропой уйти в Меганезию, откуда биоэтику вышибли к черту. Потом, Линкс завез триффиды в Мпулу, где был голод и нищета. Прошло три года, и Мпулу за счет триффидов стала процветающим краем. Иммигранты оттуда, это заводные ребята, которым интересно работать в необычной стране, а у нас чертовски необычная страна, клянусь Седной и Одином!

Из динамика раздался голос Лайона Кортвуда.

— Сто процентов, все так и есть! Кстати, привет, викинги!.. — он переждал всплеск ответных приветствий, — … Док Джерри перед телемостом рассказал мне про Алана Тьюринга. Про того Тьюринга, который во время войны против нацистов работал в разведке Альянса и взломал код «Enigma». Без этого Британия проиграла бы войну на море. А главное, он придумал штуку, которая называется «Машина Тьюринга». На ее принципе работают все компьютеры. Слово «компьютер» тоже придумал Тьюринг. Мистер Барстоу, вы гордитесь Тьюрингом, величайшим британцем нового времени?

— В каком смысле? — осторожно спросил тот.

— В прямом смысле! В том, в котором я горжусь Норбертом Винером, американцем!

— Вы так неопределенно ставите вопрос, мистер Кортвуд…

— Да? Проверим… Мисс Сонстром, вы ведь нидерландка?

— Верно, Лайон, — ответила Хелги.

— Отлично! Вы гордитесь великим нидерландским ученым Христианом Гюйгенсом?

— Что за вопрос? Конечно, горжусь! Я не поняла, в чем подвох?

— В вашем случае, ни в чем. А вот у мистера Барстоу есть проблемы с Тьюрингом.

— На что вы намекаете, черт возьми!? — возмутился британский профессор.

Кортвуд протянул руку и, как будто прицелился в Барстоу пальцем сквозь экран.

— Я не намекаю, а утверждаю: история Алана Тьюринга это несмываемый позор британской науки и британской нации. Алан был гей. Ничего особенного. Просто гомосексуальные отношения с одним его приятелем. Но в 1953 году британский суд приговорил Алана к кастрации за гомосексуализм. Итак, величайшего британского ученого, кастрировали путем инъекции специального химического вещества. И не нашлось ни одного ученого, или политика, или общественного деятеля, который бы публично заявил: ваша юстиция дерьмо, и я не желаю иметь с вами никаких дел! Ни одного! Все оказались подонками, слабоумными, либо засранцами! Тьюрингу также запретили работать по профессии. Через год он покончил с собой. Принял яд.

— Это что, действительно так было? — тихо спросила Хелги.

— Да мисс, — ответил Кортвуд.

— Вот, срань! — произнес Орквард, — Этот гениальный парень спасал свою страну от гитлеровцев, а оказалось, что такие же гитлеровцы были там, внутри, у власти.

Тингман Угиэк Хуглейк с подозрением посмотрел на британского профессора.

— В вашей стране, уже после Второй мировой войны, по вашим законом, по суду, покалечили человека какой-то дерьмовой инъекцией просто за то, что он гей?

— Увы, это так. Но уже в 70-е годы этот закон отменили.

— Но, теперь у вас шариат, — заметил олдермен неандертальцев Хеймдал Лунгвист.

— Нет, это какая-то нелепая клевета!

— Вы что, профессор, держите нас всех за идиотов? — весело спросил неандерталец, и крикнул ведущему, — Раст, будь другом, покажи на большом экране ту страницу из бюллетеня Верховного суда Британии… Да, именно эту. Вот тут черным по белому: шариат применяется в Британии с 2008 года, это официальная информация.

— Но лишь в частных случаях и не в полном объеме! — возразил британец.

— …Применяется, — констатировал тингман, — Значит, в социальных вопросах я скорее послушаю попугая в зоопарке, чем вашу биоэтику. К тому же, вы, солгали нам.

— Я вынужден покинуть это мероприятие, — сказал Гор Барстоу, вставая с места.

Олдермен евроцентристов Йохан Грютсон посмотрел ему вслед и вздохнул.

— Мне кажется, мы ведем себя недостаточно цивилизовано.

— А мне кажется, — ответил Хуглейк, — что вы, герр Грютсон попали в очень плохую компанию. Сначала второй человек в вашей фракции, а теперь ваш консультант…