Леонид Сидоров - Игры Вечности

— Абдул, выйди, — ровным голосом приказал Ясир.

Когда телохранитель аккуратно прикрыл дверь, продолжил:

— А почему неловко? Разве ты стесняешься своего необычайного умения?

— Не то что бы очень стесняюсь. Но все люди разные, мало ли что могут подумать. Одно дело невинные забавы с курицей, которые может повторить каждый, а совсем другое — видеть внутреннюю болезнь. Вдруг кто из зависти, а кто и по недомыслию обвинит меня в колдовстве. А оно мне такое счастье надо? Врач я и врач, а как лечу, чем…. Как говорят у нас, на то она и врачебная тайна, — невольно улыбнулся Алексей, вложив совсем другой смысл в истинное значение фразы.

— Хм…. А ты разумен не по годам, — заложив руки за спину, Ясир задумчиво прошёлся по комнате. — Значит, говоришь, врач и ничего более?

— Именно так.

— Хорошо. Да будет так. Но позволь задать тебе один вопрос. Сегодня в ущелье ты показал Насиру дикарей?

— Да я, — вздохнул Алексей. — Только попросил никому не говорить.

— А он и не сказал, — усмехнулся старик. — Вот поживи с моё, и многие вещи станут ясны и понятны. Из пятидесяти повозок лишь ваша оказалась самой меткой. А дальше осталось совсем немного подумать.

— И что? Это лишь означает, что лавры непревзойдённого стрелка по праву принадлежат Насиру. Лично мне никакой славы не нужно.

— Опять людская зависть? — Ясир вопросительно приподнял седую бровь.

Алексей пожал плечами и печально вздохнул.

— Знаешь, я никак не могу отделаться от мысли, что ты гораздо старше, чем кажешься, — усмехнулся старик. — Ладно, Салех. Время позднее. И снова благодарю тебя. Будь уверен, я сохраню твою тайну.

Вереница повозок устало тянулась на запад. Заходящее солнце начало нещадно слепить глаза, и Алексей нехотя отложил точило. Пусть хоть и медленно, но линзы почти приобрели нужную форму.

— Вон смотри, — Насир показал на небольшую гору. — Сейчас мы поднимемся на перевал. Оттуда будет видно море.

Тяжело пыхтя, буйволы нехотя ступили на каменистый холм. Возничий негромко выругался и звонко щёлкнул кнутом. Арба дёрнулась и покатилась чуть быстрее.

На вершине перевала от восторга захватило дух. Редко когда увидишь такую красоту. С высоты порт был виден как на ладони. Вдоль узкой полосы причала на погрузке стояли огромные корабли, вокруг мельтешили мелкие, словно муравьи люди, а дальше насколько хватало глаз, раскинулось безбрежная лазурь моря.

— Вот и Бхарукачкх, — облегчённо выдохнул Насир. — Считай первая часть пути прошла…

Ночью спалось плохо. Несмотря на довольно приличную гостиницу, постояльцы попались шумные. Взрывы хриплого смеха то и дело прерывались истошным визгом девиц и ожесточёнными криками пьяных разборок в коридоре. Пару раз в дверь пробовали ломиться какие-то припозднившиеся выпивохи. Поначалу, как и всякий интеллигентный человек, Алексей попробовал было урезонить буянов через дверь, но потом плюнул на все приличия и отчётливо по слогам рявкнул ранее услышанное идиоматическое выражение.

Живая образная речь прожженных портовых грузчиков сработала безотказно. Невидимый горлопан потрясённо икнул и что-то восхищённо пробормотав, загремел дальше по лестнице.

«Ну вот, наконец-то дошло. Крепкое слово и кошке понятно, — ехидно усмехнулся Алексей. — И всё-таки надо как-нибудь на досуге порасспросить Насира, что оно вообще означает…». Сокрушённо вздохнув, с душераздирающим скрежетом передвинул тяжёлую тумбу и подпёр дверь. Критически осмотрев баррикаду, запихал в уши клочки бинта и завалился спать.

Гулкие удары в дверь казалось, вот-вот скинут с кровати. Чертыхнувшись, спросонья хотел было снова послать буяна, но тут вовремя дошло, что уже утро, и судя по солнцу довольно не раннее.

— Салех! — Насир опять настойчиво задубасил в дверь. — Ты там живой вообще? Открой!

— Да что ж за жизнь такая… — с трудом просыпаясь, хмуро буркнул Алексей. — Покоя нет ни днём, ни ночью…. Да живой я, живой! — гаркнул в сторону двери. — И не долби ты так, дай хоть штаны надену!

Путаясь в штанинах, кое-как застегнул тугую молнию. Поднатужился и с грохотом отодвинул тумбу. Шумно сопя, с досадой отшвырнул ушные затычки и щёлкнул тугой щеколдой.

Сияя, как начищенный самовар Насир ввалился в номер.

— Ну ты даёшь! Спал что ль всю ночь?

Алексей молча кивнул, склонившись над умывальником. Фыркнув, полил на голову. Тёплая вода мигом согнала остатки сонной одури.

— Жаль, ты многое пропустил, — Насир уселся на кровать. — А наши орлы славно побузили. К тебе что, не ломились?

— Я их послал, — вытираясь полотенцем, неразборчиво пробубнил Алексей.

— Как-как?

— Ну в смысле, сказал то, что ты сказал тогда в ущелье. Помнишь?

— Ромеев? — восхищённо переспросил Насир. — Этих толстяков? Кастрированными ишаками? Слушай, ну у тебя и память! Неужели всё до конца сказал?

— Сказал…, — замялся Алексей. — Ты же мне тогда ничего толком не объяснил.

— А они что?

— Ушли.

Насир всхлипнул и упал на подушку. Шумно втянул воздух и дико захохотал, извиваясь в конвульсиях. Только через минуту кое-как взял в себя в руки и с трудом приподнялся, устало вытирая раскрасневшееся лицо.

— Знаешь, Салех… Я, конечно, тебе это и сейчас не объясню, но постарайся такого больше не говорить, — еле выдавил он, с трудом подавляя смех. — Между прочим, они там всё ещё на столах валяются. Когда я сюда поднимался, хозяин пожаловался, что такого погрома давно не было. Да ты не волнуйся, к утру бочки с вином уже почти опустели, так что навряд ли они хоть что-нибудь вспомнят.

— Да я и не волнуюсь. А что делать, если они человеческого языка не понимают!

— Всё, не могу больше! Молчи! — Насир снова прыснул и судорожно зажал рот.

— Молчу, молчу, — Алексей сдержанно улыбнулся и начал одеваться.

— Ладно, я вообще что пришёл-то, — справился с собой Насир. — Давай быстренько перекусим и на рынок сходим, ты не представляешь, как тут всё дёшево. Может приглядим что, да и еды какой-никакой прикупим, ведь почитай целую луну всухомятку плыть придётся.

— Конечно пошли. А когда отплываем-то?

— Если успеем погрузиться, то завтра утром, а нет, так через день.

Рассеяно кивнув, Алексей подхватил рюкзак и вышел в коридор. Щёлкнул замком и озадаченно остановился.

Уютная чистенькая гостиница за ночь значительно изменилась. Покрытый коврами пол щедро залили чем-то красным и липким. Стоял крепкий алкогольный дух. Дверь в соседний номер сиротливо болталась на одной петле, изнутри слышался богатырский храп. В решетчатых ставнях окна перед лестницей светилась внушительная дыра.

— А, это Зияд вчера вгорячах кого-то на улицу выкинул, — увидев ошарашенный взгляд, между делом пояснил Насир. — Что встал, пошли, только под ноги лучше смотри.