Мушинский Олег - Рекламный трюк

Угловатый броневик полиции Понимания скрылся за серой пеленой дождя, но его незримое мрачное присутствие давило на плечи и подталкивало в спину. Да, одно дело – приветствовать проходящие маршем отряды полиции Понимания на параде при свете дня, и совсем другое – столкнуться с ними же ночью, когда они при исполнении своего сурового долга. В конце концов, безгрешен-то один Маммона.

– Всякий раз, как с ними встречусь, так мурашки по коже, – вслух пожаловался торговец зонтиками.

– Не в первый раз что ли? – спросил Антон.

– Угу. На окраинах они часто шуруют. Ты-то, как я понимаю, из центра. Восьмой уровень?

– Седьмой, – не без гордости поправил Антон. – Коммивояжер фирмы Нано-к-нану, Антон Латынин.

Седьмой уровень получил он в январе: провел месяцем раньше очень удачную сделку и по итогам года вышел на Максимальную прибыль в Петербургском конгломерате. Его портрет вместе с открытой версией контракта потом целый квартал висел на стене Почета в районном храме.

– А я – Иван Зотиков, торговец зонтиками. Для друзей – дядя Ваня. Девятый уровень пока что. Торговый представитель самого себя.

Антон с уважением кивнул. Не многие потребители ниже седьмого уровня рисковали работать сами на себя, хотя бы для видимости не прикрывшись какой-нибудь фирмой.

Конечно, с нанимателем надо делиться прибылью, но зато он всегда готов решить твои проблемы. М-да… Вот, к примеру, сегодня работодатель гражданина Антона Латынина решил проблему сотрудника Антона Латынина, поручив ее решение подчиненному Антону Латынину. Да еще сроки жестко ограничил. Может быть, имеет смысл перенять полезный опыт дяди Вани?

– Отметим знакомство? – предложил торговец зонтиками. – Да и залить увиденное не помешает.

Антон хотел было задать сакраментальный вопрос – а кто платить будет? – но по итогам дня махнул рукой на экономию и согласился.

– Давай. Я угощаю.

Дядя Ваня кивнул, словно другого и не ожидал.

– Здесь неподалеку классная забегаловка есть, у станции монорельса. Выглядит, может, и не очень, зато кухня – что надо. Пальчики оближешь. Рекомендую их фирменное блюдо. Химия, конечно, но со вкусом жареной картошки.

Антон недоверчиво усмехнулся. Конечно, каждый крутится как может, и рекламой при случае все подрабатывают, но уж так-то откровенно врать зачем? Вкус жареной картошки еще с Великой войны был зарегистрированным товарным знаком фирмы "Хрустяшки", а они не раздают лицензии направо и налево. Но дядя Ваня только многообещающе подмигнул, мол, сам увидишь. Точнее, попробуешь.

Забегаловка располагалась на верхнем этаже торгового комплекса. Массивное сине-серое шестиугольное строение с башней на крыше едва втиснулось между двумя собратьями этажностью пониже, и полностью закрывало станцию монорельса – пройти на платформу можно было только через огромный, во весь первый этаж, торговый зал. В узком коридоре за трехстворчатым входным шлюзом вдоль стен плотно выстроились старушки с искусственными цветами, нехитрой одежонкой и всякой мелочевкой явно кустарного производства. В отличие от южных конгломератов, торговки не бросались со своим товаром под ноги проходящим потребителям и не смотрели на них со вселенской тоской в глазах. Просто стояли, болтали с соседками, а то и весело перекрикивались через весь коридор, ничуть не смущаясь невольной аудитории, с редкими покупателями держались запанибрата и, расхваливая свой товар, успевали поведать о большей части своих семейных неурядиц. В дальнем конце коридора одинокий мужской голос печально и монотонно вскрикивал: "Все по десять кредитов!".

Привычным движением потеснив пару старушек с вязаными носками, дядя Ваня ненадолго освободил проход на пожарную лестницу.

– Нам сюда. Вперед и вверх, как говорится.

Антон прошел, и старушки сомкнулись за его спиной.

– Разве здесь нет эскалатора? – удивленно спросил он.

– Есть, – ответил дядя Ваня. – Только он не работает. И вдобавок там турникет стоит – надо полкредита заплатить.

– За подъем по неработающему эскалатору?

– Ну а что такого? Эскалатор, положим, не работает, но ты-то все одно поднимаешься.

Антон кивнул. Определенная логика в этом была. Раз турникет – платишь за проход, а не за проезд. Потом, конечно, можно подать в суд за недоброкачественный сервис, но судиться за полкредита определенно не серьезно – там одних пошлин на двадцатку выйдет.

Они поднялись на четвертый этаж, переступили через спящее тело и миновали бронированную, жестко застопоренную в полуоткрытом положении дверь. Забегаловка оказалась вполне приличным кафе – с чистыми столиками и не ломаными стульями. За прозрачной витриной были выложены местные деликатесы с воткнутыми в них флажками-ценниками.

Над серой стойкой, за которой непоколебимым утесом возвышалась монументальная женщина в белом фартуке поверх некогда синего комбинезона, висело небольшое, написанное от руки, объявление: "норма потреблена досрочно". В смысле, в этом месяце торговым представителям администрацию не беспокоить. Строго говоря, объявление не слишком корректное – каждый должен всегда и везде высматривать потенциальную возможность заключить Сделку и обрести свою Прибыль, – но, с другой стороны, нельзя же запретить добропорядочному потребителю рекламировать собственные достижения.

Привычно сориентировавшись, дядя Ваня раздобыл пару металлических подносов и подрулил к стойке.

– Наше тебе с кисточкой, – с ходу забалагурил он. – Прекрасная погода на дворе.

А с чем у нас сегодня фирменное блюдо?

– Со свининой, – равнодушно бросила женщина.

– Свинина натуральная, или концентрат? – не подумав, ляпнул Антон.

Женщина бросила на него ласковый взгляд, достойный короткого прямого в челюсть, произведенного боксером в среднем весе и отличной форме, окинула тяжелым взором наполовину заполненный зал и вежливо проинформировала:

– Все натуральные свиньи пока здесь. Даже парочка новых подтянулась.

Антон малость опешил от такого реликтового сервиса, но дядю Ваню потрясать, что нищего штрафовать.

– Ну, значит, давай, как обычно. Две порции фирменного, и вот этого, зеленого, порежь грамм двести. И не стесняйся заказ на весы ставить – постоянного покупателя надо по всем правилам обвешивать.

Женщина возмущенно фыркнула, но ни одна тарелка не попала на поднос, минуя весы.

Дядя Ваня тщательно контролировал процесс, решительно отказался от растворимого кофе с молоком знаменитой марки МолКофе – оно же толченый кирпич с ароматизатором, идентичным натуральному – и, стрельнув глазами по сторонам, сказал, понизив голос:

– И соку нам. Фирменного.

Женщина, повторив его маневр глазами, выставила откуда-то из-под стойки литровую банку, до краев заполненную мутной жижей неопределенного цвета. На пластиковой крышке было написано: сок домашний. Дядя Ваня довольно сгреб заказ и направился к столикам у окон, мотнув на ходу Антону головой – плати, мол.