Владимир Дрыжак - Кесарево сечение

Гиря покивал головой, как бы соглашаясь со своими мыслями.

– Да, Глеб, я что-то проворонил, возможно, очень существенное. Но войди в мое положение. Не могу же я своих ребят употреблять в качестве шпионов против злого разбойника Асеева! Это же чушь – у нас своих дел по горло. Но и открытую волну поднимать на него не хочу – он начал очень полезное дело, случись теперь крупный скандал, найдутся охотники.., – он погрозил кому-то пальцем. – Однако, сегодня я хочу знать, что он там шаманит помимо основной деятельности, и почему из этого надо делать тайну?.. Так почему?

– Не знаю.

– А теперь, обрати внимание: имя Асеева отчетливо фигурирует в контексте всех ящиков c присосками. А недавно донесли, что он в Тибете зачем-то околачивается. Спрашивается, что ему там делать? Крупный общественный деятель, руководитель большого проекта, солидный человек… Ну, скажи, что?.. Это мы, мелкая шушера, шныряем тут, всякую мелочь к ногтю прижимаем, а у него Тибет элементарно подрывает репутацию. И, обрати внимание, он в последнее время даже не считает нужным скрывать свои грязные делишки. Ведь сегодняшний рыжий прямо сказал, что ящик получил от Асеева. И меня, представляешь, меня среди бела дня подвергли этой унизительной процедуре, я уж не говорю о Шатилове.

– Все происходящее нельзя расценить иначе, как то, что они полностью обнаглели.

– Ты думаешь?

– А тут и думать нечего. Ведь они к вам, как вы любите выражаться, "залезли в подкорку", и все ваши подозрения и намеренья им теперь известны. Зная их, они что хотят, то и творят!

– Хм, этот аспект мною учтен не был… Выходит, теперь я даже на себя самого положиться не могу. Только на вас с Куропаткиным, да еще на Сюняева. Действительно обнаглели! Давай-ка взбодримся и суммируем все, что есть у нас. Пробуем?

– Пробуем.

– Сопоставим два факта. Сомов – квалифицированный специалист. Тем не менее, Асеев ему прямо заявил, что воплощает в жизнь некоторые совершенно фантастические тезисы. Сделал он это без особого нажима со стороны Сомова. То есть, за язык его никто не тянул. Если он просто морочил Сомову голову, тогда возникает вопрос: зачем? Допустим, это просто отговорка, но почему такая вычурная?! С другой стороны, опыт взаимодействия с Асеевым говорит мне, что он не тот человек, который способен морочить голову, когда дело касается серьезных вещей. Он – человек сложный, а такие люди не используют примитивные методы. И, по совокупности всех факторов, мы приходим к выводу, что, возможно, он пытается сделать именно то, о чем говорил Сомову. Приходим?

– В предварительном порядке, – сказал я. – Во всяком случае, допустить мы это можем.

– Должны! Ибо если этого не сделать, тогда можно уже сейчас заканчивать разговор… Что же начал искать Сомов, и нашел ли он что-либо интересное? Грубо говоря, он искал какое-то циклопическое строительство в космосе. Что-то такое, вроде звездолета, или его частей, нечто, в котором наличествует мощная двигательная установка, способная придать большой массе импульс, достаточный для выхода из сферы притяжения Солнца. Но Сомов ничего подходящего не нашел. И вот теперь Василий предлагает гипотезу "стаи". Согласно ей, Асеев восстанавливает аварийные КК. В необходимых случаях он даже ЯДУ меняет.

Гиря чрезвычайно взбодрился.

– Куропаткин молодец, и его приоритет я не оспариваю. Но мне пришло в голову то же самое. Я тут два часа сидел, прикидывал так и эдак… Никакой альтернативы гипотезе Куропаткина я просто не вижу. Если бы не обнаружилось, что аварийные КК меняют орбиты, я вообще не видел бы необходимости изобретать какие-либо гипотезы, что бы там Асеев Сомову не нашептал. А теперь – извини! Все стационарные объекты и рабочие КК, мы, худо-бедно, контролируем. А на аварийные всем плевать. А их там… Сколько? За тысячу? Никто даже не знает толком, сколько их там болтается. А за семь лет… Да у Асеева теперь в распоряжении целая флотилия!

– Допустим, но где он берет экипажи?

– Да нет там никаких экипажей! Даже сейчас. Все КК законсервированы и летают в пассивном режиме. Если бы Асеев завел где-то левый экипаж, и попался с ним на орбите – все. Это такой скандал!.. Я первый взял бы его за шкирку.

– Но может быть, он менял орбиты с помощью туеров?

