Сергей Снегов - В мире фантастики и приключений. Выпуск 8. Кольцо обратного времени. 1977 г.

Человечек лежал на боку, подложив подушку под талию, опершись о согнутый локоть.

Жиль стоял перед ним. Его привели и поставили прямо перед ним, и два двухметровых атлета встали на изготовку по сторонам… А человечек разыгрывал пашу в шелковом восточном халате…

— Вот что, — зло сказал Жиль, — кончайте-ка оперетту.

— Вы смелый человек, господин Жиль. — Министр внутренних дел герцог ди Визеу семенил по своему кабинету. Длинный халат паши мешал герцогу, путался в ногах. Кабинет оказался тут же, сразу за восточным залом, — обычная почти скромно обставленная комната.

Жиль сразу, без приглашения, сел, закурил хозяйские сигареты. Во-первых, не оказалось своих — выпали, видимо, во время драки. Во-вторых, клокочущая внутри злоба не проходила. Больше всего злило почему-то кретинское представление с переодеванием министра в пашу. Хотя театральные пристрастия второго вождя конды были общеизвестны…

— Прошу простить за маленький водевиль, — журчал министр, — но… вы оказались смельчаком, Сильвейра, а именно это мы и хотели установить…

"Врешь, — сказал про себя Жиль. — Бездельник. Комедиант. И даже самому стыдно".

— Странно, что моя особа так интересует господина министра. — Это прозвучало вызовом.

Герцог наклонил бабье лицо:

— Полно вам, так ли уж странно? Вы скрытны так же, как и смелы, господин ассистент. Это делает честь выбору вашего уважаемого патрона господина Советника…

"Советника? Опять Советника? — Жиль закрыл глаза, провел по лицу рукой. — Значит, все-таки это правда? Ясно, правда, раз об этом говорит сам соратник Советника, ди Визеу…"

Ноги налились свинцом, тело отяжелело… Страх?

Весь этот день был нескончаемо, невыносимо длинен. С самого утра, с первых услышанных на товарной станции проклятий, им овладело оцепенение. Он даже не смел уйти — стоял и слушал, молча слушал все, что рычала толпа… На минуту он ощутил, что ему хочется ворчать вместе с ними, хочется поддакнуть… Видимо, это был страх.

Из этого состояния вывело его нападение. Нападение, похищение, дурацкое представление во дворце министра… Ощущение было такое, будто кто-то стукнул его палкой по голове. После этого голова немного кружилась, но страх и всякое беспокойство куда-то исчезли. Злость, холодная злость. Похитители сунули его в машину, завернули руки за спину — он даже не вырывался. Ни к чему было тратить усилия на этих в конце концов наемных слуг. Следовало добраться до их хозяев… "Ах, это сам министр? Ну что ж"… — Жиль был наполнен каким-то азартным воинственным презрением…

Но тут презрительное бесстрашие исчезло.

— Ваш патрон — Советник… Как видите, мы это знаем. — Министр самодовольно мяукнул.

Жиль положил сигарету.

До сих пор, опьяненный злостью, он сидел в рабочем кресле министра. Сидел, вытянув ноги, положив их одну на другую, высоко задрав ступню в забрызганном ботинке, и пускал в лицо герцогу табачный дым…

Теперь он чувствовал себя в этой позе весьма неловко. Конечно, тут был и страх (кто не боялся конды?), но кроме того, Жиль просто не привык быть хамом… И однако взятая им хамская манера, именно эта манера только и помогала… Только она была единственно верной. Жиль чувствовал это всеми нервами… Очень хотелось хотя бы опустить ногу. Но нет, нельзя: слишком заметна была бы перемена… А сигарету пришлось положить — кисть мелко дрожала.

Между тем разговор продолжался:

— Послушайте, Сильвейра…

— Господин Сильвейра, — поправил Жиль, стараясь говорить как можно более небрежно.

Ну ясно, талантливейший интриган — герцог мгновенно ощутил что-то дающее ему право на фамильярность. Тем более следовало пресечь…

— Да, конечно же, господин Жиль… Я понимаю, вы обязаны Советнику. Но, простите, ведь это солдафон… Навел в стране армейские порядки… Превратил в казарму… Тогда как мы…

"Тогда как вы превратили в застенок", — домыслил Жиль.

Но это была новость! Конда, единая, неделимая, обнаруживала раскол!

Он сжал ладонями подлокотник: вот когда можно будет узнать, чего они все-таки хотят. Внезапная смелость неплохо ему помогла…

— Какова же ваша программа?

Это прозвучало даже более резко, чем хотелось. Будто он одернул министра окриком: "Ближе к делу!"

— Вы деловой человек!.. И у вас верное политическое чутье… Мы будем щедрее Советника… И, простите, чего же и можно ждать от какого-то торговца рыбой?

— Ваши требования? — Жиль вошел-таки в образ, и теперь он мог даже снова закурить.

— Ну, видите ли… Так же как и Советник, мы хотим поставить во главе института вас, Сильвейра…

"А куда они денут своего Дорта? Ему-то небось обещали давно"… — Жиль мотнул головой, отгоняя ненужные мысли.

— При условии?..

Министр удивился. Это было видно по тому, как он дернул кисточку на поясе Своего восточного халата. По локтям Жиля потек пот: все-таки способности к интриге были у него явно ниже среднего — удивлять министра не следовало.

— Ну что ж… если вы хотите, чтоб я назвал… Вы предоставляете институт в наше распоряжение. Не Советнику, простите, а нам… Надеюсь, ясно?

"Так. Значит, Дорта не будет. За Дорта будет он — Жиль. Прекрасная роль!"

Герцог-министр поигрывал кисточкой кушака. Вопрос его: "Надеюсь, ясно?" — был чисто риторический, он не требовал ответа, аудиенция была окончена… Теперь по всем правилам Жилю полагалось встать. Встать и откланяться. Но ему еще не все было ясно… Другой возможности не будет… И потому Жиль откинулся в кресле, задрал еще выше грязный ботинок и бросил отрывисто:

— Несколько вопросов… Разве институт не принадлежит уже вам, то есть Кассию Дорту, перекупить которого ничего не стоит тому, кто даст больше? — Он продолжал, не давая себя перебить.

Министр засунул свои толстенькие ручки в карманы:

— Вы боитесь, что вам плохо заплатят? Получите еще титул баронета…

— Герцога, — оборвал Жиль, — и королевскую пенсию.

— Вы умеете требовать, господин профессор. Мы согласны.

Он выделил слово "профессор", но Жиль оставил это без внимания.

— А теперь, господин герцог, я хотел бы услышать от вас, да, совершенно точно, услышать, потому что знать — это ведь еще не значит услышать, правда? Так вот, я хочу слышать, почему вам понадобился именно я.

Министр молчал. Его бабье лицо наливалось краской. Этот вельможа умел, наверное, гневаться, но принадлежность нахала к избранникам соперника окрашивала в благоприятный тон даже нахальство. Потому герцог вдруг успокоился, даже хмыкнул довольно:

— Вы любите ставить точки над "и", Сильвейра? Ну что ж, возможно, это и к лучшему. Я тоже люблю, чтоб за мои деньги мне отпускали то, что мне требуется. Мне нужны работы Нормана ди Эвора, разумеется не все, а те самые — по массовому гипнозу. Вы отлично знаете, что Советник хочет того же… Ди Эвор не довел дело до конца… В общем, речь идет не о том, чтоб взять готовое. А Кассий Дорт — бездарь… Дело надо продолжить, наладить… как это у вас говорится?.. Систематизировать…