Мария Семенова - Лунный пёс. Антология

— Он знал, что сегодня «Хрустальный карп» открылся в последний раз, хотя и не догадывался почему. Сегодня мы улетаем.

— Улетаете? — переспросила Стефани.

— Пора. Больше задерживаться мы не можем. Почти все компоненты двигателя собраны, корабль готов к полету.

— Компоненты двигателя? Скрепки! — сказала Стефани. — У вас ведь эфирный парус?

— Мы знакомы с вашими работами, — сказал Вонг Хоу. — В них еще множество существенных недочетов, но в целом вы на правильном пути. По ряду причин я не могу указать вам, где вы ошиблись, даже не просите. Но рано или поздно вы найдете ответ сами.

Стефани понимающе кивнула.

— А пока действительно можно говорить об эфирных парусах, — продолжил Вонг Хоу. — На вашей планете мы оказались случайно. Если уместно такое сравнение — мы попали в шторм. Бури в эфирном поле не редкость, но шторм вокруг вашей планеты не имеет аналогов во Вселенной.

— Шторм? Откуда?

— Вы же его и создали. Представляете, сколько скрепок ежеминутно производится на вашей планете? Каждая из них формирует вихрь, который никак не регулируется. Накладываясь друг на друга, они создают мощнейшую эфирную аномалию. Корабль с хорошим двигателем, может, и справился бы, но у нас маленькое исследовательское судно. Нас попросту выбросило на вашу планету, и потребовалось четыре года, чтобы восстановить корпус и заново настроить парус. Пришлось приспосабливаться, прятаться. Сами понимаете, что открыто заявить о себе мы не могли. Мы помним Розвелл, и никому здесь не хочется оказаться на хирургическом столе.

Ральф вздохнул. Да уж, хорошая репутация сложилась у Земли после того инцидента.

— Замаскироваться под китайский ресторан оказалось самым надежным. Доходов нам хватало и поддерживать существование, и делать запасы на путешествие. Само место способствовало наблюдениям… Для исследовательского корабля все обернулось даже неплохо.

— Откуда вы узнали, как меня зовут? — спросил Ральф.

— Мы ученые, — сказал Вонг Хо. — Наша задача — собирать информацию. Поскольку объектом нашего исследования был выбран этот город, мы собрали досье на всех его обитателей. Сделать это оказалось гораздо проще, чем вы думаете. Конечно, провести тесты и опыты мы смогли не со всеми.

— Опыты? На людях? — скривился Ральф.

— Не волнуйтесь. Ничего криминального или опасного для жизни и здоровья. В отличие от тех, кто был в Розвелле, мы не вивисекторы. Нам хватало той информации, которую можно получить в ресторане.

Ральф усмехнулся — стоило бы догадаться. Действительно: для опытов над людьми лучшего места, чем китайский ресторан, не придумаешь. Никто и не заметит.

Он достал из кармана найденную в парке скрепку.

— Полагаю, это ваше?

Вонг Хо осторожно забрал скрепку.

— Вчера мы проверяли парус, но слегка не рассчитали силу потока. Часть элементов унесло… к счастью, недалеко. Лететь на дырявых парусах неудобно, а рядом с Землей опасно. Пришлось посылать Айбо их собирать. Потому он за вами и увязался.

— Так и я думал, что не случайно сюда попал, — кивнул Ральф.

— Но вы же не жалеете? — лампочки в ресторане мигнули, и в фасеточных глазах заплясали озорные огоньки.

Ральф посмотрел на Стефани.

— Ничуть, — сказал он.

Из недр ресторана донесся тонкий писк. С каждым мгновением звук становился громче и громче — космический корабль готовился к старту.

— Вам пора, — сказал Вонг Хо.

Он проводил их до двери и выпустил на улицу. Горизонт уже алел на востоке, и звезды почти растворились на сером небе. Рваная улыбка месяца пряталась за крышами домов. Ральф поежился от прохладной сырости утра.

— Может, еще встретимся, — сказал Вонг Хо, повернувшись к девушке. — Если ты не забудешь самое красивое слово в мире.

Дверь ресторана закрылась. Некоторое время за толстым стеклом виднелись очертания фигуры владельца ресторана и капитана космического корабля. Черный контур на фоне прямоугольника бело-голубого света, словно фигурка из театра теней. Свет погас.

С тихим шелестом на дверь опустилась панель серебристого металла. В воздухе пронесся низкий гул. Ральф схватил Стефани за рукав и потащил прочь от ресторана. Может, он и не понимал устройства эфирных двигателей, но одно знал наверняка: стоять рядом со стартующим космическим кораблем небезопасно.

Под ногами мелко задрожала земля. Стефани споткнулась, Ральф едва удержал девушку. Здание ресторана с возрастающей скоростью закручивалось по часовой стрелке. В стороны брызнула штукатурка; серебристые панели и ленты скользили по стенам, полностью меняя облик «Хрустального Карпа». Остался огромный шар, похожий на осиное гнездо, сплетенное из металлических лент. Неоновая вывеска рухнула на землю и лопнула в блеске электрических искр.

Неуклюже покачиваясь, космический корабль оторвался от земли. Медленно, по спирали он поднимался выше и выше. Где-то вдалеке истошно взвыла сирена. Но, как всегда, полицейские опоздали. Увлекаемый волнами эфирного ветра бывший ресторан «Хрустальный Карп» полетел навстречу восходящему солнцу.

— Помнишь, как звали пса?

— Айбо, — сказала Стефани.

— Надо признать, у этого парня было чувство юмора. Как еще могли звать пса, в котором прятался робот?

Стефани улыбнулась.

— Самое красивое слово в мире… — повторил Ральф прощальные слова Вонга Хо. — Ты его знаешь?

— Звезды, — сказала Стефани.

В подвале одного из домов города Самодола дожидался смерти большой старый пес. Пока еще слушались передние лапы, он затащил себя сюда, где спину грела горячая батарея, а перед носом потела живительной росой труба холодного водоснабжения. Драноухий кот с шерстью, сбившейся в грязный войлок, — удельный князь здешних мест — пришел понасмехаться над беспомощным врагом.

— Что, ваучер, отгавкался, друг человека? Отгонялся нашего брата? Если крысы хвост не отъели, мне скажи спасибо.

«Ваучер» ответил не сразу. Наглый тон кошака его не задел, душа пса уже приподнялась над суетой обид и религиозных распрей. Но он ответил:

— Мне кошачьё смолоду безразлично. Если и гонял когда — для конспирации только. Да, я жил как собака, а родился волком. Когда ветер пахнет тайгой — выть хочется. Теплый мамин живот вспоминаю, двух пушистых сестренок… Почему-то именно на меня, серого несмышленыша, пал выбор вожака.

Кот слушал недоверчиво, но не уходил, а «ваучеру» было почти все равно, верят ли ему и слушают ли вовсе. Говорил он медленно, то и дело замолкая, — собраться с дыханием и лизнуть росы.

— Беззаботное щенячество быстро кончилось. Вожак водил меня на окраину деревни, показывал собак, кошек, людей, гусей. Особо заставлял запоминать презренные манеры собачьего рода. А потом я мучительно старался скрутить непослушный хвост в кольцо, радостно вилять этим кольцом, издавать отрывистые громкие звуки, то есть лаять. Мне предстояло забыть нежные песни своего народа. Меня готовили для внедрения в деревню.