Розов Александрович - Чужая в чужом море

- Да ладно, - утешила канадка, стилистикой займусь я.

- Если мне нальют кофе, то и я пригожусь, - заметил док Рохо, - В смысле, я не считаю себя крупным стилистом, но иногда пишу не только в специализированных изданиях. Полдюжины популярных статей по сравнительной этнографии…

- Сначала надо выбрать, про что пишем, - перебила Жанна, - А для этого надо выяснить, что интересно читателю. Я имею в виду, vox populi…

- Это не проблема, - заметил Тоби, - Можно использовать фок-марсового матроса. Я не знаю, кто сейчас на этом посту, и получится как жребий.

…

Фок-марсовым матросам оказалась крепкая смуглая девушка невысокого роста, скорее всего – этническая ланкийка. Возможно, она была чуть-чуть нескладной, но это вполне компенсировалось энергичностью и даже некоторым изяществом движений, и открытой улыбкой – есть такие люди, которые одной своей улыбкой могут внушить симпатию…

- Кэп, за время моей вахты особых происшествий нет. В оперативном радиусе 4 чужих военно-воздушных борта. Новозеландцы. 2 проблемных гражданских морских борта. Похоже, большие яхты в чилийской зоне ответственности, в 400 милях от Рапа-Нуи. В зоне потенциального подлета 1 бразильский КЛА. Высота 130 км, дистанция 3100 миль. Угрозы не представляет. Докладывала мастер-матрос Лакшми Дсеи.

Рэббит мельком глянул на один из обзорных экранов радара и кивнул.

- Понял тебя, Лакшми. А сейчас - не служебный вопрос. Хочешь - отвечай, хочешь - нет.

- Слушаю, кэп.

- Это - Жанна, она репортер из Канады, - начал капитан, - Она свой парень, и помогает этой юниорке Флэгг писать статью. Собирает мнения про то, что самое интересное на Элаусестере. Можно указывать несколько пунктов.

- Ну… - девушка задумчиво повертела указательным пальцем, - типа, свободный обзор Антарктического сектора, весь наш MBL между чилийской и новозеландской зонами. Никаких препятствий с юга. Абсолютно открытый океан. Если что - очень удобно...

- Да нет, - он покачал головой, - Я в смысле местных условий. Население, экономика, культура, ну, всякое такое. Личные впечатления.

- А-а, - сказала она и задумалась уже на более длительное время.

- Чем бы ты удивила своего друга, если бы он спросил про Элаусестере, - подсказала Жанна, - что бы ты сообщила ему интересного, необычного, веселого?...

- Я бы, во-первых, рассказала про фестивали зеленых черепах. Но это субъективно. Они были темой моего дипломного проекта в колледже. Черепахи, а не фестивали, я имею в виду. А про фестивали я узнала только когда нас перебросили сюда из Микронезии.

- Ты биолог по специальности? – уточнила канадка.

- Нет, я училась по системам навигации и автоматического распознавания целей.

Жанна улыбнулась и покачала головой

- Вот уж не знала, что черепахи занимаются распознаванием целей.

- Занимаются, - ответила матрос, - С 2006 года. US Navy, проект «Madlen». Торпеда-робот, имитирующая силуэт и характер движения зеленой черепахи. Отличить такую штуку на радаре от настоящей зеленой черепахи – не простая задача. Но решаемая.

- О, боже! У вас о чем не заговоришь, получаются или торпеды, или атомные бомбы.

- Это я к слову, - пояснила Лакшми, - А сейчас я занимаюсь настоящими зелеными черепахами. В смысле, наша научно-прикладная группа ими занимается. У них своя психология. Не как у дельфинов, конечно. Но, если понимать, чего они хотят, что им нравится, то с зелеными черепахами тоже можно как-то договориться …

- Боюсь, лучше мне не спрашивать, о чем вы с ними намерены договариваться.

