Владимир Дрыжак - Кесарево сечение

Вася ушел заметно повеселевший. Сбывалась его мечта стать нелегалом.

После его ухода Петр Янович сделался необыкновенно деловит и энергичен.

– Глеб, – сказал он, – все это мне чрезвычайно не нравится. Вместо того, чтобы в свое удовольствие плести интриги и заниматься политическими играми, я вынужден почти непрерывно проводить какие-то дурацкие собеседования и заниматься воспитательной работой. Короче, болтовней. Плюс ко всему меня принудительно ментоскопируют в собственном кабинете. С этим пора кончать! Так и быть, сегодня я еще буду вести расследование сам, а с завтрашнего дня ты занимаешься звездными делами Асеева самостоятельно, под моим, разумеется, руководством. Придумываешь гипотезы, собираешь факты, продумываешь мероприятия, даешь указания Куропаткину, и так далее до бесконечности. И обо всем мне немедленно докладываешь. Отныне твой флаг – самостоятельность! Я делегирую тебе все свои полномочия. А сейчас свяжись с Сомовым, предупреди, что мы тут наметили вечернее заседание – его присутствие обязательно. Найди Валерия Алексеевича, скажи, что его интеллект нам необходим до зарезу. Часам к шести пусть подтягиваются…

Сомов "подтянулся" первым. Они с Гирей обменялись рукопожатием и похлопываньями по плечам, после чего удалились в буфет хлебнуть чайку. Чуть позже в дверь заглянул Сюняев, не обнаружил никого, кроме меня, и начал брюзжать. Успокоился он только тогда, когда я сел на место Гири, объявил заседание открытым, и дал ему слово. Он сразу замолчал, и мы молча прозаседали минут пятнадцать.

Наконец, Гиря и Сомов вернулись. Состоялся следующий диалог:

– Здравствуй Валера, здравствуй, родной!

– Здравствуй Корнеич! Страшно рад тебя видеть!

– Как жизнь? Как дети?

– Да какая там жизнь… Прозябаю, Володя, прозябаю… Конкуренция, завистники… Режут крылья на корню!

– Слышал, ты дочь выдал замуж?

– Да… Нашел тут одного молодого идиота – взял даже без приданого… Извини, Глеб, – спохватился он, – это я так образно выражаюсь.

– Бога ради, Валерий Алексеевич, выражайтесь на здоровье. Мне даже приятно… из ваших уст…

– Хм… Да'c… Язык мой – враг мой…

– Как тут у вас дела-делишки?

– Отвратительно, и даже еще хуже. Петя бесится, сходит с ума, а виноват всегда я…

На этом диалог закончился, поскольку Гиря выгнал меня со своего места и призвал всех к "восстановлению порядка в полном объеме". И тут же взял слово. Сначала он виртуозно исполнил монолог-резюме для Сюняева по всем эпизодам ментоскопирования. Закончил так:

– Фамилия Асеев упоминается в контексте всех эпизодов. Везде фигурирует некий ящик с присосками. Никаких доказательств того, что с нами проделали именно то, что декларировали, нет, и у меня такое предчувствие, что их и не будет. Какая-либо видимая связь этих ящиков с Непалом и ламами не прослеживается, однако Асеев в Непале был. Все. Нет, не все. Мне непонятно, почему они Валерия Алексеевича обидели…

– Кто это меня обидел? – изумился Сюняев.

– Ну как же! С меня сняли копию, а с тебя нет. Завидуешь?

– Да как тебе сказать, Петя… Нет. Я же понимаю, почему копию надо было с тебя снимать, а не с меня.

– Почему? Ты ведь умнее меня в два с четвертью раза – я это признаю.

– Ну, положим не в два, а в четыре, но это никому не интересно. Видишь ли, в твоей голове содержится все, что есть в моей, и еще много лишнего. Я ведь если до чего додумаюсь, сразу тебе докладываю, а таких "я" не один и не два.

– То есть, я, по-твоему, нужен как банка данных? Но ведь я умею интриговать и политиковать – может из-за этого?

Сюняев сардонически усмехнулся:

– Корову держат за вымя, а не за рога.

– Ты с-смотри, как он каламбурить выучился.., – прошипел Гиря. – Но тут же осклабился в ответ: – Корову, Валера, держат на молоко, а вот бодливых бычков – на мясо.

– Проинтерпретируй!

– Ты ведь умнее, тебе и карты в руки… Давайте, ближе к делу. Вчера, после этой моей позорной конфузии перед силами зла, сидели мы тут с Глебом до утра. И, путем скрещивания двух гипотез, родили третью. Вот ее основные контуры.

Гиря кратко обрисовал "контуры", сопровождая аргументацией и необходимыми комментариями. В заключение он сказал:

– Что я, собственно, хочу. Я хочу получить какую-то внятную и непротиворечивую концепцию того, что делает Асеев. Он занимается утилизацией – честь ему и хвала! Если он ничем иным, кроме утилизации не занимается, я о нем забыл. Есть, однако, некоторые аргументы за то, что он развил еще какую-то бурную деятельность, смысла которой я до сих пор не понимал. Некоторое время назад я вдруг остро ощутил необходимость начать что-то понимать. Это оказалось непросто, в итоге мы вчера с Глебом сели и вымучили озвученную гипотезу. Валера, я не прошу ее критиковать. Да, разумеется, я параноик, у меня идея-фикс, и дурдом по мне плачет. Но встань сегодня на конструктивные рельсы и помоги ее развить. Всех остальных я прошу о том же самом… Володя, – обратился он к Сомову, – какова степень твоей уверенности в том, что Асеев действительно рвется в дальний космос?

– Видишь ли, Петя… Делай со мной что хочешь, но я в этом убежден. Можешь считать параноиком или шизофреником, но, хоть убей, я не могу допустить, что он водил меня за нос… Он привел цитату из разговора, который происходил в гулете там, возле "Вавилова", между мной и его отцом в ситуации…

– Понимаю. Это тебя впечатлило. Я тоже не чурбан. Но для меня аргументом является только то, что он применил очень сильное психологическое средство. Значит, что-то от тебя хотел. И означенное хотение никак не увязывается с его повседневной деятельностью. Обрати внимание, что ко мне данное средство применять не стали.

– Как сказать, – вмешался Сюняев. – Про рыжего в окрестности Калуци знали только ты, я, да еще Спиридонов.

– И что? Я тебе проболтался, а ты разболтал всем.

– Я разболтал?

– Успокойся, Валера. Примени логику. Про рыжего знали многие: те, кто его приставил, знал Калуца, знал даже присутствующий здесь Володя.

– Послушай, а кто он, собственно, такой, этот Бодун? Откуда взялся, чем занимался?

– Это забота Эндрю Джоновича – я его уже факультативно озадачил, и он выглядел вполне озадаченным. Ты же у нас огранщик и шлифовщик гипотез – вот и займись делом по основной специальности… Давайте начнем с кометы. Корнеич, как она тебе с позиции навигатора и планетолога?

– С точки зрения планетолога это очень интересный объект. Для навигатора объект совершенно неинтересный и бесполезный, поскольку неуправляем. С позиции вашей гипотезы – бесплатный звездный корабль, особенно если его оборудовать. То есть, если отбросить фактор цели, это просто подарок судьбы. Меня смущает следующее. Солнечная система существует миллиарды лет – она стационарна. С точки зрения планетодинамики, орбиты естественных объектов давно стабилизировались. Все, что могло быть выброшено из системы, давно уже выброшено. Прежде, чем обсуждать эту комету, я бы хотел получить доказательства, что она имеет место быть.