Розов Александрович - Чужая в чужом море

- Уф! Да, я слышал про Эль-Шана… Тогда, фрау офицер, что я должен понимать?

- Вот это, - ответила Чубби и повернула к нему ноутбук с уже выведенной на экран иммиграционной формой, - Я имела в виду, что вам надо будет заполнить эту анкету.

Герхард начал читать и, через минуту, в некотором смятении посмотрел на Чубби.

- Скажите, а как писать про мою работу в Сарджа? Я имею в виду, у меня с эмиром не было контракта. Значит, формально, вроде бы…

- Просто пишите: в такой-то период работал на эмира Аккана, правителя Сарджа.

- А пункт про отношение к религии и религиозным организациям я обязан заполнять? В смысле, мне бы не хотелось акцентировать внимание на том, что я принимал ислам. На самом деле, это было просто требование эмира, я сам в это все не верю.

- Так и пишите, - ответила она.

- Скажите, а у меня из-за этого не будет проблем с полицией? Я имею в виду, полиция в Меганезии, наверное, имеет доступ к этим анкетам.

- К этим данным имеет доступ любой гражданин Меганезии, - уточнила Чубби, - любой полисмен тоже. Я не отрицаю: ваша анкета вызывает подозрения, но вас не схватят на улице только за то, что вы были мусульманином и работали на эмира.

- Любой гражданин… - задумчиво повторил он, - скажите прямо: есть ли у меня шансы устроиться на работу по специальности с такой биографией?

- Скажу прямо: Первое время таких шансов у вас очень мало. Может, года через три. Но на эти три года вы можете сменить род деятельности и заняться чем-нибудь другим.

- Чем, например?

- Ну… - она задумалась, - Чем-нибудь попроще.

- Развозить китайские завтраки? - с грустной иронией предположил Штаубе.

- Не знаю. Пища, визиты к людям домой. Мусульманин вряд ли может получить такую работу. Разве что, вы сможете убедить всех, что вы уже не мусульманин, но как…

- Понятно, - перебил он, - Тогда остается грузчик, землекоп и далее в том же роде?

- Боюсь, что так, - подтвердила Чубби, - Но вы можете заняться собственным бизнесом. Хотя, первое время, ваша биография будет оказывать влияние на клиентуру.

- Первое время это опять года три? – уточнил Герхард и после ее утвердительного кивка продолжил, - значит, с этим ничего нельзя сделать?

- Почему же? Выберите на Каролинах, Кирибати или Маршаллах атолл, от которого до ближайшего большого острова миль 300. Каждый такой атолл – это целый мир из сотни островков-motu. На обитаемых motu живет по 2 - 3 семьи. И никто не будет читать вашу биографию. Приехал человек - хорошо, рабочие руки всегда пригодятся.

- Боже… - тихо сказал он. – Это все равно, что поселиться по ту сторону Стикса.

- Ну, это вопрос вкуса, - заметила Чубби, - Некоторые люди в восторге от такой жизни.

- Но, фрау офицер! Я понимаю, что совершил ошибку. Неужели нельзя ничего сделать? Ведь каждый может ошибиться, правда? Я хотел бы все исправить, вы только скажите, как. Но я не смогу жить 3 года, как Робинзон Крузо… Просто не могу…

Капитан Хок вздохнула, улыбнулась и ободряюще похлопала его по плечу.

- Герхард, вы просто устали, и видите жизнь в сплошном черном цвете. Имейте в виду: безвыходных ситуаций не бывает. Сейчас я позову капрала, он проводит вас в комнату отдыха, вы примете душ, выспитесь, встанете свежим и бодрым, а утром мы вместе что-нибудь придумаем. Мы договорились?

- Да… Договорились… Фрау офицер, а вы действительно мне поможете?

- Это моя работа, Герхард. Вы – будущий гражданин моей страны, понимаете? Это для меня не пустые слова. Конечно, нам с вами придется поработать, но, как вы правильно сказали, ошибки надо исправлять. А теперь первое ваше задание: выспаться. ОК?

- Уф… Да, фрау офицер… Вам тоже хорошего сна. Спасибо вам…

…

Чего капитану Хок не светило в эту ночь, так это выспаться. Чоро Ндунти уже успел приземлиться в Саут-Нгве и сейчас, в генеральской полевой униформе и с сигарой в зубах, гулял по летному полю рядом со своим «SAAB Safari». Он явно настроился на серьезный и долгий разговор, и Чубби не стала обманывать его ожиданий.

