Роберт Сильверберг - Журнал Если 1999, номер 11

– Если ты думаешь, что я позволю твоему сброду шарить в моем фургоне, то глубоко ошибаешься!

– Возможно, ты укрываешь убийцу, Смит!

– Так и быть, я пойду на этот риск.

– Если ты там, Харди, – завопил дядя, – то далеко не уйдешь! Тебе не избежать правосудия!

Мне не было нужды скрываться от правосудия, но вот от Станса… С ним самим я бы как-нибудь справился, но его сопровождали избранные члены охотничьей команды, явно убежденные в том, что я кого-то убил. Наверное, собственного отца, поскольку все остальные были живы и здоровы.

За мной охотится мой родной дядя!

Интересно, чем еще я обязан своему родственничку? Ночным вторжением в мой дом? Вполне вероятно. Ледяным дьяволом в моем пруду? У Станса мотокар всегда под рукой. Убийством отца и подменой спирта? Что ж, как раз в это время он охотился в холмах у Нос-са. И Стансу ужасно не понравилось, что я расспрашивал его людей об этой охоте.

Однако способен ли он убить родного брата?

Возможно, да.

Но зачем?

Отец был чрезвычайно полезен Иаму. Но, наверное, Станс не ценил его поддержку. Недаром говорят, что предки дают нам память, но не могут дать разума, чтобы пользоваться ею в благих целях. Неужто Станс настолько горделив и подозрителен, что усматривал в помощи брата угрозу собственной власти?

Но даже если так, при чем тут я?..

С меня еще раз сдернули меха, и Смит сказал:

– Порядок, Харди! Мы уже за деревней. А теперь почему бы тебе не объяснить, из-за чего сыр-бор?

– Мне и самому хотелось бы это узнать, – мрачно ответил я, отогнув уголок шкуры, закрывающей входное отверстие в задней стенке фургона. Вдали на дороге стояла кучка мужчин: Станс и его охотники, общим счетом пять человек. Это были мои враги.

А есть ли у меня друзья?

– Иди сюда, мальчик, погрейся у жаровни, – сострадательно предложила Смита. Я подполз на четвереньках и уселся на узкую скамью.

– С такой ногой ты далеко не убежишь, – заключила она, разглядев мою щиколотку.

– Мне нельзя оставаться в Иаме.

– Это мы уже заметили, – сказал Смит. – Так как там насчет убийства?

– Точно не знаю. Но думаю, меня обвиняют в смерти отца.

– Бруно? Что за чепуха. Вы же прекрасно ладили, разве не так?

– Да, конечно, – выдавил я, с трудом сглотнув. Смит вздохнул и уселся по другую сторону жаровни.

– До Тотни еще куча времени. Лучше расскажи нам все с самого начала.

Когда я закончил рассказ, уже близился полдень. Смит пребывал в молчаливой задумчивости. Смита встала и принялась готовить еду на древней металлической сковороде, удерживая равновесие при тряске с необычайным для своей комплекции изяществом.

– Эта девушка, – сказала она, убедившись, что я окончательно замолк. – Она ведь твоя свидетельница?

– Я не хочу впутывать Носс-Чару в это грязное дело. Лонесса будет вне себя! Она терпела меня лишь потому, что симпатизировала моему отцу.

– Лонессу вполне удовлетворит извинение. Нрав у нее крутой, но она способна разумно оценивать факты, – уверенным тоном заявила Смита.

– Не думаю, что Станс и его банда пожелают выяснять мое алиби.

– А ты их перехитри. Признай перед всей общиной Носса, что ты был не прав, подозревая их человека в убийстве. Тогда Чара встанет на твою сторону и расскажет всему Иаму, что вы катались на лодке, когда твой отец был убит.

– Но… Ведь она с побережья! И женщина. Кто ей поверит? Смит издал короткий смешок.

– Послушай меня, мальчик. Я водяная ящерица из Фала, и я мужчина. Смита – земляной червяк из Алики, и она, как ты уже мог заметить, женщина. А вон там с вожжами сидит Вилт, и он лорин. И однако мы держимся вместе и прекрасно ладим друг с другом. Ты думаешь, мы все сумасшедшие? А мы считаем, что это совершенно нормально.

– У нас есть сын, он живет в Тотни, – сообщила Смита.

– Отправляйся в Носс. Помирись с рыбаками. Чара примет твою сторону, уж поверь мне, – заключил Смит, вставая. Он подошел к задней стенке фургона и раздвинул шкуры. – Ракс! Взгляните-ка на это.

Кучка мужчин с копьями, ведя в поводу верховых локсов, следовала за нами на почтительном расстоянии. Охотники не торопились, поскольку в том не было нужды.

Локсы отнюдь не скороходы, но обладают огромной силой. Пара локсов, запряженных в фургон, без особого труда сохранит дистанцию между собой и всадниками. Проблема возникнет лишь тогда, когда нашим локсам придет время попастись. Тогда пара встанет как вкопанная и приступит к объеданию придорожной растительности – тогда уже никакие вопли и пинки не сдвинут животных с места.

Смита спокойно раздала тарелки с жареным мясом и овощами.

– Времени у нас достаточно, – заметила она. – Локсы недавно поели.

– Мы что-нибудь придумаем, – заверил Смит.

Я бы предпочел услышать нечто более конкретное, но пища была как нельзя кстати. Я не ел уже целые сутки и опустошил тарелку за несколько секунд. Смита дала мне добавки. Вилт между тем сосал какую-то жидкость из подвешенного на крюке не слишком чистого бурдюка.

Поев, я начал обдумывать ситуацию.

– Но если они догонят фургон и найдут меня… Свидетели им совершенно ни к чему.

– Конечно, если твоя теория верна. – Смит тонко усмехнулся. – Но тебе я доверяю больше, чем Стансу, я ведь не забыл прошлогоднюю стужу. И вот что мы сделаем…

В середине дня мы въехали в лес, и ветви анемонов с надеждой потянулись к фургону. Смит прошел вперед и взял вожжи у Вилта. Смита напялила на лорина меховую накидку и опустила капюшон, и то же самое она проделала со мной. Фургон продолжал углубляться в темнеющий лес.

Я поглядел в щелку: погоня следовала за нами примерно в сотне шагов, сохраняя дистанцию. Понятно, что Станс не хотел оскорблять кузнеца насильственным обыском, ведь без его помощи все наши орудия труда быстро придут в негодность. Дядя со товарищи будут играть в эту игру до самой ночи, а после догонят фургон и согласно традиции попросят погреться у нашей жаровни.

Но получилось не так, как они рассчитывали.

– Давай, Вилт, давай! – выпалила Смита.

Лорин, оттолкнув меня, выпрыгнул на дорогу и вполне человеческим аллюром метнулся в заросли по левую руку от нас. Охотники торжествующе взревели и, побросав своих локсов, ринулись за ним. Вскоре они пропали из виду.

В самый последний момент я заколебался.

– Они не обвинят вас в пособничестве?

– Нет, – сказала Смита, вручая мне узелок с едой. – Вилт побегает и даст себя поймать. Они приведут его сюда, а мы скажем, что лорин отправился в убежище за молоком и сильно испугался, когда за ним погнались.

Я не понял, как можно раздобыть в убежище молока и как лорин сообразил, что ему надо делать, но времени на разговоры не оставалось.

– Спасибо, – поблагодарил я и спустился на дорогу. Широкое лицо Смиты нависло надо мной.