Деннис Уитли - Война в мире призраков

— Скажите, действительно ли до сих пор существует каннибализм на Гаити и некоторые из местных жителей употребляют в пищу человеческое мясо, как это делали их предки, когда еще не были рабами и проживали в Африке?

Доктор передернул костлявыми плечами.

— Вам не следует слишком плохо думать о нас. По общему признанию, бедные негры, которые составляют основную массу нашего населения, до сих пор находятся на очень низкой стадии своего развития, но они далеко не дикари. На Гаити, кстати, есть немало образованных людей, которые делают все возможное, чтобы просветить неграмотные массы, и в течение последних двадцати лет они в немалой степени улучшили здесь условия жизни. Первый такой шанс у них появился, когда они получили поддержку правительства Соединенных Штатов, которые оккупировали страну в течение девятнадцати лет и только совсем недавно вернули нам независимость. Однажды приступив к делу, эти добрейшие люди продолжали свою деятельность. В результате на каннибализм, который в прежние времена был здесь вполне привычным делом, ныне смотрят крайне неодобрительно.

— А как относительно общества «Cochon Gris»?

Доктор Сатэрдей бросил на него быстрый взгляд из-под дугообразных белых бровей и на вопрос ответил вопросом.

— Откуда вы услышали о нем?

— Прошлой ночью о нем упомянул в своем разговоре священник из Анса-Гале, у которого мы останавливались.

Доктор опустил глаза и медленно ответил:

— «Cochon Gris» мы обычно в разговорах не упоминаем, это очень опасно, в особенности, когда вокруг народ, но сейчас, в такое время, когда слуги спят, и ты находишься среди друзей, об этом можно рассказать. Это, как вам наверняка известно, тайная организация, члены которой, этого я не собираюсь скрывать от вас, действительно занимаются каннибализмом. Но вы должны понять, дело здесь заключается не в том, чтобы отведать человеческого мяса. Нет. Это древний обряд, связанный с поклонением богам племени Мондонго, которых они принесли с собой из Конго. Все честные люди — как поклонники Вуду, так и христиане, — относятся к этому обществу с отвращением, а несколько лет назад самые просвещенные люди Гаити образовали лигу борьбы за его запрет.

— Однако, успеха они не добились, как я понял со слов католического священника.

— Существуют большие трудности, — доктор развел руки в стороны. — Во время французского владычества все негры были рабами, так что эти ужасные обряды они могли осуществлять с большим трудом, но после того как рабы завоевали свободу — это произошло во времена Наполеона перемещаться с одного места на другое оказалось легче и они стали чаще присутствовать на подобных церемониях. Соответственно, влияние этого культа распространялось, и к 1860-м годам оно завладело чуть ли не всем населением. Во время гаитянской революции римско-католических священников убивали, а остальных белых просто высылали с острова. В течение многих лет европейцам даже не разрешалось приставать к берегу, но католическая церковь очень умна и к 80-м годам она привлекла к своей деятельности немало цветных священников из французских владений в Африке и направила их сюда. Они совместно с белыми священниками, которые появились позднее, когда белым вновь разрешили селиться на Гаити, развернули решительные действия против «Cochon Gris» или «Secte Rouge», «Красной секты», как называют многие это общество. Так что к началу нынешнего века влияние его сильно ослабло, и оно вынуждено было уйти в подполье. Тем не менее, считается, что это общество до сих пор существует. Ходят даже слухи, что в него входят самые богатые гаитяне.

— И что, полиция ничего не может поделать? — спросил Саймон. — В конце концов каннибализм предполагает убийство.

— Вся сложность заключается в том, что никто не знает, кто принадлежит к этому ужасному обществу. Если кто-нибудь из его членов случайно проболтается или будет вести себя беспечно, его ожидает верная смерть. Одного неосторожного слова вполне достаточно, чтобы «Красная секта» придала этого человека смерти. Вот почему здесь все бояться даже упоминать о «Cochon Gris». Члены этого общества абсолютно неразборчивы в средствах и не допускают даже малейшего упоминания об их деятельности или даже существовании. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему любой простой человек просто отрицает, что слышал о существовании такого общества, так как знает, что за такой разговор его могут ночью вытащить из дома и убить самым ужасным способом.

— Каким?

— Предателей или подозреваемых на лодке вывозят в море. затем по их правому уху ударят большим камнем. В кровоточащую плоть втирается яд, а потом жертву сбрасывают в воду. Они могут оказаться достаточно сильными пловцами и добраться до берега, но все равно они через час или чуть позднее умирают от действия яда. Почему используется именно этот вид умерщвления пленников, вместо того чтобы убить их ножом или задушить, я не знаю; Но говорят такой обычай существует уже многие-многие годы.

— Сами вы… э… когда-нибудь присутствовали хоть на одном из таких собраний? В качестве ученого, я имею в виду, набравшись храбрости, осмелился спросить Саймон.

— Пока я не член «Secte Rouge», сделай я подобное, я бы никогда не смог вам ничего рассказать, — ответил доктор.

Саймон обратил внимание, что, несмотря на интонацию доктора и его улыбку, как бы подтверждающими, что он не принадлежит к членам этого общества, он на самом деле очень ловко увильнул от прямого ответа. Возможно, ему доставляло удовольствие умело играть фразами вместо того чтобы впрямую солгать.

— Однако, — продолжал доктор с необыкновенной откровенностью в голосе, — в отличие от полиции, я обладаю возможностями получать информацию от местных жителей, поэтому — тем более, что я интересуюсь всеми этими обрядами как человек науки — я могу рассказать вам, что происходит на таких встречах.

Ночь была очень тихой. Даже цикады перестали стрекотать. Звенящая тишина повисла над этой таинственной землей. Каждое слово доктора отчетливо звенело в воздухе. Он начал описывать варварские древние обряды, а в это время, возможно, где-нибудь по соседству, такой обряд уже достиг своей ужасной кульминации.

Члены общества легко перемещаются на любые расстояния — как они это делают, никому не известно — и собираются со всех частей острова. Каждый приносит с собою мешок с обрядовой одеждой. Встречаются все в унфорте бокора — так называется служитель, осуществляющий обряды поклонения дьяволу. Местный унган может также оказаться бокором, но обычно люди не в состоянии ответить, является ли их унган бокором или нет. Унган может в течение многих лет выполнять привычные ритуалы Вуду и никому из его паствы даже в голову не придет, что он одновременно является бокором. С другой стороны, некоторые из унганов такой славой пользуются, хотя не имеют даже возможностей для осуществления таких обрядов.