Максим Смирнов - Нокс

А ну отвяжи меня вавилонское отребье, угрожаю я карликовой шлюхе, что лезет своей ручонкой мне в трусы. Он убирает руку, и косится на подругу.

Шприц с зеленой жидкостью сверкает в руке силиконовой принцессы, и она говорит также сладострастно:

- Это может быть по-хорошему и ты все увидишь и почувствуешь. А может быть и по-плохому, и мы вольем в твою вену тройную дозу цифрового шока, и ты станешь простой куклой, которой будет все равно крутить задом перед камерой или сдохнуть в канаве.

- Да красавчик, тебя все одно ищут легавые, и мы можем тебя им сдать...

По-хорошему, шепчу я и внутри меня трясет. Я вляпался в дерьмо, в полнейшее дерьмо! Как всегда.

- Вот и хорошо! Карли, через минуту начинаем. - Она подтягивается ко мне и целует в щеку. Ее духи пахнут мочой, она холодна как труп из морга, и она ничто, по сравнению с мертвой Натали. Объектив камеры уже нацелен на кровать, и Бэт снимает с себя всю одежду, оставаясь нагой. Она берет с полки какие-то вещички и бросает на кровать. Я же слежу за карликовой шлюхой! Карли направила объектив, навела резкость, и включила минутную задержку.

- Без дублей красавчик, все одним махом. Так клиенты любят намного больше. Если хочешь, можешь стонать, кричать это в порядке вещей.

Развяжите меня, мне некуда идти, вру я.

- Нет, нет маленький герой, ты сделаешь ножками топ-топ и мы не сделаем то, чего хотели. Тебя видел весь "Нокс", ты лицо N1, за порно с тобой заплатят кучу кредитов. Ты сделаешь нас богатыми, - Карли гладит меня по голове и тоже раздевается.

Мне противна эта мерзость: две голые бабищи, которые могут вызвать желание только у извращенцев, одна похожая на раздувшуюся куклу, вторая на детского пупса с вишенками груди и складками по всему телу. Но они обнажены и они жаждут меня.

Какое дерьмо!

Я герой! Я порностар!

- Десять секунд!

Они отходят за камеру и съемка начинается именно с меня. Я смотрю на них, а не в камеру, и хочу их убить. Но вначале себя, за то, что так лопухнулся. Они подходят ко мне и их голые задницы попадают в кадр, они виляют бедрами и говорят как бы друг с другом:

- Смотри Карли, он убежал от "Нокса", он убежал от легавых, но от нас сестричек-потаскушек нельзя убежать.

- Он такой милый!

Они садятся напротив меня и начинают ласкать. Сначала себя, а потом и меня. Бэт пальчиками щекочет мне пятки, плавно переходя к коленкам поднимаясь все выше, а Карли поглаживает мне грудь, и целует в шею.

Две холодные шлюхи! Они не чета мертвой Натали...

Их ласки переходят в более бурную фазу, и Бэт стаскивает с меня трусы. Я пытаюсь помешать ногами, но зачем? Есть ли смысл вырываться? В кадре я выгляжу слишком испуганным. Белье летит на пол, и мы все втроем нагие как младенцы, рожденные при порочном зачатии начинаем нашу безумную игру.

- Малыш не хочет нас?

- Он и впрямь малыш!

Они смотрят на моего спящего зверя, но моя рука все сильнее тянет шелковый платок у изголовья. Самое время освободиться. Шлюхи так шумно дышат, они так возбуждены, что не слышат звука трескающейся ткани. Я должен вырваться. Раз-два! Я тяну платок, я хочу свободу. Он еще слишком крепко держит.

Натали была лучшей из всех, и она мертва!

Карли залазит на меня сверху, и это мерзкое зрелище.

Я проклят ее похотью! Проклят одиночеством, мне так скучно с сестричками-потаскушками!

