Владислав Задорожный - Защита от дурака

— Что значит устранить? — спросил Куско.

— Отодвинуть с дороги.

— И все-таки?

— Это может означать все, что угодно. Смотря по обстоятельствам. Важен сам принцип. А главное — не сомневаться.

Ловить… Сколько уже их поймали, а толку мало. Каждый раз кажется, что вот он — звездный час!.. Увы, все начинается сначала. Первое время я трепетал, заступая в патруль, — вот сегодня поймаем! Теперь привык. Работа, как любая другая. Как там Джеб говорил мне наедине: Дурак удовлетворяет высшую потребность окружающих — их желание отыскать причину своих неудач, своего недовольства, своей неясной тоски, найти причины существующего и сущего, а также выплеснуть свою необъяснимую злобу, которая объясняется неумением объять и объяснить существующее и сущее. Мудрено Джеб говорил, а запомнилось… Вздор, конечно… Пусть он и оранжевый, а как сказанет иногда…

Мы останавливаем шиману, и Брид выходит — якобы на склад, за бутербродами.

— Какой умный наш Брид, — сказал Куско, когда Брид отошел.

Я со странным чувством посмотрел на него. Неужели и я был таким?.. Нужно быть тоньше, внимательней, что ли… судить вот так, очертя голову?.. Джеб непонятен мне — значит ли, что его следует устранить? А Фашка, а Пим — о галактика, Пим! — А Чунча, с которым я замучился, до того мне хочется сдать его на Г/А, но нет же, просиживаю с ним каждый вечер — слушаю, развесив уши, его горячечный бред… Простыми кажутся мало или вовсе незнакомые люди — их так бесхлопотно отправлять на Г/А…

— Ты прав, Куско, — сказал я. — Брид — умнейшая голова.

Чунча не должен запаздывать с первым ударом.

Мне стыдно, что Брид, мой непосредственный начальник, не вызывает у меня того трепетного чувства, которое каждый из нас должен испытывать по отношению к своему начальству. Я с тревогой замечаю, что плевелы презрения к начальству которые узаконены для невоителей, попали и в меня, по ошибке. Я о многих воителях думаю… А думать вообще не рекомендуется, с этого все учебники начинаются. Я их осуждаю — это безобразие следует прекратить. Это необъяснимо. Если общество назначило его начальником, значит, надо уважать. Начальник — представитель общества. Если я еще примусь судить, то добровольно пойду на Г/А.

Я осмеливаюсь сравнивать Брида и Джеба. Насколько первый мелочен, суетен, напыщен, развратен, настолько второй спокоен, прост до грубости, аскетичен… правда, себе на уме… Недоговаривает. А у нас мысли должны быть нараспашку. Воистину, Брид больше отвечает требованиям ЗОД к воителю… Но Джеб мне лучше нравится… тут ничего не поделаешь.

По рации сообщили о пожаре в соседнем секторе. Мы перевели шиману на произвольный режим, чтобы не тратить секунды на выдачу программы кучеру. Пожар — событие, это сбой Защиты, необычный, недопустимый.

Когда мы прибыли к месту происшествия, пожар уже был потушен, улица забита пожарными и медицинскими шиманами. Разрушений, на первый взгляд, мало. Поражало количество жертв.

К нам немедленно подошел командир пожарной команды и доложил, что погибло тридцать два агломера — шестеро сгорели, остальные — задохнулись. Имеются раненые. Словом, чудовищное происшествие. Гибель одного агломерата считается общепланетной катастрофой, а тут столько!

— ПОЧЕМУ? — перебил командира пожарников Брид. Нас касалась только причина.

— Маньяк. Облил лестничную клетку горючим — и поджег. Сам заблаговременно вышел из дома. Мы его схватили: он и не пытался бежать, любовался своим делом.

— ГДЕ? — взревел Брид. У всех заколотились сердца: через галактику! Сто процентов, что в наших руках Он!

Мимо цепочки трупов, покрытых простынями, — санитары укладывали их на носилки, — мы пробежали к пожарной шимане, где сидел связанный агломерат — взгляд безумный, неестественная ухмылка, застиранный серо-серый комбинезон, покрытый какими-то пятнами.

— Зачем ты это сделал? — схватил его за грудки Брид. Куско выхватил поджигателя из шиманы. Тот не мог стоять — голова болталась, в глазах какое-то лукавое веселье. Карманы его комбинезона топорщились. Я обыскал его — он был начинен дурманными капсулами.

— Зачем? Гы… потому, что Дурак… — залепетал поджигатель, тараща глаза. Брид многозначительно посмотрел на Ейчу. Тот весело отозвался: «Однова дыхнуть!» — и размахнулся. Поджигатель рухнул на асфальт. Куско и Ейча подняли его. Он заметно протрезвел.

— Я увидел, как в дом входил странный агломерат, похожий на Дурака, — почти членораздельно, торопливо заговорил поджигатель, застенчивым жестом стирая кровь с губ.

— Этот агломерат трусливо оглядывался, а когда увидел меня, то шарахнулся в сторону и быстро побежал наверх. Лифт работал, а он бежал по лестнице. Я не мог угадать, на какой этаж он… Тогда я решил выкурить его.

— Гвоздь в галактику… — растерянно пробормотал Брид. — Развяжите… Трупы опознаны? — обратился он к командиру пожарников. Тот ответил, что состояние трупов не дает возможности…

— Значит, среди них мог бы быть Дурак, — с усилием выдавил Брид. — Вы сделали большое дело, великое. Вы поступили героически! — Брид дружелюбно потрепал поджигателя по плечу. А этот тип внезапно сказал, обращаясь к Бриду:

— Станочка, пойдем в лес?

Брид с удивлением посмотрел на него, но мысль свою закончил:

— О вас будет доложено, и, надеюсь, ваш поступок будет высоко оценен.

— Станочка, ты меня любишь? — спросил поджигатель и полез обнимать Брида. Я отстранил его. Вежливо. Как-никак, национальный герой. Командир пожарной команды ошеломленно наблюдал за происходящим.

— Вы что, отпустите этого выродка?

— Выбирайте слова, — отчеканил Брид, поправляя свой новенький оранжевый комбинезон. — Перед нами истинный герой. На его месте так должен был поступить каждый. Разве вы не подожгли бы дом, в котором затаился Дурак?

Командир пожарников, что-то бормоча, отошел. Мне почудилось, он сказал: «Ну так сожгите всю планету!»

Подбежал к нему один из пожарников:

— Разрешите доложить…

Командир пожарников крикнул: «А пошел ты!..» Брид иронически покачал головой и направился к нашей шимане. Конечно, Бриду придется утром докладывать 999 президентам, но версия уже готова. ЗОД не придется краснеть. Сбоя не было — и быть не может. ЗОД работает без сучка и задоринки. Я зачарованно смотрел на поджигателя, который преспокойно себе улегся на покрытии и дремал. Кто-то тронул меня.

— Куско? — я оглянулся и встретил странный взгляд.

— Но ведь он пьян… вдрызг пьяный… — негромко, но почти просительно.

— Ну и что? Это нисколько не умаляет героики поступка, — ответил я. — Наоборот, даже в таком состоянии он думал, как бы принести пользу Агломерации. Это лишь подчеркивает, что размышлять о благе всех — для нас уже рефлекс.