Розов Александрович - Чужая в чужом море

- Да. А комбайн может подумать об этом своим процессором?

- Чтобы узнать это, надо прочесть техническое описание, - ответил Рон.

- Тогда, может быть, лучше гамак? – спросила Пума.

- Может быть. Но, может быть, если бы ты прочла техническое описание, то решила бы, что комбайн лучше. Ты согласна?

- Согласна. Но я же его не прочла, да?

Рон улыбнулся и кивнул.

- Все верно. Это я и имел в виду. Я предлагаю прочесть это сраное… В смысле, я хотел сказать, техническое описание. Тогда ты сделаешь информированный выбор.

- Это понятно, - согласилась Пума, - А если ты прочитаешь и расскажешь мне, то это будет самый лучший информированный выбор. Я хорошо придумала, да?

- Давай попробуем сделать так, - предложил он, - Я разберусь с общей частью описания и объясню тебе, но опции этой херовины… В смысле, комбайна, ты изучишь сама.

- Ничего себе! Основная часть простая и у всех кухонных штук одинаковая, а опции…

- Тогда так. Ты сама изучишь основную часть, а изучение опций делим пополам.

- Это не честно! – возразила она, - Ты весишь 180 фунтов, а я - 100. Ты меня сам учил составлять пропорции. Это значит…

- ОК, - ответил сержант, - Но ты сама решишь эту пропорцию без калькулятора.

Поняв по его тону, что это - последняя уступка, Пума вздохнула, скрестив ноги, уселась, на грунт, положила на колени автомат, пристроила на его корпус блокнот и стала думать. Появление вироплана, раскрашенного (по некой уже сложившейся, порочной традиции в цвета IDEM - International Deep Ecoligy Movement) застало ее примерно в середине этого упражнения по прикладной математике. Компактная машина с музыкальным шелестом спланировала по крутой спирали и приземлилась на берегу в двадцати шагах от них. Из-под открывшегося фонаря кабины, как будто бы сами собой выпрыгнули два огромных матерчатых мешка, три 7-литровых баллона и двухцветный яркий рюкзак. Вслед за всем этим барахлом, из кабины выбралась молодая женщина с еще одним рюкзаком за спиной и двумя пластиковыми ящиками в руках. Вироплан тут же откатился примерно на полста метров назад, едва притормозивший ротор снова набрал обороты, машина оторвалась от земли, развернулась по широкой дуге и ушла на запад, в сторону перевала Малеле.

- Упс… - протянул Рон, проводив флайку взглядом, - Ни тебе «aloha», ни «so long»…

- Ia orana, foa! – сказала вновь прибывшая, - E aha te huru?

- Well, - ответила Пума, - E o oe?

- Все через жопу, - сообщила гостья (впрочем, без особого трагизма), - Я не думала, что все может быть настолько через жопу. Кстати – Брют Хапио с Новой Каледонии, геолог.

- Рон и Пума Батчер с Пелелиу, - ответил Рон, - а что конкретно через жопу-то?

- Я же говорю: все, - повторила Брют, - foa, помогите распаковать все это дерьмо, а?

- Гло, у тебя котелок и сухой спирт есть? – спросила ее Пума, - Я бы сделала чай. Если у тебя чай тоже есть. Потому, что у нас ни хера нет. Хавчика тоже.

- Фантастика! Шланг мне в забой, если я хоть раз так влипала. Кстати, все перечисленное есть. Возьми в рюкзаке, ОК? - ответила геолог и повернулась к Рону – Бро, ты не в курсе, как собирать армейские solar-battary? Мне их впихнули вместо обычных, joder conio…

Рон, точным пинком ноги сбил крышку с одного из ящиков и глянул на содержимое.

- Такие сто раз собирал. Сделаю. Не парься. Лучше расскажи все по порядку.

- Значит, по порядку, - сказала Брют, - Все началось еще на острове Лийс. Вы знаете про Airbus-480 и сарджайских десантников?

