Александр Полещук - Звездный человек

— Ты не о том думаешь, о чем нужно.

— А о чем нужно думать, Коля?

— О том, что мы прикасаемся к искусственному мозгу… В этом кубике, если Человек сказал правду, хранятся миллионы книг, картин, а он весит не больше килограмма.

— А как отыскать в нем то, что нужно?

— Наверно, при помощи вот этих двух контактов, к которым прикасался Человек… Знаешь, что, Лена? Я попробую сюда подключить батарею… Ему хорошо, он сам электрический, а вот нам…

— Но ты можешь испортить что-нибудь…

— Ничего, не бойся. Здесь у Дмитрия Дмитриевича под столом есть совсем севшие батареи.

Коля залез под стол и подал Лене пачку связанных проволокой сухих батарей. Потом он зачистил две проволочки и соединил оголенные концы батарей с контактами кубика. Раздался громкий треск, и по стенам заметались цветные тени.

— Кажется, я испортил… — упавшим голосом проговорил Коля.

— Погоди-ка. — Лена оторвала проволочки от кубика, и перед ними мелькнул шар, сразу же сменившийся пирамидой, потом высоким цилиндром. — Все в порядке. Только быстрее все меняется.

— Мы все-таки угадали. Кубик действительно управляется токами. Значит, так… — Коля пустился было в предположения, но вдруг зазвонил телефон. Коля взял трубку. — Слушаю.

Чей-то по-военному четкий голос сказал:

— Прошу Михантьева.

— Одну минуту…

Коля осторожно положил трубку на маленький столик и подошел к двери на кухню. За дверью гремел уверенный голос Человека. Коля прислушался — разговор шел о нем.

— Коля мне нравится, — говорил Человек. — Я возлагаю на него большие надежды… Таких, как он, две-три тысячи, наивных, немного глуповатых, в хорошем смысле слова, без излишнего нездорового любопытства, — и с ними я многое сделаю.

— Но все, что вы делаете, насколько я понял, вы делаете для себя, — ответил Дмитрий Дмитриевич.

— Да, конечно… Мне нужны люди… Правда, немного…

— А что вы думаете делать с остальными? Коля осторожно открыл дверь в кухню:

— Дмитрий Дмитриевич, вас к телефону зовут.

— Спроси, что нужно, сейчас не мешай. У нас тут занятный разговор, — Коля вернулся к телефону.

— Что передать Михантьеву? — спросил он. — Михантьев подойти не может.

— Примите телефонограмму, — ответил голос.

— Одну минуту…

Коля ногой толкнул дверь в кабинет:

— Лена! Дай бумагу, скорее! Я принимаю телефонограмму… Да брось ты кубик, потом займемся!

Лена разыскала на столе чистый лист бумаги и карандаш.

— Я, кажется, начинаю понимать, как управлять кубиком, — шепотом сказала она.

— Говорите, я готов, — крикнул Коля в трубку.

— Сообщаю координаты нового метеорита, зарегистрированного сегодня в семнадцать часов десять минут…

Коля старательно записал ряд непонятных цифр.

— Кто принял телефонограмму?

— Ростиков, — серьезным голосом сказал Коля. Он бросил трубку, схватил листок с записью и бросился на кухню.

Человек по-прежнему сидел на табуретке, скрестив на груди руки, а Дмитрий Дмитриевич стоял перед ним, нагнув голову и сжав кулаки. По-видимому, они о чем-то спорили, и Коля смущенно попятился. Дмитрий Дмитриевич оглянулся.

— Что там такое? — раздраженно спросил он.

— Телефонограмма…

— Давай…

Дмитрий Дмитриевич вырвал из рук Коли листок и, снова повернувшись к Человеку, продолжал:

— Нет, дорогой мой, не для того я неделями не вылезал из танка и хоронил погибших друзей от Волги до Эльбы, чтобы…

— Это к делу не относится. Вы уверены в нереальности моего замысла?

— В конечном итоге — да!

— И вы думаете, что я не найду людей?

— Подлецов на ваш век хватит… Вас даже будут хвалить… кое-где, но, в общем-то, вы не туда попали.

— То есть?

— Думаю, где-нибудь западнее вы нашли бы больше претендентов на должность… Там вы скорее нашли бы рабов, которые лизали бы вам пятки и убивали бы по вашей указке.

— Не понимаю… Почему западнее?..

— Другое воспитание. И вообще… Многого вы еще не понимаете.

Дмитрий Дмитриевич бегло проглядел листок телефонограммы.

— Так… так… Постой-ка! — Он вынул из кармана потрепанную записную книжку и, переводя глаза с ее раскрытых страниц на телефонограмму, закричал: — Еще одна пустышка прилетела! То-то, я смотрю, вы сегодня осмелели! Все совпадает — те же высоты, те же координаты… Вот почему вы совсем по-другому заговорили и больше не затягиваете ответов! Это ваш хозяин прилетел! Вот что! Хозяин прилетел!

В кухню заглянула Лена и дернула Колю за рукав.

— Идем в кабинет, быстро, — сказала она, — там сейчас такое делается…

— Я без тебя несколько раз включала и выключала батарею, и вот…

Коля уже занес было ногу, чтобы переступить порог кабинета, да так и застыл с поднятой ногой: в кабинете не было пола, мутная болотная вода, поросшая зеленой пеной водорослей, плескалась у его ног, вместо стен кабинета был лес. Высокие, наклонно стоящие в воде деревья, похожие на зеленые фабричные трубы, окружили Колю. Но вот лес неожиданно дрогнул и понесся к нему навстречу, забурлила вода, и сплошной стеной поднялись впереди фонтаны брызг. Лес расступился, и открылась поросшая сочными травами степь. Слева синела полоска озера. Небо над Колиной головой было молочно-белым, от него веяло сыростью, в странных, похожих на шляпки грибов, кронах одиноких деревьев застыли клочки тумана.

Прямо к Коле брел какой-то человек. Он был еще далеко, но каждый его шаг отдавался подземным гулом, широкая полоса смятой травы тянулась за ним. Он был ростом с четырехэтажный дом, и, когда он приблизился, Коле пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в лицо: о земли голова казалась несоразмерно маленькой, лицо гиганта закрывала беспорядочная лохматая борода, под округлыми густыми бровями светились добродушные зеленовато-синие глаза. К животу он прижимал какой-то пузырь со вставленными в него пустотелыми стволами деревьев, и дул в один из стволов, и, перебирая похожими на бревна пальцами, свистел и гудел, локтями надавливая на пузырь этой своеобразной волынки, и, изгибаясь в такт всем телом, время от времени притоптывал босой ногой.

Какое-то дикое, непередаваемо вольное веселье было в этой музыке, и Коля, подчиняясь ритму, тоже топнул ногой и почувствовал, что сейчас сам пустится в пляс, но вдруг откуда-то сбоку, из леса, вынырнула огромная ящерица и, подбежав к ногам гиганта, поднялась на задние лапы и закивала головой. Ящерица была втрое выше, чем Коля, но доходила великану только до колен.

— Это ящер! Смотри-ка… — сказал Коля.

— Брат, — загремел голос гиганта, — зачем прилетел? Шестьсот лет ты не был у меня, моих лет…

— Но моих только двести, — услышал Коля и вздрогнул: это был голос Человека.