Сергей Калашников - Странный мир

Робин обожает такие деньки. Октябрь уже нежаркий месяц, но солнышко ещё ласково. На припёке собралась вся его семья: он сам, супруга Натин, два сыночка десяти и двенадцати лет и дочурка, которой восемь. Демографическая программа семьи на этом считается завершённой. С учетом того, что некоторым женщинам деторождение просто не показано, а для кого-то и вообще невозможно, такое количество детишек на каждую пару даёт очень скромный, но постоянный прирост населения.

Но не о великих вопросах речь. Идёт заготовка яблок на зиму. Каждый плод освобождается от шкурки, лента которой, отделившаяся от основного тела под воздействием острых ножей, пойдёт в особый джем. Сердцевина извлекается заточенной трубкой. А потом происходит нарезание плоских бубликов и раскладка их по противням, для последующей просушки. Такие семейные сборища обычно и происходят по мелким посудо-хозяйственным вопросам, типа квашения капусты или лепки пельменей. Детишкам скоро в школу.

Через два года старшенький, скорее всего, покинет дом. Он сейчас активно лепит всякие бормоталки, просиживая с паяльником и пинцетом всё свободное время. Собирается делать осциллограф, благо в школу недавно привезли огромные кинескопы с экраном диметром почти пять сантиметров.

У жены сейчас опасный возраст. Обычно дамы её лет садятся в лодки или на лошадок и мчатся открывать новые земли. Правда, Натин считают авторитетным руководителем, отчего бедной каждый день приходится проводить уйму времени у тайпера, отдавая распоряжения, пардон, давая советы, и принимая отчёты, вернее просьбы разобраться в вопросе и что-то порекомендовать. В курс дела при этом её вводят на многих страницах, детально описывая ситуацию.

Но пока все дома, и ещё какое-то время такие встречи будут изредка происходить.

Пискнул сигнал вызова. Натин протянула руку и щёлкнула переключателем.

— Шестнадцатый, слушаю, — Робин произнёс это, повернув голову в сторону микрофона.

— Здесь Рапан сорок семь. От Лизхен-Роуд цепь спешившихся кавалеристов направляется через молодой туёвник в вашу сторону. Численность — сотни четыре.

— Здесь Кранк одиннадцать. По дороге от Стобина к Ручью Дикобраза на большой скорости следует семь крытых фургонов.

— Восьмой Зяблик докладывает. С пароходика у Оленьей пристани сходят мохнатые егеря. На глаз — десятка три. С ними человек в нашей одежде, кажется Рич. Следом две роты стрелков расходятся цепью по берегу в обе стороны.

Робин снова поворачивается к микрофону.

— Шестнадцатый — всем. Нас пытаются уничтожить. Детям, кормящим и беременным женщинам прятаться. Остальным действовать по обстановке. Желательно обойтись без жертв.

Вот и настал момент открытого противостояния. Генри Ричардсон, кажется, почуял угрозу устоям здешнего общества и сумел организовать массированную войсковую операцию, дабы прочесать леса, наполненные заразой инакомыслия. Умный человек разобрался во всём за три месяца, как только оказался среди агров. Почуял чуждую идеологию и не пожалел сил на то, чтобы поднять на уши всех: политиков, бизнесменов, духовенство и армию. По радио идут доклады о появлении в поле зрения всё новых и новых частей, действующих явно по общему плану, чётко согласованно по времени. Окружить и раздавить. Выловить и уничтожить. Вон и артиллерию подтянули, интересно, куда палить будут?

Семейство уже влезло в камуфляжки, подгоняет амуницию. Восьмилетняя Бетти умчалась первой. Её место среди воспитанников детского садика. Малыши, конечно, ловки, как обезьянки, но в присмотре нуждаются, а одной воспитательнице за шестерыми разом уследить непросто. Так что младшие школьники разбирают шантрапу по одному на брата, или сестру. Средний, Колька, тоже помчался. Ему к мамкам с самой мелюзгой, тоже задача не из простых. Груднички вообще могут заголосить в любой момент. Старший сын, Морис, вместе с матерью приводят радиоаппаратуру в нужное состояние. Кое-что необходимо отключить и спрятать, кое-что — слегка замаскировать, так чтобы неприятелю было легко это найти.

А вот и сообщение о том, что егеря миновали каштанник. Пора! Перестроил частоты, перевёл связь по общей волне на компактную рацию, притороченную за спиной. Подключил несколько дополнительных громкоговорителей и микрофонов, проверил. И в кусты.

Егеря — бойцы обученные. В лесу не новички. Окружили флигель так, что ни одна травинка не шелохнулась. Трое метнулись к входу, двое заскочили внутрь… и вышли. Наверное, там никого не оказалось. Поданы условные сигналы. Из-за деревьев, окружающих постройку выходят командир группы и Генри Ричардсон собственной персоной. Пребывание в детском садике агров явно пошло ему на пользу. Походка стала легче, кожа выглядит посвежевшей. Активный режим и здоровое питание сделали своё дело.

— Итак, майор, несколько остывших кострищ, это всё, что мы здесь разыскали, — слова бизнесмена отлично доносятся до ушей Робина, воспринятые микрофонами и переданные по радиоканалу. — Остаётся полакомится яблоками, полюбоваться миганием огоньков рации, выставленной словно на экспозиции, и вернуться восвояси. Я ведь предупреждал генерала, что войсковая операция ничего не даст. Эти люди, несомненно, дикари…

— …хищные звери, — встревают в монолог динамики голосом Робина.

— Билли, Конрад! Выяснить, откуда доносится голос! — командует офицер, вскидывая ружье на звук.

— Дайте ребятам передохнуть, прогулка по свежему воздуху была утомительна, — не унимаются динамики. А солдаты, вышедшие на открытое пространство уже спят. — Майор, Паркер! Экс-летенант Моун приветствует Вас. Присаживайтесь за стол, угощайтесь. Яблоки Вас не разочаруют.

Сэр Генри, вместо того, чтобы через несколько дней занять своё место за партой, Вы решили разгромить школу? Боюсь, Ваше отношение к учёбе не найдёт понимания у остальных учеников.

— Робин, перестаньте играть в прятки! И вообще, что происходит?

— Войсковая операция, насколько я понял. И, поймите меня правильно, если Вы чего-то хотите, делайте. Но не вынуждайте к этому других, — вещают динамики.

— Вы, грязный дикарь, боитесь показаться и вступить со мной в честное единоборство… — рычит майор.

— …по своим правилам играйте сами. Еще бы на дуэль вызвали, — это уже Натин. — Сорвали занятия в детских садах, нарушили режим кормления младенцев, Ваши солдаты истоптали питомники, переломали ветви деревьев. Вы, хоть представляете себе, что бы они натворили, встреть по пути кого-нибудь.

Майор словно приходит в себя. Противник будто растворился в небытии, солдаты спят.

— Простите, а что будет с моими егерями?

— Проснутся и уйдут. Без оружия, конечно. А вот другим может повезти меньше. Среди нас встречаются и не очень добрые люди. Могут воспользоваться их беспомощностью. Пальцы склеить смолой, или фуражки к волосам прилепить. Детишки бывают демонически изобретательны с теми, кто разрушает предметы их забот. Да и взрослые могут осерчать. Если хоть кто-то дошел до школьного здания и выбил хоть одно стекло, уйдёт отсюда приклеенным к камню. Пока кожа на ладонях не сменится — от ноши не избавиться.