- Видели по TV, мельком, - ответил Рон, - Он летел в ЮАР, потерял герметичность и сел на полосу мпуланской рудной компании. Выжил только пилот. Пассажиров - как селедка хвостом смахнула. Вот за что я не люблю аэробусы: чуть зазевался и - una culo.

- Так, - констатировала она, - По ходу, вы не в курсе. Значит, сидела я на патрульной базе на Лийсе, зевала. Ждала, меня отправят сюда на сардельке с гео-партией и техникой, как нормального канака. Тут SOS от рейса EQ-134 Сарджа – ЮАР. Разгерметизация. Ребята его повели, предложили посадку в Найроби, он отказался и продолжал лететь прямо. Мы связались с компанией SAA, и спросили: что это у вашего Airbus-480 за грузовые люки в пол-днища? То-се, оказалось, это не их самолет, а террористы. INDEMI объявила Orange code. Потом мою сардельку отменили из-за эвакуации каких-то заложников. Потом одна тетка, офицер INDEMI согласилась подбросить меня до Саут-Нгве (это почти пол-пути). Пока летели, оказалось, что Airbus будут экстренно сажать там же, на полосе Нгве. Я с другими гражданскими ребятами попала общественным наблюдателем в полицейскую интербригаду. Вот это было кино, долбить его киркой. Броневики, спиттеры, снайперы, короче - охотники на Годзиллу. Потом, летит крылатая колбаса, длиной метров 80, вся белая и блестящая, только люки в брюхе зачем-то открыты. Лейтенант ВВС рядом со мной смотрит и говорит: жопа Эйрбасу. Ему надо 3500 метров полосы, а тут в полтора раза меньше. Кто-то ляпнул: вдруг там сто тонн взрывчатки? Тогда нам жопа, а не ему. Хотя, ему, конечно, тоже, но… Короче, я еще прикидываю: то ли мне заорать от ужаса, то ли тихо упасть в обморок на симпатичного лейтенанта, а эта колбаса уже коснулась полосы, вжжж! И остановилась метрах в пяти от финиша, где кончается бетонка. Упс! Тишина. Открылась дверь на высоте 3-го этажа, там – обалдевший дядька в футболке и джинсах. Он свесил ноги наружу и кричит: «Эй-эй, я сдаюсь, но мне отсюда не слезть!». Наши ребята, которые сами классно летают, аплодировали. Они говорят: это не пилот, а какой-то охеренный мега-супер-мастер от авиации.

Пума, уже успевшая собрать горелку на сухом спирте, набрать котелок воды и поставить его на огонь, выразительно хмыкнула.

- Прикол! И как его оттуда снимали?

- Подкатили монтажную мото-тележку с выдвижной лестницей, и все дела. А мы пошли смотреть Эйрбас изнутри. После спецназовских саперов, разумеется. Там 3 палубы. На первой - боевая десантная техника. Легкие бронемашины, безоткатные орудия и всякое такое. На второй и третьей – трупы. В креслах, на полу, везде. Их было больше пятисот Молодые парни в военной форме. Кое-кого из репортеров вывернуло прямо там, а одну девушку из «Die Welt» пришлось вытаскивать на носилках. Она держалась, пока мы не дошли до кабины. А там - второй пилот, которому первый пилот чем-то разнес голову. Немного неожиданное зрелище для впечатлительной девушки. Вот так.

- Я верно понимаю, что пилот сам открыл люки в стратосфере? – поинтересовался Рон.

- Да. Вопрос: почему? Я не очень верю, что этот пилот, Герхард Штаубе был секретным шонаокским диверсантом и работал на президента Чоро Ндунти, хотя Ндунти прилетел через час после посадки Эйрбаса и устроил шоу, но до того… Короче, мне кажется, этот Штаубе имел с сарджайцами какие-то свои счеты, или что-то в этом роде.

- Кино, - задумчиво сказал Рон, - А куда летели эти десантники?