Кристиан Бэд - Апокалипсис откладывается

Худой, усталый странник в темном плаще с капюшоном брел по садам Эдема. У озерца, где ветер играл с камышами, он жадно припал к воде.

Когда-то странник уже бывал здесь. Он помнил, что и сам Эдем живет в окрестностях озера. Вместе с Женой Его. Так указал им Бог, дабы оградить от Зла, изначально заполонившего всё на Земле. Кругом шла борьба добра со злом – волки кушали ягнят, полудикие крестьяне удобряли недругами пашню, и вроде бы земля после этого даже лучше родила. И только в садах Эдема звери были ласковы, ненастья обходили стороной, и никто не мешал наслаждаться жизнью Эдему и его семье. Уже много сотен лет жил он за пазухой у Бога вместе с Женой Своей. Правда, детей у них почему-то не было.

Вот и взгорок. Отсюда рукой подать до поляны, где Бог посадил для Эдема два дерева Древо Жизни и Древо Смерти. Странник решил присесть отдохнуть прямо на взгорке. Сорвал по пути на малую горушку пару сочных яблок, расположился, достал из поясного кармана обломок лепешки и стал медленно жевать, прикусывая то лепешку, то яблоко, и подбирая даже самые малые крошки.

– Кто разрешил тебе, странник, вкушать от яблок моих? – услышал он вдруг за спиной зловещий шепот. Но не вздрогнул, а обернулся с приветливой улыбкой.

Вид Эдема, хозяина садов, неприятно поразил странника. Хоть был тот всё так же молод, как и много лет назад, но вид имел человека лишенного простых радостей – крепкого сна, хорошего аппетита и здоровых любовных утех. Был Эдем бледен, стройную спину свою держал согбенной, глаза горели нездоровым томлением, а подбородок порос жидкой клочковатой бороденкой. Даже голос Эдема приобрел старушечью капризность и дребезжание.

– Мир тебе, Эдем. Как живется теперь в твоих садах? – Ласково спросил странник и протянул Эдему надкушенное уже яблоко. – Прости, но второе я съел. Не верю, что жалко тебе этих плодов для странника, но раздели со мной мою скудную трапезу.

Эдем взял яблоко и неожиданно жадно откусил. Выглядел он обеспокоенным. И даже глаза его бегали.

– Я вижу, сады твои всё так же радуют взор, – продолжал странник. – Что же за печали у тебя на челе? Цветет ли Древо Жизни, не оскудели ли плоды его?

– Цветёт, что ему сделается, – буркнул Эдем с набитым ртом. Яблоко он съел до черешка. Да и черешок отбросил с сожалением. – Господь щедр. Любит меня. Вкушая плоды Древа Жизни, мы с Женой можем жить вечно. Сладкий сок залил бородку Эдема, и она слиплась сосульками.

– Это райское место Господь создал для меня. Я его лучшее творение. Но ты-то как приходишь сюда, странник?

– Возможно, потому, что я бреду мимо добра и зла, и божьих запретов не ведаю, ибо не грешен, и не безгрешен. Я просто прохожу мимо.

– Тогда смотри! Взгляни, какая тут тучная земля! Какие сладкие плоды она даёт! И всё это мне!

Эдем хвалился, но казалось, похвальба его была сродни истерике. Странник посмотрел на него долго и внимательно.

– Чему же ты не рад тогда, друг мой? – спросил он ласково. – Здоров ли ты? И жена твоя здо…

– Ты видел её? – вскричал Эдем и глаза его расширились, взирая на неведомый страннику ужас. – А Его ты видел?

– Кого? Господа? – спокойно уточнил странник. – Нет. Мне говорили, он решил сотворить нечто особенное и уединился на время.

– А не он ли подослал тебя? – сердито спросил Эдем и в глазах его полыхнула вдруг злоба.

