Владимир Дрыжак - Кесарево сечение

– Извините, Петр Янович, но такие вещи мы на веру принять не можем. Покажите! – сказал Вася строго, но потом не выдержал прыснул в сторону.

– Что, мне тут при вас штаны снимать прикажете? Есть подпись, и точка!.. Но, что я думаю принципиально: выбор следующего в цепочке делает не сам оригинал, а вот этот отпечаток личности. В каком виде он при этом существует, понятия не имею! А сам оригинал так и живет, ничего не ведая, пока, как говорится, не почиет в бозе. Важно и то, что свой отпечаток очередной кандидат предоставляет добровольно и сознательно. Ему сообщают нечто, что заставляет его так поступить. Примерно, как в случае с Шатиловым. Я исхожу из того, что делегатов для контакта мы выбираем сами. Пришельцы, которых я придумал, не могут в этом участвовать. Иначе всему этому сочинению грош цена. Все можно сделать проще, а тогда и мы получаем право с ними не цацкаться.

– А так разве нет? – тихо сказал Василий.

– А так у нас есть выбор. Сочини как угодно высокую мораль, и покажи, в каком месте они ее нарушают?

– Но ведь мы у них под микроскопом!

– Нет! Они всего лишь беседуют с кем-то из нас. Они почти читают книгу о нашем бытии. Но эта книга – само бытие отдельного человека – вся его жизнь, такая, какой он ее видит сам. Они даже не имеют возможности судить нас иначе, чем мы сами себя судим. Они не хотят быть для нас богами, а думаю, вполне смогли бы. От них не приходит к нам ни бита информации, они никак на нас не влияют, если не считать влиянием догадку о том, что они может быть где-то там существуют… Я прав?

– Наверное, – сказал я.

– Почти, – сказал Василий. – Но если так, то ведь это – готовая религия. Мы ничего не можем о них знать. Их помыслы неисповедимы. Они всемогущи и всеведущи.

– Нет! С позиций наших возможностей они могут казаться всемогущими, но отнюдь не всеведущими. Они не могут заглянуть тебе в душу, если ты сам это не позволишь. Но даже и в этом случае – не могут. Никакой отпечаток не отразит твою личность до конца…

Гиря умолк и уставился в одну точку. Мы помалкивали.

– Теперь лирическое отступление. Та канва, которую я вам изложил, подозрительно близко касается узловых моментов почти всех мировых религий. Помните: "много званых, но мало избранных"? – раз. Воскресение и вознесение – два. Все эти духи, которые являются и застят взор. Эти обращения Савла в Павла, и тому подобное… Но мои Пришельцы не могли запустить в действие такой механизм, который побуждал бы людей верить во что-то иррациональное. А ведь тот же Христос, придумавший нам мораль и этику на две тысячи лет вперед, воскрес чуть ли не прямо на глазах изумленной публики. Что это, если не прямое вмешательство! И единственное, что я могу придумать для объяснения – прокол. Несколько раз за нашу историю в разных местах этот механизм дал сбой. Конкретно: засветились такие личности, как Христос, Магомет и Будда… И особенно подозрительно выглядит в этом плане апостол Павел – христианство, как мировую религию, оформил именно он… Думаю, все они были реальные люди, но каждый из них познакомился в каком-то виде с отпечатком собственной души, уже после того, как эта душа вышла на контакт с ними, – Гиря ткнул пальцем в потолок. – Или, если хотите, заглянул себе в душу. Механизм такого не предусматривал, но любой механизм когда-нибудь даст сбой… Почему, собственно, я так думаю. Понимаете, все эти люди были убеждены в своей правоте. А на чем, собственно, зиждилась их убежденность? Никакая вера, на мой взгляд, такой степени убежденности дать не может. Нет, они не просто верили – они знали! Возможно, знали не все, возможно, не все, что знали, изложили в своих писаниях и откровениях. Но они, по-моему, точно знали, что в нашем мире присутствует какая-то внешняя компонента, обладающая разумом и волей. А то, что это знание после превратилось в религиозные догмы – это естественно. Да иначе и быть не могло!

Гиря неожиданно встал, улыбнулся и посмотрел на нас сверху, как курица смотрит на цыплят. Потом взял стул и пошел на место. По дороге он остановился и сказал.

– Хватит на сегодня. Теперь идите отсюда вон, включайте мыслительный аппарат, и чтобы завтра к утру концепция была совершенно безупречной!

После этого он сел и уткнулся в бумажки.

Мы с Васей крадучись вышли из кабинета и пошли по коридору. Сначала мы просто шли, но постепенно пришли в себя, и пошли в архив.

Когда мы туда пришли, Василий был невменяем. Взор его горел. Он уставился в экран монитора и сидел неподвижно минут десять. Когда же мое беспокойство достигло предела, и я готов был вызвать дежурного медиколога, Куропаткин вдруг повернулся ко мне всем телом и изрек:

– Ты знаешь, зачем нужны эти половинки в горшочках? Нет? А вот зачем. В них Пришельцы оставили нам в подарок всю нашу историю. Там наверняка есть и Аристотель и Платон и Наполеон. И когда-нибудь с ними, возможно, удастся поговорить. В этих горшочках сидят очевидцы всех исторических событий с их собственными трактовками упомянутых событий.

– Но ведь это не соответствует концепции, принятой Гирей. Они явно вмешиваются в наше развитие и раскрывают себя.

– Ни в коем случае! Пусть Аристотель ожил. Он понятия не имеет ни о каких Пришельцах. Никаких очевидных свидетельств их наличия мы не получим.

– Вон Христос воскрес, кто его оживил, если не пришельцы?

– Докажи!

Мне показалось, что сейчас Вася на меня кинется и начнет бить головой о пол, пока я не соглашусь с его построениями. Поэтому я незаметно отодвинулся осенил его крестным знамением и сказал внушительно:

– Изыди, сатана! Остави раба Божьего Василия!

– Ты что, очумел? – изумился он.

– Еще бы не очумел! Ты посмотри в зеркало – у тебя глаза светятся, как у кота. Ты, Куропаткин, стал фанатиком, а именно такие люди и гробят любую, пусть самую передовую, идею.

– Иди ты!.. – Вася сник. – Вот такие, как ты, и ведут на костер Джордано Бруно, заставляют Галилея отречься от своих передовых взглядов. Кто пытался свалить Пизанскую башню? Да такие вот инквизиторы. А кто душил свободу?

– Какую свободу?! Да я ее в глаза не видел! – возмутился я.

– Слепец! Ты даже не знал, кого ты душишь!..

На шум из соседнего зала выглянула девушка-архивариус.

– У вас тут что, драка? – поинтересовалась она.

– Драка.., – буркнул Вася. – Драка идей!

– Все в порядке, мэм, – сказал я вальяжно, копируя Эндрю Джоновича. – Решаем задачу трех тел.

– А где третье?

– Ну, – я изобразил смущение, – если вы, мадам, не возражаете…

Девица прыснула и исчезла.

Я оказался пророком. В течение следующей недели мы с Василием почти непрерывно решали задачу трех тел в различных постановках. Одним из этих тел, было Солнце, другим – Юпитер, а третьим – произвольная материальная точка. В классической постановке мы ее попробовали решить, анализируя, как могут сблизиться два необитаемых КК, если первоначально их орбиты не пересекались и даже не лежали в одной плоскости.