Валерий Марк - Каторга

— Рано или поздно мы его, кончено, прикончим. — Дед засмеялся своим надтреснутым смехом. — Вопрос времени, он все-таки у меня довыдрючивается, даже у меня довыдрючивается. Но знаешь, Лысый, странное дело, мне, хи-хи-хи, почему-то вдруг иногда как-то забавно его послушать. И интересно, не скрою. Чего-то он там еще ляпнет, придурок? Пусть несет свою околесицу, пока нет никого, мы-то потерпим, послушаем. Может быть, и доболтается до чего умного?

И Лысый с Дедом загоготали.

— Вот здесь. — Умник остановился возле открытой двери. — Заходим.

— Она что, так и открыта была? Или это уже ты ее?

— Лысый, она не была открыта. Она была не заперта. Просто закрыта, но не заперта, совсем. Чтобы, например, пыль не садилась, или не дуло, мало ли что. Я просто подошел и открыл.

Умник исчез в двери. Дед с Лысым потоптались, переглянулись и тоже переступили порог. Они оказались в комнате, одну стену которой целиком занимал экран. В середине был пульт, перед ним кресло. Умник сел в кресло и застыл над пультом. Дед с Лысым подошли и стали у него за спиной.

— И что? — спросил Лысый негромко. — Что-то я ничего не вижу. Что это за белиберда тут такая? Какие-то кнопки ублюдские.

— Я тебе говорю, сам пока еще мало что понимаю, — обернулся Умник. — В такие вещи въезжают не сразу. Здесь все до такой степени просто, что разобраться ужасно трудно.

— Гы-гы-гы! — осклабился Дед. — Просто круто. Так просто, что ни хрена ничего не понятно, и ни хрена не сделаешь ничего. Просто офигенно, как просто. Гы-гы-гы.

— Дед, здесь не в этом дело. Ты ведь сам говоришь, что тысячу раз видел люк, в который мы сюда влезли. Ты хоть раз подумал, что он, раз уж люк, может куда-то вести?

— Мне не до этого было. На каторге, знаешь ли, Умник, не до каких-то люков.

— Кстати, Дед, насчет люков… Ты в курсе, что ворота так же не заперты, как и наш люк?

Лысый с Дедом переглянулись.

— Ты что, Умник?.. И ворота уже попробовал?..

— В первый же день, разумеется. Они не заперты. Открывай и иди, на все восемь сторон.

— То есть как это?.. — Лысый выпрямился как столб. — Ты что, хочешь сказать…

— Именно это я и хочу сказать, мой милый Лысый. — Умник осторожно нажал несколько клавиш. — Никто тебя тут не держит. Да, кстати, а кто тебя заставляет-то и в забой ходить? И дежурных-то, кстати, сами ведь выбираете?

— Интересно, кто еще будет их выбирать? Ведь кроме нас здесь никого нет!..

— Ну так и открывай себе ворота, и уходи. Ну, стерли у тебя из мозгов все твое прошлое. Да и хрен с ним! Оно тебе нужно? Если там ты был такой гад, натворил таких гадостей, что тебя бросили исправляться в этот кошмар?

— Умник, заткнись! — Лысый сам замолчал. — Ну и куда я пойду? Вокруг голые горы!

— Ну да. Обычные горы. А у тебя на плечах что? Голова. А в ней что?

— Дерьмо, — осклабился Дед, наблюдая за тем, как Умник нажимает клавиши.

— С этим никто не спорит, — сказал Умник серьезно. — Вопрос только в количестве. У кого-то больше, у кого-то меньше, у кого-нибудь очень много, у другого почти ничего. Поэтому вытряхивай из головы дерьмо, и соображай как не сдохнуть в горах. А в горах не сдохнуть вполне реально.

— Да, но… Но ведь здесь ничего больше нет, только зона! Только рудник, забои, дерьмо, только уроды и сволочи. И куда я пойду? Нахрен бы им дверь закрывать, действительно! Куда я пойду?

