Розов Александрович - Чужая в чужом море

- А как же детей воспитывают без педагогики? – удивилась шведка.

- А как их воспитывали до того, как придумали эту педагогику?

Фрис задумалась, ухватилась за руку Олафа и стала болтать ногами. Кампания уже не плыла, а лежала на воде вокруг Ахети. Керк окинул эту картину взглядом и заключил:

- Итак, foa задолбались плавать, так что занятие окончено. Двигаемся к рафту.

- Iri! – воскликнула техноисторик, - Раз так, можно мне тоже прокатиться на буксире? Типа, все девчонки катались, а мне немножко завидно.

- Aita pe-a, glo. Хватайся, - и Керк похлопал по своему левому плечу.

- Ya, - одобрила Пума, - По ходу, пора разнимать коммунистов, а то подерутся.

…

Подраться Юн Чун и Ромар не пытались. Китаянка произносила длинные филиппики, а элаусестерец мягко ее успокаивал, как обиженного и расстроенного подростка.

- … Провести озеленение пустынь - тараторила Юн Чун, - построить там города…

- Кто там будет жить, Юн? Ты же сама сказала: население планеты не должно расти.

- Хорошо. Тогда другую важную и нужную работу.

- Скажи, какую еще важную, нужную работу можно делать на Земле, если высокий уровень жизни уже обеспечен и с материальным благополучием все ОК?

Юн Чун замолчала и задумалась, подперев подбородок кулачком. Шестеро участников «спортивно-прикладных учений» успели выбраться на рафт, и устроились поближе к спорщикам, жестами показывая: «нам интересно, мы послушаем». Китаянка кивнула и, несколько нерешительно предположила:

- Например, биологические исследования. Увеличить период активной жизни до 170, а потом до 300 лет, создать новые аппараты для проникновения в глубокий космос...

- Отлично! Тогда 100 лет в пути - не проблема. Они полетят к ближайшим звездам на понятном, реально-возможном субсветовом корабле. Ничего, что я фантазирую?

- Ничего, мы же говорим о научной фантастике. Это как раз то, что интересно!

- Мне тоже! Если нам доступен радиус 25 световых лет, то мы можем долететь до 10 разных звездных систем с планетами. А оттуда, через 100 лет, прыжок к следующей группе звезд, уже в 50 световых годах от Земли, а оттуда - дальше, увеличивая сферу охвата на 125 световых лет за тысячелетие.

- Ефремов считал, что через 2000 лет появятся звездолеты, проходящие через другое пространство, как бы, со сверхсветовой скоростью свет, - заметила Юн Чун.

- Ну, и замечательно, если появятся! – воскликнул Ромар, - За 2000 лет радиус сферы будет 250 световых лет. Тысячи звезд, принадлежащих людям! И между ними рейсы сверхсветового шаттла! Вот тебе и «Великое Кольцо», о котором писал Ефремов!

Пума, первой не выдержав режима пассивного наблюдатела, встряла с репликой.

- По-моему, между колониями сделают «кротовые норы». Дырки в пространстве, как в бумаге. Ее сложили, проткнули иголкой и летают через дырку. Рон, я верно говорю?

- Вообще-то в той статье было посложнее с геометрией, - заметил Рон, - Но, по сути…

- Ромар, у тебя расчет времени странный, - заметил Олаф, - Ты даешь 100 лет, чтобы развить колонию до технополиса с астродромом. Откуда ты возьмешь персонал?

- Давай считать вместе, - предложил он, - Допустим, в звездолете 20 пассажиров, как в обычном аэро-шаттле. Если соотношение M/F поддерживать 1/3, и размножаться без фанатизма, но быстро, то через 100 лет население по-любому перевалит за миллион.

- Люди у тебя что, плодятся, как кролики?

- Нет, медленнее. Люди созревают после 10 лет и рожают раз в 2 года, по 6 потомков.

- Колонистки не надорвуться рожать шестерых каждые 2 года? - съехидничала Фрис.

- Это максимальный темп, а мы договорились, что без фанатизма, - пояснил Ромар.