– Не имеет значения, как именно. Буксировка – ответственная операция, без санкции ГУКа совершенно недопустимая – ты это и без меня знаешь. Одно дело, просто причалить, а при буксировке судна с двигательной установкой на борту должен присутствовать полностью укомплектованный экипаж… И потом, орбиты всех аварийных КК зафиксированы на момент работы аварийных комиссий. После ими никто не интересуется – кому придет в голову, что орбиты пассивных объектов могут измениться? Вообще говоря, их должны учитывать навигационщики при прокладке трасс, но как это делается, и делается ли вообще, я не знаю. Опять же, теоретически, могут выясниться какие-то дополнительные обстоятельства, назначат новую комиссию, она прилетит на место, а там пусто. Куда делся объект? Шум, гам, скандал! Нет, он не дурак, этот наш Асеев.

– Понятно, что не дурак…

– Если все так – а оно та-ак! – к нему никаких претензий. Но зато целая куча вопросов. А у него на все есть ответ. – Зачем это вы, любезный восстанавливаете ходовые части? – Ну как же, ведь надо утилизировать, то есть, либо буксировать, либо… Но буксировка с таких орбит – вещь сложная – тут одними туерами не обойдешься. Да и экономически это нецелесообразно. А так, когда придет срок, получим санкцию, подпишем бумажки, доставим квалифицированный и аттестованный экипаж, протестируем системы, запустим реактор… И пожалуйста: хотим – сбросим на Солнце, хотим – приводим на разборку. Разумеется, при соблюдении всех мер безопасности, и конечно же в плановом порядке… – А почему план ремонтных работ не утвержден? – Как не утвержден? Вот план, вот моя подпись. – А почему не согласован со смежниками? – Мы проводим всего лишь подготовительную работу, и не обязаны ее ни с кем согласовывать. ГУК, например, ремонтные работы с нами не согласовывает. Да он вообще ничего ни с кем не согласовывает, кроме поставок оборудования… Еще вопросы имеются?

– Красиво, – сказал я.

– Не то слово, Глеб, не то слово! Сидел бы здесь Сюняев, он бы просто взбесился от злости. Почему я тебя и позвал – руки чесались все срочно понять, а мне нужен оппонент – одному-то тяжко! Оппонируй.

– Да вы сами себе противоречите! Нами обнаружено, что аварийные КК все-таки меняют орбиты. А каким это, извините, образом? Пусть ходовые части восстановлены. Но включать двигательные установки никто не имел права.

– Верно! – Гиря потер руки. – Отвечаю: да, обнаружено. Кто-то изменил орбиту вот этого конкретного аварийного КК. Но при чем тут Асеев? Его людей там нет, за руку мы никого не поймали. С другой стороны, а чем вы можете доказать, что данный КК менял орбиту? Может это какая-то ошибка? Надо бы разобраться. Вот и разбирайтесь… В том-то и дело, что формально и официально это доказать очень сложно. Ты ведь слушал беседу с Таккакацу. Пожалуйста! Подозрений сколько угодно. Но на подозрения Асеев чихал. Однако, делал это не всегда. Чихать он начал не так давно – года два назад, а до этого действовал строго в рамках правил и уложений. Левые экипажи у него наверняка есть, и народ в них весьма квалифицированный. Все делается по плану, тихо и незаметно. Их привозят на место в какой-нибудь малотоннажке, они делают все что нужно и смываются. Ищи их, свищи! Теперь, Глеб, слушай внимательно! Вот этот чих для меня сейчас означает многое. Я знаю, что любые подозрения рано или поздно выльются в доказательства. Это – административно-политическая аксиома. Заподозрили – начали копать – достали. Но на все это нужно что? Время! И чих Асеева означает только одно: он занялся орбитами в тот момент, когда вычислил, что остановить его затею уже НЕ УСПЕЮТ. Если бы Асеев действительно собирался утилизировать аварийные КК, а на это ушли бы годы, тогда массовая коррекция орбит совершенно бессмысленна. Сейчас, во всяком случае. Да и потом смысла не вижу, разве что из каких-то соображений безопасности. Асееву коррекция понадобилась только теперь, а это значит, что его затея перешла в завершающую стадию. И коррекция эта ничего другого означать не может, кроме как попытку собрать эти КК в некую группировку, а скорее, подготовку к таковой в нужный момент. И не зря Сомов на Васю так среагировал – он это тоже понял. Но он понял кое-что еще – мы к этому вернемся. А пока попробуй найти какие-то иные резоны для коррекции – возможно, я что-то упустил. Давай, не сиди, шевели спином. Почему я за вас должен делать всю умственную работу?!