Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век, 2011 № 01

— Да я, в основном — по сети, на институтском сервере, там обновляют.

— На сервер надейся, а сам обновляй. Да и не очень-то надейся. Ты посмотри, куда указывает вектор развития. Связи, коммуникации все сильнее, а люди существуют все изолированнее. И это не противоречие, именно благодаря связям они и могут теперь так существовать. Это у нас еще есть присутственные дни, а во многих конторах их уже нет, там и приходить-то некуда и незачем, все пашут дома. Мощность оснастки сделала отдельного человека малым предприятием — и идет атомизация общества. Это ж чистая физика: чем мощнее заряды, тем сильнее и дальше они расталкиваются.

— Если все одного знака.

— Ну, за этим у нас очень следят, и кто с другим знаком, тех быстро экранируют, а то слишком уж многие к ним тянутся. Но ты суть-то уловил? Раз общество, точнее, общежитие человеческое разлетается, значит, разлетятся и его пристанища…

— Развалятся?

— И разлетятся. Впрямую, городов не будет. Ты же Кендзо уважаешь? Он пятьдесят лет назад предсказал переход от точечных городов к линейным, вдоль трасс, но это только первый, еще ползучий шаг. Будущее жилище человека — перелетающий модуль. Все эти замки, пирамиды, небоскребы возникли под тяжестью земного притяжения и борьбы с ним. Оно будет преодолено, и небоскребы переделают в склады и воздушные причалы. А потом они растворятся во времени. Вообще, архитектура жилого массива умрет, передав свои функции дизайну. Будущая земля — это грибница коммуникационных сетей, к которым прирастают перелетающие дома-модули.

— Конец архитектуры?

— Промышленная и ландшафтная останутся, а эта часть отсохнет и отвалится, как наш хвост, когда мы поумнели и слезли с деревьев. Ладно, всё, отваливаюсь, как тот хвост. До связи.

— Пока… Поумнели и слезли с деревьев… чтобы вырубать их и строить башни… А древние говорили, что архитектура это искусство вписывать линии в небо. Значит, никуда она не исчезнет, пока есть искусство — и небо. Вот вечно ты спешишь, и я опять не успел сказать.

— Ну а дед Митяй-то жив еще?

— А яму сносу нет. Об ту зиму стукнуло — ничё, отляжался. Ногу токо приволакиват.

— Всё кадки строгает?

— Не. Играшки, на дороге продавать. Кадок ня нада ноне.

— Жаль, хорошо делал. Я, знаешь, Мила, даже сейчас помню запах этих свежеструганных плашек сосновых…

— Не. Сосновых клепок ня быват.

— Почему это «ня быват»?

— Потому. Смолой плачут.

— Ну, из дубовых, конечно, лучше.

— Ня знаю дубовых, дед с осины бочарил… Это чё за хавка?

— А Миха сейчас кого разводит?

— Ваня, ну дай человеку поесть. Попробуйте, Даня, это натуральный бифштекс с кровью, вам понравится.

— Миха-та… Яму жись не идет в руку. Што ни день, с утрянки уж настябавши. Много ня развядешь. К училке прибился, а и тама мима.

— Ну, ладно. Ешь, отсыпайся, дела обсудим завтра. Мне тут еще поработать надо.

— А где вы учились, Даня? У вас в деревне полная средняя школа?

— Не, ня полная.

— А какая?

— А никакой, закрыли. Им ня нада. В обитель ходил.

— О-о. И какую вам там программу давали?

— Руп за суп.

— …Не поняла.

— Русско православье и сетявой у них поиск.

— У них?.. А-а, это, надо понимать, Unix?

— Нада понямать.

— Да, я пытаюсь. Мне казалось, что поиск… ну хорошо. Но что же, окончившие такой курс, становились бакалаврами?

— Бакланами-то? Ага. Токо никто ня кончил. Разбяжались.

— Понятно… Но в Бога, значит, у вас еще веруют?

— Быват. Тока у нас ня больно видать, во что верить. В Москве, должно, вера вся. Тама, чай, есть во что. Аль у вас тута.

— Да-а… понятно, понятно… Как мясо, не жесткое?

— Такая яда для брюха бяда.

— Бя… почему? Вам не понравилось?

— Ничё, бацильно.

— Мила, ты дома? Чего ты там… Не знаю, когда, много еще. Ладно, брось это все, слушай, я тебе сейчас тезисно — основные положения.

— Ванечка, ну я же ничего в этом…

— Да тебе и не надо ничего понимать, просто слушай и смотри… — оставь это, ну? У меня же сплошняк, я завтра сдаюсь!

— А это мне когда делать? Женьке в пятницу надо отправлять ее любовь к Англии. Но мне не мешает, я слушаю.

— Значит, так. Пробный вариант — двухуровневая, вот эскиз. Не проходит: пропускной способности не хватает, особенно в расчете на перспективу… «Бэспэрспективно»!

— Что?

— Да так, вспомнил. Значит, основной вариант — три уровня. Одна линия опор — по осевой. Движение на нулевой отметке двухстороннее, на ярусах — одностороннее. Съезды асимметричные.

— Красиво! И эти ветвящиеся стоечки…

— С японцев содрали. Но съездов немного, а между ними — вот такие сервисные пристройки с подъемниками, станциями обслуживания, заправками, кафешками и прочей инфрой.

— А это — с кого?

— Не важно. Это у всех. Причем количество этих пристроек можно наращивать — пристраивать площадки, отстойники, гостиницы, рекреационные зоны, да все что угодно, хоть висячие сады, и возникает такой, приподнятый над землей, мир, в котором можно жить, не спускаясь на землю и, в принципе, даже не выходя из машины.

— Прямо рай… для внутреннего сгорания.

— А ты не смейся. Дорога — это зародыш. Она обстраивается, обустраивается, обрастает придорожными…

— Да-да, так в древности селились вдоль рек — и возникали цивилизации.

— Ну! Вот и это — первый шаг к будущей многоуровневой цивилизации. Типа слоеный пирог…

— «Наполеон»! Ваня, ты — Наполеон! Ты их всех победишь! Поезжай домой.

— Угу. Ладно, все пока.

— Ну что, три часа уже. Ты завтра — собственно, уже сегодня — будешь не в лучшем из возможных состояний.

— А?

— «Никакой» будешь!

— А-а… Да…Уже…

— Ваня, надо хоть немного поспать. У тебя все готово, что ты еще сидишь? О чем ты думаешь?

— К чему могут прицепиться. Только уже как-то не соображается.

— Ну, кто же это может… А спроси у своей тени!

— У тени?… Да! Молодец! Ну-ка, ну-ка… Бой с тенью. Сейчас исходные введем… Давай, возражай!

«Один ряд опор выглядит в высшей степени неубедительно, а для многоярусной эстакады — просто легкомысленно».

— Во, точно, как их мостовик вещает!

— Ну, ты же его и вводил.

— Да, верно… Только у меня это все просчитано. Я заложил биобетон, он под напряжением сам утолщается и фундаментные корни выпускает. Давай еще!

«Представляются ненадежными наклонные стойки…»

— Нормально всё. Укрепляли.

«…запроектированные в виде короколей…»

— А что это за «короколи»? Каракули? Ошибка?

— Во чудеса. Откуда он… Да нет, правильно, так в деревне называли, когда у дерева ствол раздваивался. Но я ж из деревни в семь лет уехал и с тех пор так уже не говорю. Я этого слова не вводил — откуда он узнал?

— Ну, это же твой клон. Смотри, он о тебе еще не то узнает.