- Aloha, Чоро. Я – кэп Чубби Хок. Надеюсь, вы угостите меня кофе с ромом?

- Ой-йе! – президент поднял брови, - Я представлял вас по-другому, да! Но…

- Я должна быть похожа на старуху с косой? – весело перебила она.

- Нет, дьявол мне в жопу! О-о! Извините. Конечно, я хотел бы вас угостить, а где?

- В Эрис-таун. Это вон там, - капитан махнула рукой в сторону скопления разноцветных круглых домиков с коническими крышами, в миле от летного поля, – В Эрис есть очень неплохие ночные таверны. Вы любите ходить пешком, Чоро?

- В компании с такой женщиной? Да! Я вижу, вы без кольца на пальце. У вас есть муж?

- У меня есть муж, - ответила она, - А у вас есть пилот.

- Это к чему? – удивился он.

- К тому, чтобы подать хороший пример молодежи. Офицер сначала заботится о своих бойцах, а потом идет развлекаться. Вашего пилота мы по дороге пристроим в кубрик к нашим ребятам. Там парню будет удобнее, чем спать в кабине вашей флайки.

- С ребятами-мпулу он, чего доброго, подерется, - проворчал Ндунти.

- Я в курсе ваших соседских потасовок. Я пристрою его не к мпулу, а к канакам.

- У! Это хорошо!... – Ндунти похлопал ладонью по фюзеляжу своего самолета, - Тоон! Вылезай оттуда, мать твою! Тетя мастер-разведчик нашла тебе койку в кампании нези. Только не вздумай с ними нализаться, слышишь? Рано утром нам лететь домой, да!

Тоон оказался молодым и довольно симпатичным парнишкой, типичным африканером, потомком буров-голландцев. По-быстрому пристроив его в кампанию к уже знакомому капралу, Чубби вернулась на летное поле и они с Ндунти двинулись в сторону городка.

Прогулка под ручку с генералом Ндунти выглядела со стороны, как легкий флирт на публике, но вопрос обсуждался крайне серьезный. Лидер шонао имел виды на Штаубе, как на консультанта по развитию авиации и предлагал снять с INDEMI все проблемы, связанные с этим неоднозначным персонажем. Проблемы действительно были. Штаубе хочет жить в благополучной стране. Меганезия – единственная благополучная страна, откуда его не выдадут эмиру. Казалось бы, заполни анкету и лети на восток вдоль 10-й параллели до самой Хониары. Но есть одно «но»: кто добровольно принял ислам (не постмодернистский нео-суфизм, а средневековый суннизм) и служил исламистам, тому вряд ли будет уютно в Меганезии. Кем, кроме разнорабочего, он может там устроиться? Авиа-бизнес для него закрыт. Никто не возьмет его туда на работу, это – верный путь лишиться клиентуры. Он мог бы купить дешевую флайку и стать авиа-рикшей где-то в глубинке, где потенциальные пассажиры не знают его биографию? Но это - занятие для молодого парня со средним образованием, а не для авиа-эксперта экстра-класса. Есть, конечно, исключения. 60-летний дядя Гваранг, лучший мастер-пилот Народного флота времен Конвента, уже 15 лет занимается авиа-извозом. Все Северное Тонга знает его черный «Skyfarmer» c зелеными черепами на крыльях и фюзеляже. У дяди Гваранга 3 vahine (не считая легких увлечений), куча детей, и fare на Ниуафо-Оу. Он любит летать над океаном, болтать с пассажирами и пить какао из старой армейской кружки, сидя на скрипучем бамбуковом пирсе, под хлопающим на соленом ветру полотняным навесом. Дядя Гваранг - канак, его земля это море. А Штаубе - не канак, и не сможет так жить. Через пол-года он взвоет, а через год, когда притупится чувство опасности, его понесет куда-нибудь поближе к привычным европейским обычаям. А там его возьмут за жабры. Этого нельзя допускать. Черт с ним, со Штаубе (он – гниловатый субъект, его не очень жалко), но косвенно пострадает имидж Меганезии, как страны, надежно защищающей любого и каждого иммигранта от множества специфических видов преследования.