Всеволод Бенигсен - Раяд

– Ну почему же? – пожала плечами Вика. – Просто надо избавляться от ракушек.

На слове «ракушки» Костя невольно вздрогнул: «Дались им эти ракушки».

– На днище корабля, – продолжила Вика, – налипают ракушки. Некоторые из них мелкие, а некоторые очень даже крупные.

Последние слова она не сказала, а процедила сквозь зубы с какой-то злостью.

– Где-то я уже про это слышал. И что же делать с этими ракушками? – спросил Костя.

– Их надо счищать. Безжалостно. Они очень мешают кораблю.

Тут возникла неловкая пауза: Вика, казалось, полностью погрузилась в свои мысли, Костя молчал, не зная, что говорить дальше.

– Слушай, Вик, – набрав воздуха в грудь, сказал он, – о чем мы вообще говорим? У нас других тем, что ли, нет?

– Есть, конечно, – вышла из задумчивости Вика и засмеялась.

– Ну так предлагай, – улыбнулся Костя.

– Я?

– А должен я?

Он почти ничем не рисковал. Тем более они уже слегка выпили. Он неожиданно привстал, взял ладонями Викино лицо и поцеловал ее в губы. Отстранился на секунду, но, увидев ее покорно закрытые глаза, поцеловал еще раз. На этот раз ее губы ответили. В голове у него что-то закружилось и стало глубоко все равно: русские, нерусские, акция, провокация.

Они вышли из квартиры, когда начало темнеть. У Вики еще шумело в голове от вина, и она шла, чуть прижимаясь к Косте, но он не возражал – ему нравилось.

– Слушай, Кость, – неожиданно замерла она в дверях. – Я все хотела тебя спросить, а ты кем работаешь-то?

«Врать – не врать?» – судорожно запульсировал Костин мозг.

– Я? Ну, скажем, тренером.

– Каким тренером? – удивилась Вика.

– По единоборствам. Ну, знаешь, самбо, дзюдо немного.

– А-а...

Вика помолчала, а затем усмехнулась и несколько панибратски хлопнула по плечу Костю и добавила:

– Научишь приемчику какому-нибудь?

Ее усмешка и вопрос говорили о том, что она знает правду – Костя такие вещи ловил на лету и быстро переиграл сделанный ход.

– А по совместительству собираю факты по делу Оганесяна, – добавил он.

– Ах, вот в чем дело, – несколько фальшиво удивилась Вика.

Ее удивление убедило его в том, что он не напрасно поправился.

– Да, вот так, – сказал Костя. – У всех своя работа.

– Не страшно? – спросила Вика.

– После Оганесяна? Ну немного. Но волков бояться – в лес не ходить.

На этом тема была закрыта.

Пройдя пару сотен шагов, они натолкнулись на Бублика, Димона и еще какого-то типа, которого Костя видел на тусовке у Геныча. Бублик на Костину память не надеялся и потому заново представил того:

– Плинтус.

– Здоров, – пожал тот Костину руку и подмигнул Вике: – Привет, красавица. Бобик не шебуршит?

– Не, спать завалилась еще днем, – отозвалась та.

«Зачем Бублику знать о Викиной бабушке? – подумал Костя. – Фигня какая-то».

– Ну что? – громко спросил Бублик, обращаясь ко всем. – Пошли?

– Пошли, – утвердительно кивнула Вика. Кажется, свежий воздух пошел ей на пользу – она наконец твердо встала на обе ноги.

– Только если драка, я – пас, – на всякий пожарный предупредил Костя, хотя понимал, что вряд ли бы в таком случае Вике позволили идти за компанию.

– Не очкуй, это ж АК-ЦИ-Я! – засмеялся Димон.

Плинтус засмеялся ему в унисон.

«Какие здесь все, однако, смешливые», – с раздражением подумал Костя.

Петляя между домов и гаражей, они вскоре вышли к одному из девятиэтажных домов в конце Рыбьего переулка. Откуда-то доносился гул возбужденной толпы, но видно никого не было. Дом Геныча тоже был в этом же переулке, но теперь остался далеко позади.

– Куда идем-то? – начал нервничать Костя.

– Сюда, – сухо сказал Бублик и первым завернул за угол девятиэтажки.

– Там же уже не наши дома! – крикнул ему Костя, но тот ничего не ответил.

Когда же Костя вслед за Бубликом и остальными зашел за угол, его глазам предстало довольно красочное зрелище. Около девятиэтажки, которая находилась явно за очерченными границами, толпились люди: мужчины, женщины, дети. Все были возбуждены, что-то кричали и размахивали флажочками с российской символикой – казалось, отмечается что-то типа победы российской сборной по футболу.

Бублик сходу врезался в толпу, таща за собой Плинтуса, Костю и слегка отставшую Вику.

Чем дальше они продвигались, тем усерднее приходилось работать локтями. Толпа неохотно пропускала новых участников, и пару таких особо «неохотливых» Косте пришлось почти по-хоккейному оттолкнуть корпусом. Время от времени эта волнующаяся масса начинала скандировать «Ро-сси-я!», потом сбивалась, гул голосов распадался на отдельные выкрики, но через какое-то время очередная волна энтузиазма накрывала кричащих, и они снова переходили на слаженное «Ро-сси-я!».

Когда Костя, наконец, прорвался в первые ряды, он судорожно забегал глазами, ища своих спутников. Знакомый голос из-за спины прервал эти поиски.

– Блин! Ну куда ты делся-то?

Обернувшись, он увидел Бублика, а за ним Плинтуса и Димона.

– Да вот, затолкали слегка, – сказал Костя. – А Вика где?

– Ушла вперед, – махнул рукой Бублик.

– Ну и что сейчас будет?

– Сейчас увидишь, – ответил Бублик, подмигнув.

Они протиснулись сквозь последнюю шеренгу толпы и оказались на «передовой». Там Костя увидел сразу несколько знакомых по тусовке лиц, среди которых был и Геныч. Их глаза на секунду встретились, и Геныч едва заметно кивнул. Рядом с ним стояла и Вика. Костю неприятно удивило, что Вика находится с Генычем в более тесных отношениях, чем он предполагал. По крайней мере, Геныч ей отвечал не презрительно, как многим на той тусовке, включая Гремлина, а с серьезным и сосредоточенным видом. Кто-то из людей, подходя к Генычу, неизменно здоровался и с Викой.

«Надо же, как Геныч ее зацепил своими речами», – с удивлением подумал Костя. Он отвел глаза и заметил, что в нескольких метрах от него стоит «пограничный» столб с триколором – там заканчивался «район». Но к нему никто из кричащих и не думал приближаться.

В этот момент толпа начала ожесточенно скандировать: «Россия для русских! Россия для русских!!!» Дети, сидящие на плечах своих отцов, размахивали флажками и кричали вместе со всеми. Одна такая девочка находилась совсем близко от Кости. Она не выговаривала букву «р» и оттого ее крик звучал как «Лоссия для лусских!». Впрочем, на громкость логопедические проблемы никак не влияли. Она горланила так, что оставалось только позавидовать ее глотке.

«Такую б энергию да в мирных целях», – подумал Костя про себя.

Тут он почувствовал, что кто-то взял его под руку – это была Вика. Она чмокнула его в щеку, и, улыбнувшись, прижалась телом.

Смущенный и этим внезапным приливом нежности, и той странной обстановкой, в которой этот прилив наступил, Костя растерянно погладил ее по волосам.