Александр Розов - День Астарты

Микеле Карпини, уже некоторое время стоявший за спиной четверки молодых людей (увлеченно изучавших прессу), прочел последнюю фразу и резюмировал.

— Молодцы, дети. Разобрали ситуацию. Правда, оптимизма это не добавляет, но…

— Почему не добавляет? — перебила Флер, — Если комми и исламисты взаимно того…

— А население? — спросил он, — Там миллион жителей, ты не забыла?

— Я не врубаюсь, — вмешался Хаген, — Если там такая жопа, то почему жители еще не смылись? Чего они там сидят и дожидаются очередной войны?

— Оно так всегда бывает, — со знанием дела, ответил Оскэ, — Когда я работал в Транс-Экваториальной Африке, там было то же самое. Жопа, а люди, почему-то не линяют.

— А насколько там сейчас жопа? — спросила Люси, — Ну, пресса же может врать…

— Правильно, детка, — сказал Микеле, — давай-ка мы это выясним.

— Давай-ка Флер это выяснит, — уточнила она.

— Верно, — согласился он.

Старшая сестра сделала большие глаза.

— Папа! Почему именно я?

— Потому, хорошая моя, что ты сможешь сделать это быстро. Мы с тобой знаем одного парня, который во всех маминых темах оказывается в самой…

— … Жопе, — договорила Люси.

— Ага… — Флер, щелкнула пальцами — Если только у него включен OWL…

Она подвинула к себе ноутбук и щелкнула по значку со стилизованной совой. Сова взмахнула крыльями, и, секунд через десять, мигнула ярко-желтыми глазами. Флер мгновенно забарабанила пальцами по сенсорной панели.

= Hi, Винни! Как твои опилки?

= Hello, Крошка Ру! Жизнь продолжается!

= Как у тебя там, Винни? Очень херово?

= Бывало хуже. Работа идет. Сейчас тихо, дальше — как получится.

= А прикинь, Винни, мама Кенга сейчас в зоопарке.

= Она не забыла взять сумку?

= Нет. Но она забыла где-то витамины. Ты можешь сказать, где?

= Знаешь пустыню на южной опушке?

= Ну?

= Сверху — река, в реке — крокодил.

= Который крокодил?

= Крошка Ру! Это крокодил, который хотел сожрать папуаса, но не доплыл.

= Знаю. Витамины у него?

= Однозначно.

= Винни, а ты с ним хорошо знаком? Он действительно такой страшный, как говорят?

= Кому — как. Крокодилы белыми и пушистыми не бывают.

= Это понятно. А у него характер не портится?

= Нет, стал даже лучше. А ты решила заняться зоологией?

= И я, и Ослик Иа, и все-все-все. Интересует поведение, ограничение и питание.

= Может, тебе нужно кино про него?

= Да! Классно!

= Диск в среднем дупле у птички. Я ей скажу через 10 минут и она отдаст тебе его за песенку про перышки. Только зайди другой дорогой и не забудь протереть пыль.

= ОК! Винни, ты настоящий друг! Я поделюсь впечатлениями!

= ОК. Стучись, как-чего.

Оскэ уже притащил другой ноутбук и толкнул его по столу к Флер. Она тут же стала набирать что-то. Микеле в недоумении покрутил между пальцами зажженную сигару.

— Э-э… Я не понял, что это было?

— Па, это же просто! — удивилась Люси, — Флер сказала Уфти, что маму закрыли. Он спросил, серьезно ли. Флер ответила, что серьезно…

— Как это она ответила? — перебил Микеле.

— С сумкой, — пояснил ему Хаген, — Ну, с вещами. Значит, надолго.

— А-а… Ясно. А при чем тут витамины?

— Витамины это флэйм. Просто надо дважды спросить «где?», и тогда собеседник тебе объяснит, где он находится.

— Так. Я начинаю понимать… Крокодил это, видимо, Тимор. Река это пролив севернее Австралии, а папуас это, соответственно, Новая Гвинея.

— Ну! Видишь, па, все элементарно.

— Гм… Не сказал бы, что элементарно… А кассета с фильмом — это…?

— Видео-файл на любительском блоге, — перебила она, — Птичка это Mery Bird Land, среднее дупло это Хоррор-таун. Он ниже по широте, чем Муспелл-вилл и выше, чем Пуэрто-Колибри. Значит, это блог «My-MBL-Horror».

— А песенка — это пароль, надо полагать? И файл ты потом сотрешь, верно?

— Ну, конечно, папа! Видишь, ты уже ориентируешься.

Кино начиналось с цепочки роликов о кхмерском десанте 1-го марта. Видеоряд был, в основном, снят на плохие камеры дешевых мобайлов, но были и более качественные фрагменты с меткой RSF-video (репортеры без границ) в правом-нижнем углу кадров.

В начале на экране наблюдались лодки «Zodiac» с вооруженными людьми в темно-зеленой униформе, плывущие к берегу. На заднем плане явно гражданский корабль, с которого выпускались в сторону какой-то цели на берегу реактивные снаряды.

Потом появился центр маленького, преимущественно двухэтажного, городка, видимо заснятого непосредственно после артобстрела и штурма. Продырявленные пулями и горящие автомобили, пробитые снарядами и тоже горящие дома. Трупы на дороге.

С короткой дистанции были сняты небольшие организованные группы смуглых солдат индокитайской внешности, в темно-зеленой униформе, вооруженных автоматами типа STEN-NEXT с примкнутыми штыками. Они деловито и быстро двигались по улицам, а иногда вытаскивали кого-то из домов и пускали в ход штыки. Короткие перестрелки засняты пару раз, и в кого там стреляли — непонятно. Маленький правительственный комплекс репортер снимал долго, акцентируя внимание на разрушенных зданиях и на куче трупов, небрежно сваленных на круглой площади.

«Взяли тепленькими и прислонили для ясности», — выразился по этому поводу Хаген.

Дальше следовал архив «Tele-Comrade» (TV-канала Socialictic Republic Timor-Leste), охватывающий период с 2 по 13 марта и организованный по тематическим рубрикам:

— Партия Народного Доверия.

— Военное дело.

— Борьба с бандитизмом.

— Перевоспитание.

— Мирный труд.

— Молодежная программа.

— Международные отношения.

Итак, Восточный Тимор стал социалистическим и однопартийным. Партия Народного Доверия 1 марта взяла власть (от имени трудового народа), а 2 марта — восстановила телетрансляцию и сообщила народу об этом радостном факте. Народ (как сообщала хроника), воспринял это с небывалым энтузиазмом и 5 марта, на общенациональной конференции депутатов трудящихся, вручил упомянутой партии всю полноту власти.

Товарищи Доктор Немо, Ним Гок, Ройо Исо, Хомбре Оже и Симона Сид, составляли политбюро партии, которое теперь и управляло страной. На вид, доктор Немо был филиппинцем, комбриг Ним Гок — кхмером (единственным в этой команде), адмирал Ройо Исо — латиноамериканцем, и только Оже и Симона — этническими тиморцами.

(Посмотрев на них, Люси сразу заявила: «Оже — серьезный дядька, а Симона — кофе приносит, со стола вытирает, печатает на компе, и так, вообще, для эстетики»).

Симона Сид, видимо, действительно была для эстетики: она играла роль PR-lady, и маячила на первом плане то при раздаче дешевых телевизоров и велосипедов тем фермерам, которые вступали в агро-кооперативы, то на фоне медицинских пунктов, открытых новой властью в нескольких деревнях, то на пунктах записи молодежи в волонтерскую милицию. Ее живость немного компенсировала апатию аборигенов.