— Лысый, ты взрослый вроде как человек. Сам выбирай. Выбор один и тот же, без вариантов, для всех. Ворота одни. Хочешь, сгноись в отстойнике. Хочешь, сваливай в горы и дыши воздухом. Что тебе надо, если там горы и воздух? Жизнь, она даже здесь одна, как ее ни крути. А как будешь крутить твое сраное дело. Мне просто нужно кое-что тут узнать, очень нужно, а так я свалил бы уже давно. И никто бы не бил в голову. Ага… Вот смотри…

Экран на стене ожил. Умник следил за бегущими строчками, затем нажал клавишу, и бег таблицы остановился.

— Смотри. Пока я думаю так, что эти цифры наши каторжные номера. Если перейти по этому знаку, — Умник нажал клавишу, — открывается такая таблица, в которой, я уверен, и зашифровано наше прошлое…

— Гы-гы-гы, — осклабился Лысый. — Дело, значит, за малым. Узнать, какой у тебя номер. Откуда? Расшифровать эти ублюдские закорючки. Как? А если там еще что-нибудь будет? Смотри, сколько тут всякой дряни…

— Лысый, если ты хоть как-то умеешь думать, то ничего не потеряно. Можешь поверить, если у тебя из башки не стерли все до конца, и если ты понимаешь, что эти вот штуки можно расшифровать… Значит, ты их расшифруешь. Не забывай, что ты самый обыкновенный робот, и работаешь по правилам, которые до тошноты элементарны. У тебя, как у робота, есть определенный ресурс. Если тебе угодно пускать его целиком на обработку всякого хлама, флаг тебе в руки и трубку в задницу. Попробуй пускать его только на нужное, и офигеешь.

— Хи-хи-хи, — сказал Дед невесело. — И как же мне, скажите на милость, узнать, что для меня хлам, а что нет?

— Этого тебе, Дед, боюсь, не скажет никто. — Умник отключил экран и поднялся. — У тебя на плечах что? Голова. А в ней что?

— Дерьмо, — осклабился Лысый и загоготал.

На место раздавленного толстяка перевели Гнуса — верзилу безо лба и с расплющенным носом, над которым таращились глазки. До обеда, пока они долбили нескончаемую породу и валили ее на нескончаемое полотно, Гнус то и дело оборачивался в сторону Умника и, зловеще скалясь, переговаривался с напарниками. Иногда они оборачивались все вместе, злобно смотрели на Умника, Лысого, Деда и снова о чем-то переговаривались. Дежурные возвращались часто, чаще обычного, подходили к Гнусу и Тормозу, говорили с ними, оборачивались на Умника, Лысого, Деда, и вскоре, перед обедом, исчезли вообще.

Дед, который наблюдал, что творится на участке соседей, хмыкнул и мотнул головой.

— Чувствую, не дадут нам сегодня обедать, — проорал он Лысому в серое ухо.

Лысый только кивнул. Наконец, объявили обед, и грохот осыпался, и в тишине проступили ругательства, гогот, стук ложек. Дед, Лысый и Умник уселись на своем участке, в пыльное крошево камня, достали посуду, принялись за обед. Минут через пять Гнус, наконец, подошел к Умнику и стал перед ним, бросая тусклую тень. Умник продолжал стучать ложкой, не замечая верзилу. Рядом с Гнусом остановился и Тормоз.

— Але, черепа, — поздоровался Гнус и мерзко хихикнул. — Хлеб да соль.

— Взаимно, — откликнулся Дед спокойно. — Что надо? Не мешай принимать пищу.

— Хавайте, черепа, хавайте. Я, вообще-то, не к вам. Я к этому.

— Ну, я тебя слушаю, Гнус. — Умник отставил ложку и поднял голову.

— Куда ты вчера народ уводил?

— В смысле?

— В смысле «в смысле»? Я спрашиваю, куда вы вчера ходили после работы?

— А, ты про люк? В люк. Чего спрашиваешь, когда сам видел.

— Я спрашиваю, что там такое, и зачем вы туда шарились.