Кир Булычев - Таких не убивают

- Они и без этого распоясались.

- В других местах хуже, - сказал Толик.

Они пошли к станции.

Шли быстро. Толика поджимало время, а жару он игнорировал, только голубая курточка на спине потемнела от пота. Портфель легко покачивался в руке.

- Сначала меня эта история не заинтересовала, - сказал сыщик. - Мне показалось, что и в самом деле на дачу залезли с целью ограбления. Я всегда иду по самому обыкновенному пути. Необыкновенные дела в практике почти не случаются. И лучше, чтобы не случались. Теперь мне из-за вас придется снова с Василием собачиться, потому что он у вас вещдоки не принял. А что он мог сделать? Он дежурный по отделению, народу свободного нет - кто в отпуске, а кто больной. И тут вы - ах, вещдоки! Да в гробу он видел ваши вещдоки…

- Лучше бы их не было?

- Для всех лучше, чтобы их не было. Тогда закрываем дело и идем в отпуск.

Прямое узкое шоссе упиралось в переезд. Издали было видно, что переезд закрыт и у шлагбаума стоит небольшая очередь автомобилей. Пролетел пассажирский поезд в Воркуту или в Котлас. В окнах виднелись белые занавески.

- А теперь? - спросила Лидочка. - Теперь дело нельзя закрыть?

- Теперь я задумался, - сообщил Толик. - Потому что дело стало неординарным. Если бы я был детективным писателем, я бы уже подготовил бумагу и карандаш.

- А что вы будете делать с Русланом?

- С Киренко? Я еще не решил. Все улики указывают на него.

- Не спешите, - сказала Лидочка, - вы новых улик еще не видели.

- Но версию с грабителем они нам уже загробили, - сказал Толик. Непонятно, расстраивался он или притворялся расстроенным.

- Да уж, - согласилась Лидочка, - грабители не кидают в траншею видео. А вот тот, кто хочет показаться грабителем, может и кинуть.

- Два часа ночи, - торжественно произнес Толик, словно старался представить себе эту сцену, - человек, только что убивший Спольникова, выбегает из дома. В руке у него плед, в котором завязанные вещи… А что, если он их нечаянно в траншею уронил?

- Толик! - взволновалась Лидочка и осеклась. Нельзя же называть Толиком капитана милиции, если он такого права не давал.

- Ничего, - великодушно заметил Толик. - Вы старше. Вам можно. Я же понимаю, вы не сама - Ольга меня так называет. А у меня с Ольгой особые отношения. Называйте меня Толиком, только не на людях, хорошо?

- Извините.

- Я продолжаю. Откидываем версию о том, что убийца просто все уронил в траншею, как наивную. Потому что он, вернее всего, сразу полез бы доставать. Тем более что ночью не догадаешься, какая там грязь. Ладно, берем нормальную версию. Убийца бежит ночью к станции. Увидел траншею, кинул туда узел… значит, не профессионал.

- Почему?

Они свернули на узкую тенистую улицу. Здесь, в поселке старых большевиков, стоял высокий сосновый лес, не то что редкие деревья в поселке по ту сторону.

- Почему? Потому что профессионал придумал бы место получше, понадежнее.

- Какое?

- Надо думать. Подумаю - скажу.

Лидочка сомневалась, что глубокой ночью можно было найти место лучше, чем траншея, но не стала мешать Толику рассуждать.

- Значит, мы имеем на руках убийство из жадности, из ревности, из ненависти - полный букет. Надо найти, кто ненавидел Сергея Романовича больше всех. Достаточно, чтобы убить.

- Вы все-таки думаете, что Руслан?

- Я уже звонил в милицию по месту проживания Руслана Киренко, чтобы его задержали.

- Жалко.

- Мне тоже жалко. Но я не могу рисковать. А что, если он, чтобы покрыть преступление, убьет еще кого-нибудь? Вдруг вас убьет, потому что вы много знаете?

- Я ничего не знаю, Анатолий Васильевич.

- Какой я вам Анатолий Васильевич?! Договорились же!

Впереди показался забор дачи Глущенок. По улице к ним несся Пуфик, которому, видно, не было жарко, несмотря на густую курчавую шерсть.

- Это ихний пес, - сказал Толик. - Как вы думаете, он не кусается?

- Вы боитесь собак?

- Меня одна в детстве укусила. С тех пор опасаюсь.

Лидочка подхватила подбежавшего Пуфика на руки. Он был горячим и часто-часто дышал. В калитку выглянула Итуся.

- Вот ты где, негодяй! - сказала она укоризненно. Толик вздрогнул. - Ах, здравствуйте! Вы - следователь? Вы за пистолетом пришли? Скорее, скорее. Женечка совсем не спал, он за меня боится.

Итуся поспешила вперед.

Со второго этажа солнечный зайчик ударил Лидочке в глаз - у открытого окна стоял Женя и смотрел в бинокль.

С чувством глубокого облегчения Итуся стала готовить чай. Лидочка отказалась - в такую-то жару. Толик с тоской поглядел на большую банку меда, выставленную Итусей на стол, словно она знала о слабости капитана.

- Вас ждут дела, - напомнила Лидочка.

- Тогда за дело, - ответил Толик и уселся за стол. Из портфеля он достал листы бумаги. - Будем писать протокол об изъятии.

- В чем дело? - Женя надел очки.

- Вы сдаете мне пистолет, хранить который не имеете права. Вы должны письменно объяснить, каким образом он попал к вам. Вкратце.

- Мне тоже писать? - спросила Лидочка, чтобы ее друзья не чувствовали себя покинутыми.

- Вы у меня в отделении отчитаетесь, - строго ответил Толик.

Пока Глущенки писали объяснительные записки, сидя рядом за столом и порой подглядывая в сочинения друг друга, чтобы списать, Толик все же выпил чашку чая с медом. Похвалил. Лицо у него было красное, распаренное от влаги, пот лился градом, но Толик этого не замечал. При этом он ел мед ложкой из банки. Когда деликатная Итуся попыталась всучить ему банку с медом в подарок, он отказался, сообщив, что у его жены Людмилы на мед аллергия, и это его семейная драма.

Глущенко принес сумку, они по одной вынимали из нее вещи и раскладывали на столе, отогнув скатерть.

- Это что за предмет? - спросил Толик. - Зачем его тащили?

- Портсигар, - ответила Лидочка, словно Толик никогда не видел портсигаров.

И тут же подумала - сейчас он спросит у Глущенок, видели ли они его раньше, и они, конечно же, скажут, что видели его у Нины. Бедная Нина!

Но Толик почему-то не спросил. Он проверил короткие списки, составленные «хранителями», прочел их одинаковые показания и сказал, что пора бежать. Спасибо за помощь следствию. Наверное, если бы не близкое свидание с Мариной, он бы задал вопрос о портсигаре. А так судьба опять улыбнулась Нине.

На обратном пути в милицию Толик начал рассуждать о писателях. Оказывается, он им завидовал. И если бы не стал капитаном милиции, обязательно бы выучился на писателя. Вот, например, вся эта ситуация, как бы ее здорово можно было расписать! А в самом деле Сергей Романович был писателем? Нет, я не имею в виду научно-популярные книги. Писатель - это который пишет романы. Ну, в крайнем случае рассказы.

- Сергей написал роман.

- Чего же вы раньше молчали. Большой роман?

- Марина вам расскажет. Она его читала, она редактор романа. А я не знаю.