Игорь Колосов - Сумеречное состояние

Что же случилось днем? Ему что-то померещилось? Но он ведь помнил тещин голос, помнил, о чем они говорили. Это не могло присниться. С другой стороны, неужели Лера не предупредила бы своего мужа, если бы задержалась или наоборот не дождалась его? Ей это было несвойственно.

Арсений посмотрел в мобильнике входящие номера. Ему вдруг стало холодно: номера тещи там не было.

Несколько минут он бессмысленно перемещался по квартире в какой-то прострации, перебирая в уме события сегодняшнего дня, и поведение Леры казалось ему все более обоснованным. Выходило, что она вообще не звонила матери, и он накричал на нее без повода.

Арсений подошел к входной двери, покачал головой. Он не знал, куда идти за Лерой. От него уже не зависело, вернется она сегодня или нет. Он опустился на пол, прислонился спиной к двери.

Закрыл лицо руками и зарыдал.

Арсений брел от ВДНХ к улице Эйзенштейна и, казалось, спал на ходу. Он не понимал, куда идет. Последняя связная мысль была в метро: он приехал на свою станцию.

Он свернул на улицу Вильгельма Пика, прошел мимо ВГИКа и только на перекрестке с Сельскохозяйственной улицей осознал, где находится. И не удивился. Несмотря на длительную прострацию, он двигался к парку, где находилась злополучная стена.

Это нужно было сделать давно. Кем бы ни был тот, кто пытался дозвониться до Арсения, встреча с этим человеком могла внести хоть какую-то ясность.

Арсений пошел бы туда еще вчера, если бы не звонок тещи. Которого не было в этой реальности. Не вышло. Скандал с женой, затем длительное ожидание, когда Арсений понимал, что не заснет, пока не узнает что с Лерой. К счастью, около полуночи она вернулась. Он полез к ней с извинениями, она попросила не трогать ее. Она хотела спать и желательно одна. Арсений ни на чем не настаивал. Он был счастлив, что она дома, и с ней ничего не случилось. В глубине души он вообще уже не верил, что увидит ее живой.

Арсений постоял возле пруда, наблюдая за утками. Решимость слабела. Сейчас тропа вдоль стены казалась глухим местом, где человек, которого убивают, будет кричать, но его никто не услышит. На ум пришло абсурдное утешение: по крайней мере, там, на тропе, его не собьет машина или мотоцикл, как Сергея.

Эта мысль вновь вернула его к утреннему посещению больницы, где скончался Сергей. Арсений поехал туда, чтобы выяснить, задержала ли милиция рокера-убийцу. Там он встретил жену Сергея, выразил ей соболезнования, извинился, что нетактично говорил с ней по телефону.

Ему удалось встретиться с оперативником, который занимался этим делом, и тот поразил Арсения: заявил, что рокер совершил неосторожное убийство. Еще совсем пацан, он вовсе не хотел сбить Сергея, все случилось по молодецкой глупости. Арсений, не веря этому, хотел выяснить подробности и нарвался на словесную грубость. Затем факт неосторожного убийства подтвердила жена Сергея.

Арсений по-прежнему находился в какой-то прострации, но заново что-то анализировать не было моральных сил. Оглядевшись и не обнаружив никого, кто проявлял бы к нему скрытое внимание, Арсений двинулся через мостик к тропе.

Минут через пять осторожного продвижения Арсений остановился, постоял, прислушиваясь. В пределах видимости — никого. Если его вообще здесь кто-то ждал, этот человек уже ушел.

Поколебавшись, Арсений решил пройти до тупика, затем возвратиться назад. Двинувшись вперед, он на мгновение оглянулся, по инерции, ведь пару секунд назад видел, что сзади никого нет. Краем глаза он уловил пробоину в стене. Вздрогнув, Арсений повернулся всем телом.

Пробоины не было. Мрачная, выщербленная, но все же целая стена.

Арсений открыл рот, как человек, готовый возмутиться, но смысла в этом не было. Он мог поклясться, что только что видел пробоину, ему это не померещилось, и эта уверенность вместе с исчезнувшей дырой нагнала на него страх. Стало так неуютно, даже жутковато здесь, между неприступной стеной и грязной речушкой, что Арсений передумал идти дальше. Он медленно, боязливо прошел мимо того места, где заметил пробоину. Хотелось подойти, потрогать стену руками, убедиться, что все так, как видят его глаза, но Арсений не решился. Он поспешил прочь.

Когда впереди показался конец стены и мостик через Яузу, зазвонил мобильный. Арсений нервно вытащил его из кармана, глянул на экран. Слегка растерялся, увидев, что звонит Гена.

— Да, привет, — пробормотал он в трубку.

— Как проходит отпуск? — голос у Гены был радостным, благожелательным.

— Да так, — промямлил Арсений. — Нормально.

— Думаю, звякну, узнаю, как ты там. Ты вообще где? Что поделываешь?

Арсений оглянулся.

— В парке. Просто прогуливаюсь.

— Понятно. Тоже надо.

Гена сказал что-то еще, но Арсений не понял смысл сказанного. На него будто навалилась непомерная тяжесть, и он понял, что долго так не выдержит. Что же делать? Может, ему нужен совет, свежий взгляд стороннего наблюдателя?

— Эй, приятель, ты где? — Гена чуть повысил голос. — Ты меня слышишь?

Арсений вздрогнул.

— Гена, ты сейчас дома? Если я приеду, ты не против? Поговорить надо. Это очень важно.

Пока Арсений рассказывал Гене о том, что произошло за последнее время, он следил за выражением его лица. Впрочем, это мало что прояснило: у Гены всегда была сдержанная мимика.

Когда Арсений замолчал, Гена встал из-за стола в кухне, взял две пустые чашки с использованной заваркой на две, поставил их в раковину. Покосился на Арсения, распахнул окно, закурил. Стоял, как будто отвернувшись, и у Арсения возникло неприятное чувство, что он зря затеял этот разговор.

— Если тебе не хочется говорить об этом, — пробормотал Арсений. — Обсуждать чьи-то проблемы, я не обижусь. Мне в принципе пора бы уже идти, так что…

Гена повернулся к нему, вскинул руку.

— Брось ты беспокоиться обо мне. Все нормально. Я просто обдумываю то, что ты мне рассказал, а ты уже вбил себе в голову непонятно что.

Арсений немного успокоился.

— Так что ты скажешь об этом? Может, я просто болен? Ну, там какое-нибудь психическое отклонение? А со стороны это не так-то легко обнаружить.

Гена отмахнулся.

— Не шути так, дружище. Все с тобой нормально. В смысле ты не чокнулся и все такое.

— Тогда что?

— Наверное, переутомился. Знаешь, как бывает с этой конченой работенкой. У нас у всех с нервишками не в порядке. Сейчас вообще, если хочешь знать, нет здоровых людей.

Арсений хотел сказать, что в его ситуации одними нервами все не объяснить, но промолчал.

— Понимаешь, — Гена сунул руки в карманы спортивных штанов, присел на подоконник. — У тебя постоянный стресс на работе, в семье, да просто из-за давки в метро или в магазине. Каждый человек — индивидуальность, и реакция у каждого индивидуальная. Вот тебе пару раз что-то примерещилось, то старый друг, то еще что-то. Но это еще ладно. Уверен, у кого-то и похлеще бывает.