– Сколько сотен лет ты знаешь меня, Эдем? Разве я когда-то подчинялся чужим желаниям? – удивился странник. – Может, потому и нет мне пристанища в виденных мною мирах…– он помедлил. – Но скажи мне, что так взволновало тебя. Я приходил к тебе, и ты бывал доволен и счастлив, а теперь…

– Боюсь я Его, – опустил злые, дерзкие глаза Эдем. – Кажется мне, замыслил он против меня что-то…

– Не пойму, какой резон тебе сомневаться в Творце? – удивился странник. – Разве не для тебя, своего любимца, он создал этот райский сад, оградив его от влияния зла? Не тебе ли он дал бессмертие, подарив Древо Жизни? И не тебе ли дал выбор, достойный Бога? Ведь вкусив от Древа Смерти, ты в покое покинешь этот мир? А главное, он создал жену твою, которая истинная твоя половина.

– То-то и оно… То-то и оно! Половина! – воскликнул Эдем, пряча глаза. – Он создал ее из моего ребра, отняв у меня что-то… невосполнимое. Я места себе не нахожу! Постоянно желаю её… А она… то твердит, что устала, то ищет другой предлог, чтобы отказать мне… А теперь она… Она говорит мне, что Его послал Бог! Но 800 лет мы жили вместе и ничего… Может, она прижила его с кем? Скажи, странник?

И вдруг глаза Эдема потемнели от страшного подозрения. Взгляд его стал совершенно дик, на губах выступила пена.

– Что с тобой, Эдем? – участливо спросил странник.

– Ничего-ничего, – потер тот всей ладонью лицо. – Это так, морок… Накатит вдруг, как наваждение. Всех подозреваю. – Он устало махнул рукой. – Гостеприимен же я стал… Идем-ка в мой шалаш. Он суетливо потянул за собой странника.

– Вот по этой тропе, мимо кучи хвороста, видишь? Смотри, смотри – малиновка свила у самой дороги гнездо. Смотри!

И Эдем достал припрятанный в кустах тяжелый гладкий камень. Через минуту он уже тащил за ноги сухонькое тело старика к огромной куче хвороста. Под хворостом были аккуратно уложены: Жена Его, трехнедельный младенец, распухший уже и посиневший. Теперь добавился старик в плаще. Эдем старательно закидал всех троих хворостом. Сел было рядом. Потом его замутило, и он поднялся, оглядываясь, чем же забить горечь во рту. Дошел до озера. Напился. Вдруг вспомнил:

– Странник… Вдруг он отравил меня? – и горло его извергло озерную воду вместе с пеной, остатками яблочной кожуры и маленькими семечками, пахнущими горьким миндалем.

Грязное пятно медленно расплывалось по воде, а Эдем снова пил и извергал из себя воду, борясь с самим собой за собственную жизнь.

– Вот такой это был Рай, – вздохнул Черт, опуская глаза.

– Кто же был тот в плаще? – спросил Веник, не особенно веря, но потрясенный ужасной историей.

– Какая разница, кто это был, – отмахнулся Черт. – Скорее всего, вы и были.

– А за что же он убил Жену свою? – спросил задумчиво Веник.

– Жену он не убивал. Когда Ева…

– Почему Ева?

– Ну, …Жена Его… Потом как-то так стали постепенно … В общем, когда она увидела задушенного младенца, то пошла к Дереву Смерти и съела…

– Яблоко? – перебил Веник.

– Да какое там яблоко, на смокву скорее похоже…

– Ага. А Адам, то есть Эдем, съел другое… другую смокву…

– Стоило бы. Нет, Адама вы за эту историю изгнали из рая. А потом, когда он слухи начал распускать…

– Слухи?

– Ну, по началу он вроде успокоился. Женился, детей завел, и всё такое. А потом, когда состарился, выжил из ума и понял, что таки помрет, начал всем рассказывать, будто бы это Еву искусил какой-то чужеземец. Будто она съела Плод не от того дерева, да еще и ему, Эдему, подсунула. И за это их, якобы, изгнали из рая. А он, Эдем, не виноват… В общем, толи сбрендил он, толи жить ему так хотелось, что… Эх,..– Черт коротко махнул рукой, мол, кто их разберет, смертных. – А вы после этой истории сотворили себе какое-то тело и… Вот с той поры мы вас и разыскиваем. Веник глубоко задумался.