Константин Рольник - Расстановка

Что здесь можно было сказать? Как всегда — если речь не касается имен и действий других людей — чистую правду. Янек вздохнул:

— Значит, мы сделали разные выводы из истории.

— Ну что же… Пройдемте…

Янек был уверен, что вся эта милая беседа окончится его отправкой в тюремную камеру. И когда лейтенант вывел его на улицу, изумлению студента не было предела.

Увидев уличную суету, ощутив кожей тепло летнего дня, Янек почувствовал себя воскресшим. Откуда было ему знать, что самые серьезные испытания лишь предстоят?

Покинув здание РСБ, студент и лейтенант направились к близлежащему скверу…

Сидя на уличной лавке, Алеша продолжал расспрашивать брата о своем постояльце (дорого бы дал агент за этот рассказ!):

— Какое же впечатление он на тебя произвел? Наверное, повторяет догмы, которые двести лет назад сформулировал Марел Карс? Наш гость — фанатичный догматик? Мне так показалось, когда я разглядывал его лицо: тонкие губы, замкнутость, аскетизм..

Развалившись на скамье, расстегнув ворот рубашки и оттерев пот со лба, писатель раздумчиво ответил:

— Нет, Алеша… Он не догматик. Мне с ним беседовать интересно. Его мышление достаточно гибко. Я для себя сделал вывод, что в Союзе Повстанцев идет теоретическая работа, бурлит живая мысль. Они пересмотрели ряд старых догм… Ведь условия жизни и вправду изменились за два столетия…

— В чем же он видит изменения? — допытывался Алеша — Какие новшества в теорию внесли лидеры повстанцев?

— Ну, как тебе сказать… — протянул писатель, разглядывая клумбы — Начнем с того, что любой мыслитель, изобретатель, новатор — берется за перо, чтобы улучшить жизнь. Чтобы изменить мир в сторону наибольшего счастья наибольшего числа людей. Ради этого работал и древний философ Марел Карс. Ту же цель ставят и теоретики повстанцев. Ученый, прежде всего, должен представлять идеальный конечный результат, которого он добивается…

Тут Чершевский осекся и отшатнулся: рядом с ним на скамью упало нечто странное: жужжащее, крылатое, многоногое. Николай пригляделся: оса и стрекоза, сцепившись в смертельной схватке, катались по доске. Огромная стрекоза, казалось, брала верх — но быстрый укол осиного жала прикончил ее. В рабсийском обществе царила та же конкуренция, что и среди насекомых — далеко было до идеальной гармонии. Вздохнув, писатель продолжил свою мысль:

— Надо, надо представлять идеал. Видеть звезды, даже стоя в болоте. Однако, этого недостаточно. Мечтатель, если он не изучает реальные законы развития — не ученый, а выдумщик, фантаст. Марел Карс был ученым, а не утопистом. Он изучил, как работает рынок, как из неоплаченного труда работников капиталисты извлекают прибыль, какие противоречия есть в системе производства и обмена, как эти противоречия ведут к кризисам и войнам… Он сделал вывод, что вся история — это история борьбы угнетенных классов против угнетателей. Но тут есть заковыка…

Последние слова Николай проговорил медленно. Он запрокинул голову: в небе, прорезал сияющий след военный турбоплан. Николай не знал, что перед войной с Картвелией военно-воздушные силы переведены на усиленный режим патрулирования — просто любовался картиной синего неба, сияющим Слунсом, и столь же ярким реактивным следом турбоплана.

— Заковыка? — брат отвлек его от небесной картины, легонько ткнув в плечо — Какая же? Вроде бы, все логично. Разве в обществе нет классов? Есть ведь наниматели, а есть их работники. Раньше были рабы и рабовладельцы, феодалы и крепостные. Интересы у этих классов разные, частыми были восстания угнетенных против господ… По-моему, древний ученый прав в своих выводах.

Начинался плодотворный теоретический спор, из тех, что писатель так любил. Он живо откликнулся:

— Алексей, "класс" — это понятие экономическое. Скажем, все, кто нанимается на работу, живет на зарплату, производит прибыль для капиталиста — это класс наемных работников, пролетариев. Бесспорно, этот класс существует и производит. Иначе как бы заводы работали? Из экономики рабочий класс не исчез. А вот из политики устранился.

— Я сам вижу его пассивность…. Но как такое может быть? — недоуменно вопросил Алексей — У рабочего класса есть ведь политические интересы, почему же он их не отстаивает?

Доктор отмахнулся от надоедливой осы, и оглядел улицу. Вдалеке показалась колонна марширующих солдат — их гнали на картвельскую войну. Боевые действия начались утром: в спорные южные районы одновременно вторглись картвельские и рабсийские части. Этого братья не знали: вторжение готовилась в глубокой тайне. Писатель, вслед за братом, недоуменно повернул голову в направлении колонны, пожал плечами. Его охватила тревога. Отвлекшись от неприятного чувства, Николай вернулся к спору.

— Знаешь, Алеша, а я вообще сомневаюсь, что "экономическая категория" может вести политическую борьбу. Борьбу ведут субъекты, у которых единая воля, план борьбы, осознание целей. Можно ли это сказать про общественный класс? — прищурился Николай — Допустим, один крепостной крестьянин дал по роже управляющему имением, а второй — за тысячу верст от первого — поджег помещичью усадьбу. Разве это борьба класса?

Писатель недоверчиво усмехнулся в бороду

— А что же это? — недоуменно спросил брат

— Это борьба его представителей. — вздохнул Николай — Без общей идеологии, без общего плана. Эти крестьяне ведь не состоят в одной организации, не руководятся из единого центра… Они разрозненны. Почему же их поступки — борьба группы?

Послышалась залихватская песня. Шеренги солдат приблизились.

— Вот когда армия воюет — кивнул в их направлении Николай — то армия субъект, у нее есть план, цель, руководство. Все батальоны и роты связаны дисциплиной. Борьба армий, банд, правительств, партизанских отрядов — это действительно борьба групп, субъектов. А "борьба классов" — это ведь научная абстракция. Она просто выделяет сходные поступки людей со сходным общественным положением… С тем же успехом можно сказать, например, о борьбе рыжеволосых против брюнетов. Да, много рыжеволосых подвергаются насмешкам, и многие из них в разное время отвечали колкостями на попытки высмеять их цвет волос. Но рыжеволосые — не сплоченная группа, не субъект, они ведь общей идеи не имеют, не организованны, не руководятся из единого центра. "Борьба группы рыжеволосых", "борьба класса крестьян", "борьба класса рабочих" — все это лишь абстракции. Они существует в мозгу ученого, объединяющего сходные, но разрозненные факты.

— Надо же! Странно. — брови Алексея недоуменно взлетели вверх, рот округлился — Это переворачивает все прежние подходы… Николай, очень сомнительные вещи ты говоришь… Ведь на идее классовой борьбы и основана была революция в Славном Семнадцатом… Не будь под этим лозунгом реальной почвы, за ним бы не пошли. Ну да, у "класса" нет общей идеологии, руководства и плана… Зато у всех его членов схожая психология! Восприятие мира у наемных рабочих сходно, у крестьян сходно, у капиталистов сходно. Потому что образ жизни похож. Пусть неосознанное, но мощное психологическое единство внутри таких групп существует…