И тут моя рука освобождается, и я обвиваю ее шею своей рукой и целую. Карли, пока не понимает! Знаю, как это мерзко, как это ужасно. Я думаю о свободе, и в этом негласном поцелуе, я пробуждаю недолговременно спящую болезнь. Мои кишки наполняются зеленой слизью, похожей на кровь оборотня, и весь поток своей участи я вливаю в рот Карли. Ее глаза закатываются, но я не отпускаю ее, а даю ей все до последней капли. Наши губи неразлучны, Карли перед смертью это знает! Ее острые когти разрывают мне кожу на спине, но это так приятно, мать вашу! Мозговая рвота, отдала свой подарок карликовой шлюхе, ее внутренности полны моего проклятья. Когда стон и дыхание прекращаются, я все еще целую мертвую голую Карли, похожую на пупса и убираю ее руку из-за своей спины. Всю в крови. Руку!

Камера запечатлевает их последний фильм. Бэт захвачена происходящим, она еще не знает что произошло, и что ее подруга задохнулась. Она распаковывает резиновый чехольчик и говорит:

- Мы наденем на тебя эту штуку, по городу ходит чума!

Но мои глаза полны безумия, и я отпускаю Карли. Она падает на кровать, и из ее рта вытекает густая зеленая слизь. Вязкий кисель капает на пол. Кап-кап! Я развязываю вторую руку, и вижу, что яростный вопль Бэт толкает ее на меня, она бросает резинку и прыгает в мою сторону.

Свободен!

Я срываю подушку с места и кидаю Бэт в лицо. У меня есть две секунды. Там где лежала подушка, сияет хромированной сталью маленький, трехствольный дамский пистолет. Не знаю для какой цели!

Стоп! Я хватаю его и прежде чем меня сожмет в смертельной хватке Бэт, выстреливаю ей в горло. Выстрел запрокидывает ее голову назад, и все тело откидывает на пол. Я обнажен, камера продолжает снимать, но в комнате два трупа. Нет времени искать трусы. Это стало крутым порно! Я обещаю продолжение!

Дверь вылетает нахрен. И я смотрю во тьму коридора.

- Ну, что молокосос?

Я знал, что ты жив Скольд!

Он входит в порно-театр смерти и отталкивает ногой труп Бэт. Его лицо изуродовано, одна рука висит и не двигается, а во второй трость как у мистера Джекила. Он злобен, и боль сочится из его пор. Он смотрит на меня голого.

- Маленькие суки ничего не смогли с тобой сделать?

Не подходи Скольд!

- А что же будет? Я меняю тебя на свою свободу! На улицах фургон копов, ты лезешь туда, а я возвращаюсь в тот самый мир, из которого меня так нагло вытянули!

Копы сами по себе!

- Хм! - он смеется, но я уже не боюсь Скольда как когда-то, мне плевать, что будет с ним.

Я отомщу тебе за Катрин!

- Что ты сказал? - трость Скольда топорщится стальным наконечником, и я понимаю, куда она полетит через секунду.

Послушай меня Скольд: мы пришли в наш мир на планете Земля нагими, я нарушу правило "Нокса", я уйду из города вечной тьмы тоже нагим.

Он знает, что я сделаю. Я открыл им свою тайну очень давно.

- Не-е-ет! - он бежит на меня, но Скольд уже обречен. Он остается еще надолго в "Ноксе", а мне пора обратно, и я так хочу, чтобы я уже не вернулся.

Я вставляю в рот этот дамский пистолет, и совсем не думая нажимаю на курок. Меньше секунды. Запах пороха, все еще отдается в носу, и громкий выстрел, до сих пор стучит по черепу. Щелчок... удар бойка... выстрел. Во рту вкус железа, язык поцарапан о "мушку". Больно умирать. Больно просыпаться...

*

Так все и начинается. Я уверен в этом уже в какой раз:

Пустой автобус тянется по мертвой улице. Все в городе еще спят, но в салоне транспорта, держась за поручни, стою, я и она. Так было всегда! Я давно хотел рассказать эту историю.