Ахети улеглась на спину, изобразила гимнастический мостик, упершись ладонями и ступнями в надувную палубу, так что соски ее небольших острых грудей уставились в небо, как пара микрокалиберных зенитных орудий, и драматическим тоном обявила:

- О, горе мне! Я не гожусь в астронавты! У меня всего две сиськи вместо шести!

Пять остальных участников «спортивно-прикладного тренинга» наградили артистку бурными аплодисментами. Только в этот момент Юн Чун сообразила, какая стратегия космических исследований обсуждается и выразила свое категорическое несогласие.

- Это какое-то конкистадорство! У нас же есть своя Солнечная система! Луна, Марс, Венера, спутники Юпитера! А гипер-размножение ради завоеваний – это варварство!

- А что тогда делать ближайшие 2000 лет? – поинтересовался Ромар, - Всем заняться релятивистской теорией метрики и думать, как обойти световой барьер? А вдруг это вообще невозможно? Что, так и сидеть здесь, как мидия в раковине?

Юн Чун собралась было что-то возразить, но тут у нее в наплечной сумочке-браслете (который она носила по меганезийской моде) жалобно запищал мобайл.

- Минуточку, - сказала она, и отошла на другой борт рафта, пощебетала пару минут, а затем вернулась и сказала, - Керк, поговори, пожалуйста, с одним человеком.

- О чем? – спросил военфельдшер, принимая из ее рук телефончик.

- Это товарищ Жун Етинг, он ответственный работник, у него к тебе просьба.

- Ладно - сказал Керк, - … Ni hao, Jun Eting do-si. Wo ni yao shen ma?... Wo bu ming bai… Shei gen bi sai?... Chuan chen me shi hou kai?... Ni you shen men?... Zenmeban?.. Shi.

- Какой, на хрен корабль? – спросил Рон.

- Не знаю, - сказал Керк, доставая свой мобайл и набирая номер, - сейчас я выясню… Iaorana Chubbi! Тут чисто служебная фигня… Ага, китаец… Откуда ты знаешь?... Этот кекс говорит: я приглашая вас на корабль «Наутилус», это не розыгрыш. Я говорю: не понял, что за на фиг? А он говорит, что Юн Чун очень важно быть на этом корабле. Я спрашиваю: когда корабль выходит из порта. Этот тип говорит: корабль уже вышел из Чжанцзяна в Южно-Китайское море, а нам надо туда лэндиться, как на авианосец. Я спрашиваю: у вас ID есть, чтобы проверить. Он говорит: звоните в ваше гестапо…Ну, вообще-то он сказал… Ну, да. А это что, не розыгрыш?... ОК, сейчас спрошу…

- Чего там? – снова поинтересовался Рон.

- Короче, foa, такие дела: Юн очень ждут в Африке, как эксперта по сейсмологии…

Когда пилот «Фалькона» увидел, что такое «Резервная посадочная полоса контрольного пункта Макасо ВВС Мпулу», он закатил настоящую истерику в эфире. Но деваться ему было уже в любом случае некуда. За пять минут до того, он, по приказу капитана Рэдо, слил весь резервный керосин, и теперь у него в баках оставалось горючего не более, чем на сотню миль. Собственно, полосы, как таковой не было. Просто ближайший к Макасо, участок дороги, ведущей на юг, к озеру Уква и трассе Кумбва – Мпондо, был спрямлен, расширен, и залит чем-то наподобие бетона, в которой превращалась местная глина при измельчении, заливке и высыхании. Такая дорожная модернизация потребовалась для монтажа модульной АЭС и небольшой фабрики по переработке триффидных стволов в строительную фанеру, а затем возникла идея, что на этот участок, около полутора тысяч метров длиной, могут, в случае необходимости, приземляться грузовые самолеты. Вот сейчас такая необходимость и возникла… Вопреки опасениям, «Фалькон» приземлился вполне чисто. Рев трех турбореактивных движков смолк, и «комитет по торжественной встрече» тут же занялся делом. На полосу в сотне метров перед носом самолета выехал бронированный джип, и усиленный мегафоном голос, в лучших традициях центрально-африканского военизированного гостеприимства предложил прибывшим: