Салман Рушди - Гримус

Было видно, что Гримус способен говорить на такие темы дни напролет, но Деггл прервал его, задав прямой вопрос о дальнейшей судьбе Розы.

— Ах, да! — воскликнул Гримус. — Роза. В Розе заключена Сила.

— Вы что же, оккультист? — спросил я разочарованно. Оккультисты всегда нагоняли на меня тоску. Уж очень безрадостная наука.

— Не совсем, — прощебетал в ответ Гримус. — Можно сказать, что у меня просто очень расширено сознание — вот и все. Так что если Роза заключает в себе Силу, то в качестве следующего шага необходимо узнать, что это за Сила.

— Откройте гроб, — приказал он мне.

Его приказной тон мне не очень понравился, но я не стал возражать и исполнил, что требовалось. Гримус сделал шаг к Розе и, прежде чем мы успели понять, что он собирается сделать, крепко схватил ее за стебель. Испустив громкий крик боли, он не ослабил хватки. Я отчетливо увидел, как у Гримуса пульсируют зрачки: сужаются и тут же расширяются во всю радужку.

Потом Гримус исчез. Роза по-прежнему лежала в гробу, но хозяин особняка пропал — могу поклясться чем угодно. Только что он был здесь, но потом моментально и беззвучно исчез.

Прошло несколько минут, и наконец Гримус появился, сияя и весело качая головой.

— Чудесно, — сообщил он нам. — Воистину чудесно.

Я посмотрел на Николаса Деггла и обнаружил, что тот с равным непониманием, смотрит на меня.

— Вы тоже должны испытать это, — сказал нам Гримус. — Оба должны попробовать.

В конце концов мы согласились проделать то же, что Гримус, но только после того, как изрядно подкрепились хозяйским бренди. И я и Деггл, мы оба были испуганы и взволнованы, и ручаюсь, что Деггл был испуган и взволнован гораздо больше моего. Он ведь должен был поддерживать свой авторитет начальника. А Деггл был не из тех, кто легко мог согласиться на унижение.

Здесь, сейчас, пером я не могу описать планету Тера во всех подробностях, какой она предстала нам. Сначала я должен все обдумать и переварить. Скажу только, что нам довелось пережить мгновенное путешествие сквозь… что? Тут я натыкаюсь на первую трудность. Мы встретились с формами разумной жизни, значительно превосходящими нас могуществом и развитием. Нам открылись невероятные горизонты. Окружающий мир внезапно наполнился удивительными возможностями.

И это я, я был первооткрывателем всего этого!

— Следующие несколько страниц я пропущу, — строго объявила Лив. — Здесь содержится описание путешествий Джонса. Комната уже почти полностью погрузилась во мрак. Все внимание Взлетающего Орла было приковано к мерному речитативу, доносящемуся с широкой кровати.

Лунедельник, 1-е июля.

Сегодня Гримус совершил знаменательное открытие и предложил великий план. Должен признаться, величие этого плана потрясло меня. Деггл был мрачен и молчалив и, как мне кажется, отнесся к предложению Гримуса неодобрительно; но к тому времени Роза уже крепко держала его в своих объятиях, как и всех нас. Он был привязан к чудесной Розе, несмотря на то, что отказался ею пользоваться после первого посещения Теры.

— У нас хватает проблем, — говорил он, — и без всяких фокусов.

Деггл приходил регулярно: являлся каждый вечер, когда мы собирались вокруг Розы, готовясь к новым путешествиям при помощи процесса Концептуализации, объясненного нам горфом Дотой. Деггл приходил и, усаживаясь в самом дальнем и темном углу, горящими глазами следил за тем, как мы с Гримусом по очереди отправлялись с визитами в бесчисленные неописуемые миры.

Я очень быстро освоился в своем тайном втором мире, не имеющем границ, хотя и ограниченном на практике пределами гостиной Гримуса, откуда на моих глазах сотни раз, отправляясь в Путешествия, исчезал он сам и где вслед за ним то же самое проделывал и я! Постепенно мое сознание, как и сознание Гримуса, расширилось (определение Гримуса). Потрясающее ощущение. Но сегодняшний день даже для моего обновленного сознания приберег тяжкое испытание. Вернувшись из своего Путешествия, Гримус принес с собой кое-что. Первый случай, когда предмет из чужого мира попал в наш мир. Гримус принес с собой две вместительные бутыли. В одной бутыли была желтая жидкость. В другой бутыли — голубая.

— Желтая жидкость для вечной жизни. Голубая для вечной смерти, — объяснил он нам с усмешкой. Эти две бутыли были частью великого плана Гримуса. Так он сам сказал. Насколько я помню, таковы были его собственные слова.

— С сегодняшнего дня, — объявил он нам со своим птичьим славянским акцентом, — в наших руках находится величайший дар жизни. Право распределять этот дар — огромная ответственность, но предлагаю принять эту ответственность на себя. В качестве первого обязательного шага мы вкусим от этого дара сами. В качестве второго обязательного шага мы выберем кандидатов из числа обычных людей. Для отбора я предлагаю особый критерий: жажда жизни. В первую очередь идут те, кому для исполнения задуманного необходимы века. Одним словом, все, кто не потратит впустую попавшую им в руки вечность. Третьим шагом будет создание прибежища. Места, куда смогут прийти те, кто устал от мира, но не от жизни.

— Одну минуточку, — подал голос Николас Деггл. — Каким же волшебным образом мы разыщем всех этих людей?

Вместо ответа, Гримус опустил руку в карман плаща, который он обычно надевал во время своих Путешествий, и достал оттуда Водяной Кристалл.

— При помощи этого устройства, — объяснил он, — и точной настройки Розы по методу нашего друга Доты мы сможем наблюдать за жизнью тех, кого подвергаем Концептуализации. Проще говоря, нам будет достаточно сосредоточиться и представить себе желаемый человеческий тип, в данном случае тип избранного нами кандидата, и человек этот появится на экране кристалла, как на экране телевизора. После этого, используя Розу уже известным образом, мы переместимся к этому человеку сами.

— Предлагаете поиграть в Бога? — догадался Деггл. — Опасная игра, вам не кажется? Что скажут власти?

— По-вашему, мы должны ознакомить с нашим открытием представителей государственного аппарата? — резко переспросил Гримус. В его голосе ясно слышались горечь и злоба, порожденные, очевидно, ранним, приобретенным еще прежде, чем он стал Гримусом-птицелюбом, печального опыта общения с власть имущими. (Свое настоящее имя он так нам и не открыл.) — Что с нами сделают, если мы откроемся, — упекут в сумасшедший дом? Что сделают после этого с нашим даром — используют как новый вид чудовищного оружия? Путь существует только один — либо мы сами беремся за дело, либо забываем о нем навсегда. Хочу сказать вам только одно: оставлять без пользы знание такой потрясающей, волшебной силы не просто преступно. Это грех.