- Это ты зря, - ответила Лакшми, - у нас там есть и гражданская тематика. Бионика, океанография, геология дна. Ты знаешь, что зеленые черепахи пересекают океаны с постоянной скоростью 10 – 20 узлов, и ныряют на глубины до 1400 метров? А что у каждой зеленой черепахи есть родина, и леди-черепаха каждый сезон возвращается именно на свой родной остров или атолл, чтобы заняться сексом и отложить яйца? Представь: она плывет для этого иногда за полторы тысячи миль!

- А почему другие острова ее не устраивают? – поинтересовалась Жанна.

- Пока не знаем. Но это ведь не просто так, верно? В этом есть какой-то практический смысл. Зачем-то они собираются на эти фестивали соотвечественников. И аборигены зачем-то копируют эти фестивали. Я имею в виду, местные сексуальные ритуалы.

Доктор Рохо Неи похлопал Жанну по плечу.

- Я ведь тебе говорил о ритуалах, не так ли? Вот, пожалуйста. Жалко, что ты не видела этот фестиваль, он всего два раза в год. Впрочем, есть и другие ритуалы на ту же тему.

- Расскажешь подробнее? – спросила она.

- Разумеется. Еще и видео-ролики покажу. А что еще нам сообщит матрос Дсеи?

- Ну… - Лакшми снова задумалась, - Вообще вся здешняя farm-life. В смысле, не только дома-деревья, плантации водорослей, морские коровы… Хотя, и это тоже. Оно какое-то игрушечное. Если хочешь знать мое мнение, то аборигены как-то слишком срослись со своей культурной флорой и фауной. Типа, не вдруг поймешь, где заканчивается фауна и начинаются фермеры. Я не против того, чтобы быть ближе к природе, но… Короче, эти ребята, вроде бы, образованные, толковые, но как они обходятся без частной жизни? Ты заметила – тут ни у кого нет даже своего угла. Я раньше такое видела только в секторе Западно-Новогвинейского моря, где первобытные люди, как в учебнике экоистории.

Жанна кивнула в знак полного согласия.

- Да, меня это тоже поразило. На мой взгляд, это самое неприятное в коммунизме. Люди здесь лишаются индивидуальности.

- Нет, Жанна, - возразила матрос, - Тут ты здорово ошибаешься. Эти аборигены, сплошь яркие индивидуальности. Но они все нараспашку, даже в смысле настроения. Абориген встает утром и рисует у себя на коже рисунок: под настроение. Видела, наверное?

- Да, - подтвердила канадка, - Занятный обычай. Может быть, они так компенсируют отсутствие одежды. В других обществах люди одеваются под настроение, не так ли?

- Может быть так, а может, и наоборот. В смысле, мы компенсируем тряпками разного фасона то, что не умеем выражать рисунками на коже. Рисунок индивидуальнее, чем одежда, ага? И еще: у аборигенов все хозяйство устроено так, чтобы каждый научился делать любую работу. Но это ни хрена не лишение индивидуальности. Каждый из них подходит к любой работе по-своему. Это для аборигенов принцип жизни: их хлебом не корми, только дай сделать что-то этакое. Ты ходила в их публичную жральню?

- Да, - Жанна невольно улыбнулась, - креативно, ничего не скажешь.

- То-то и оно, - сказала Лакшми, - каждая смена готовит по-своему, и изобретает свои приколы про то, что приготовила. Или эти их авиа-кондомы.

- Что-что?

- Inflatable wings, - пояснила та, - Надувные флайки. Ты видела, сколько здесь летает разных моделей? И треугольники, и ромбы, и диски, и вообще какие-то растопырки. Каждую такую штуковину нужно придумать, рассчитать, расчертить выкройку, потом собрать и склеить все это. Короче, охеренная гора усилий мозгами и руками. А они от этого прутся. Или дойка морских коров. Тут, казалось бы, ничего не придумаешь: одна корова, две сиськи. А они и тут делают что-то прикольное. Ладно, коровы – это фауна, они живые, интересные. Но возьмем чистку сортиров. Тебе бы пришло в голову сделать говнокачку, на которую смотришь и покатываешься со смеху? Нет. И мне - нет. Такие дела. А знаешь, в чем фокус?