Розов Александрович - Чужая в чужом море

Едва выйдя на пирс, я тут же оказываюсь в довольно крепких и бесцеремонных объятиях одного из моряков, и уже собираюсь выразить активное и решительное возмущение, как вдруг соображаю, что это - экс-сержант Крис Проди с Рапатара. «Ты классно выглядишь, Жанна – сообщает он, - Как тебе коммунизм? Одного коммуниста, я вижу, ты склеила». Капрал Хитуоно скромно опускает глаза и сообщает: «Вообще-то, мы ничего толком не успели сделать. Инструкция запрещает make-love за штурвалом в ходе патрулирования». Экс-сержант весело фыркает и говорит: «Ладно, мальчик, не расстраивайся, приезжай к нам на Рапатара, там все успеешь». Оури тоже улыбается, потом кивает: «Я приеду, мне нравится у вас. Счастливо!..». Еще пол-минуты – и он снова за штурвалом. Закрывается колпак, патрульный флаер отходит от пирса, разворачивается, пробегает метров 200 по воде и мягко поднимается в воздух. Едва набрав высоту, он делает внезапный рывок и свечкой взмывает в небо. «Надрать бы мальчишке уши за такие старты, - ворчит дядя с нашивками старшего лейтенанта ВВС, - сказано в инструкции: при пилотировании на малой высоте запрещается создавать ускорения более 3g, а тут было ни хрена не три». Крис пожимает плечами: «У элаусестерцев врожденная устойчивость к перегрузкам». Старлей кивает и добавляет: «Да, они вообще смешные ребята. Хрен их поймешь…».

Про врожденную устойчивость к перегрузкам я слышу впервые и, разумеется, тут же прошу рассказать мне, что это такое и откуда появилось. Последовавший короткий рассказ представляет еще одну историческую версию возникновения элаусестерской общины – ту, о которой (по словам Криса): «как правило, тактично умалчивают»…

Жил-был в Эквадоре один тип по имени Хуан Ларосо, с шизофренией на всю голову. В начале XXI века, правительство начало в Гуаякиле явно избыточную для такой страны космическую программу, и Ларосо был одним из ее участников-энтузиастов. Когда эту программу пришлось урезать, у него от горя протек чердак. В его экзотических идеях причудливо смешались мифы индейцев о повторяющихся каждые 500 лет катастрофах, при которых «земля и небо меняются местами», библейский миф о «ноевом ковчеге» (своего рода спасательной шлюпке человечества), политические мифы левых «ультра», представляющие будущее человечества в форме коммунистической утопии a la «Город Солнца» Кампанеллы, и научно-фантастические сюжеты о звездолете-поселке, который преодолевает космические расстояния за несколько веков, так что до цели добираются далекие потомки первых астронавтов. В окончательном варианте идея выглядела так. Земная цивилизация погибнет под грузом фатальных проблем, но она, как одуванчик, может выбросить в космос маленькое летающее зернышко – корабль, который увезет к звездам концентрированный набор лучших генов этой цивилизации. Тысяча здоровых, молодых, сильных, талантливых, плодовитых и бесстрашных людей полетят к другой звезде, где создадут элитный клон цивилизации, лишенный земных ошибок. Этот клон станет трамплином, с которого потом новое человечество прыгнет дальше в космос, завоюет созвездия, галактики, метагалактики… В общем, будет править Вселенной.

В отличие от фантастов, для которых такая идея была бы лишь субстратом, на котором возможно развитие сюжета романа, для Ларосо это стало руководством к действию. Он неожиданно-легко нашел последователей в среде ультра-левых повстанцев (только что проигравших очередную маленькую гражданскую войну и крутивших глобус в поисках места, откуда их не вернут на родину для общения с военным трибуналом). Маленький архипелаг Элаусестере на южной окраине Французской Полинезии был в этом смысле очень удачным местом: дешевая земля (если можно назвать этим словом торчащие из воды рифовые барьеры), дешевая жизнь (теплый климат и море, богатое рыбой). Никто, кроме муниципального чиновника, оформляющего аренду земли, тебя даже не заметит.

Штаб ревкомитета постановил: «Борьба продолжается. Мы временно отступаем, чтобы накопить силы для сокрушительного удара по врагу». Около тысячи молодых бойцов, парней и девушек 15 -20 лет, родом из привыченых к морю береговых индейцев-кечуа и креоло-индейских метисов, были на островах Элаусестере как «Строительный персонал космодрома компании «Wale-T, LLC» для запуска КЛА к Тау Кита». В муниципалитете это никого не удивило: в Полинезии с прошлого века существуют частные космодромы для запуска спутников связи класса «Iridium», а для чиновника, что 100-километровая околоземная орбита, что звезда Тау Кита в 12 световых годах от Солнца - без разницы.

Ревкомитетчики (в отличие от Хуана Ларосо) ни в какое Тау Кита не верили. Для них звездолетная тема была просто прикрытием для учебного лагеря боевиков. Еще была у ревкомитета своя мечта, пересекавшаяся с тау-китовой тематикой Ларосо: скоростное воспроизводство людей. Ларосо это интересовало в ракурсе освоения планет в системе Тау Кита, а ревкомитет - в ракурсе штурма стратегических объектов в Эквадоре. Мечта ревкомитета стала реализовываться немедленно после обустройства на островах. 100 волонтерок 18 - 20 лет забеременели для дела революции, от специально подобранных доноров, после 2 месяцев приема стимуляторов фертильности. Почти половина родила двойни, а несколько – тройни. Правда, некоторые не пережили этого эксперимента, но революция не делается в белых перчатках. Ларосо что-то поменял в рецептурах и в ход пошла новая группа волонтерок. Это происходило в разгар Алюминиевой революции, властям было не до контроля за медицинской практикой в провинции, и эксперименты шли один за другим… Новая власть, считавшая, что тут строится частный космодром, тоже не мешала (декрет Конвента предписывал содействовать иностранным научным центрам в Меганезии). Казалось, так никто ничего не заметит, но после «Акта атомной Самозащиты», правительство занялось собственной космической программой и стало искать соответствующие контакты. Правление «Wale-T, LLC» получило факс: «Просим вас принять на вашем объекте группу офицеров ВВС для переговоров о сотрудничестве. Иори Накамура, Координатор правительства Меганезии».

Ревкомитетчики были знакомы с Хартией и порядком ее применения, так что не питали никаких иллюзий по поводу исхода такого визита. Не дожидаясь знакомства с не очень изящным, но очень быстрым меганезийским правосудием, они собрали ценные вещи, и через сутки исчезли в неизвестном направлении, предоставив остальным сомнительное удовольствие расхлебывать все это тау-китовое дерьмо. Прибывшая на следующий день группа офицеров, обнаружила на островах около семисот тинэйджеров, более полутора тысяч младенцев и единственного вполне взрослого человека – Хуана Ларосо. Никаких следов космодрома обнаружить не удалось. Молодежь обитала в чем-то вроде полевого лагеря беженцев (при этом большая часть тинэйджеров женского пола были беременны несколькими близнецами). Из продуктов высоких технологий нашлось лишь кое-что из медицинского оборудования, дюжина ноутбуков и куча дисков с научно-популярными фильмами о космосе и его освоении, а также упаковки с витаминами, антибиотиками и самыми мощными из известных препаратов для стимулирования фертильности. На складах был запас продовольствия (включая сухое молоко), недели примерно на 4.