Владимир Цветков - Изнанка мира

Эллея Тис не обратила внимание на неестественность такого предположения: в этот момент она думала о другом. Ее мучило сознание того, что теперь она вновь может остаться одинокой, всего лишь с надеждой на замужество. Ну почему, почему ей так не везет? Нет в жизни никакого счастья. И нашелся вроде бы единственный человек, который мог составить ей приличную пару! Но и его теперь не стало.

Эллея Тис не успела еще всерьез обдумать предложение Тайфа Ломи. И тут она глубоко и мучительно ощутила утрату того, что Тайф не решился сделать это раньше. Кровь бросилась ей в голову. Она была сама не своя. Сейчас Лле вдруг согласилась стать женой изыскателя. Однако это решение пришло слишком поздно. У Лле защемило в груди. Ей захотелось в исступлении лезть на стенку.

— Бру! Его надо спасти. Слышишь, Бру? Может, еще не поздно? — сказала в сердцах Эллея Тис сдавленным голосом.

Сутто Бруинг обдумывал факт случившегося. Голос Эллеи доносился до него словно издалека. «Не так важно, где этот изыскатель отдал концы. Суть в другом. Почему Летящий попал в мой сад? Именно ко мне. Готов дать сто против одного, что это не случайно… У нас нет и не может быть с ним ничего общего. Прежде всего, откуда ему знать, где я живу? Такое просто невозможно. Стоп. Лле! Все из-за нее. Хотя… Нет. Так нельзя. Надо разобраться в этом спокойно. На холодную голову».

— По-моему, это бесполезно, — ответил Сутто.

— Ты не можешь судить о смерти. Ты не специалист, — возбужденно бросила Лле.

Сутто задумчиво посмотрел на нее.

— Бру, надо спешить, — не унималась Эллея.

Мысли у Сутто набегали одна на другую, словно волны. Эллея явно мешала ему думать.

— Почему ты молчишь? — закричала Эллея. — Не хочешь его спасать? Ты что, Бру?..

— Успокойся, — раздраженно перебил ее Сутто. — Что за истерика? Посмотри на него внимательно. Ему уже не поможешь.

Бруинг вдруг решил: труп оставить; срочно на работу; Эллею с собой, на пропол — пусть придет в себя; самому попробовать во всем разобраться. Во всяком случае, до конца работы время еще есть. Пока не вечер.

Эллея Тис полоумными глазами уставилась на Летящего. На ней не было лица. Она дрожала, словно душительный куст. Ей хотелось кричать.

— Я поняла, я все поняла, — прошептала она. — Ты не будешь спасать его! — слезы покатились по ее щекам.

— Ты сошла с ума! — крикнул Сутто. — Разве можно вернуть к жизни мертвого?

— Он тебе не нужен, — Лле не слушала его. — Ты всегда распоряжался мной как хотел. Ты привык к этому. А он встал между нами. Перед тобой. Он не испугался тебя, несмотря на то, что ты Сутто Бруинг. А ты его боишься. Ты струсил. Подло струсил!..

Она зарыдала.

Сутто задумчиво пожевал губами. «Как она права!» — подумал он.

— Ты несешь чепуху, — Сутто резко встряхнул ее. — Тайфа уже не вернуть. И потом, подумай сама, Лле: сейчас не это главное!

— Если его нельзя спасти, Бру, то я зарегистрирую с ним брачный союз посмертно, — вдруг выпалила Эллея Тис настолько неожиданно, что Сутто чуть не подавился своим собственным, моментально высохшим от волнения языком. Лле смотрела на него немигающими, стеклянными глазами. Она и сама поразилась своей решительности.

«Потом. Все потом. Сейчас ее надо изолировать. Причем как можно быстрее. И срочно встретиться с Гаракой Редоли», — лихорадочно думал Сутто Бруинг. Он понял, что теряет Эллею. А может быть, уже потерял. По крайней мере, теперь все значительно осложнится.

— Я устала, Бру. Я очень устала… — она вдруг обмякла. Сутто попытался обнять ее.

— Оставь меня! — отстранилась Эллея. И торопливой походкой направилась было к выходу. Но Сутто остановил ее.

— Ты куда, Лле? — он уже не ручался за себя.

— Домой, — отрешенно ответила она.

— Я скоро приду к тебе, Лле. Хотя нет. Лучше пойдем вместе. Я провожу тебя.

— Зачем?

— Так будет лучше. Поверь мне. Никто не узнает… Внезапно они увидели Старьевщика. Его крупная фигура в оранжевом плаще неожиданно выросла у ворот.

— Сколько раз повторять! — взорвался Сутто. — В этом доме нет и не бывает старых вещей!

Старьевщик невозмутимо приближался, поигрывая мускулатурой:

— Хм, может быть, дуо завел себе домашнюю лакомку? И тут взгляд его застыл. Выражение лица изменилось. У Сутто екнуло сердце.

— Уходите прочь! — крикнул Сутто. — Вон отсюда! — он уже не мог сдержаться.

— У вас постарела бутеральная крошка. На всех дорожках сразу, — лукаво заметил Старьевщик, растягивая рот в кривой ухмылке. — Я обновлю ее.

Затем он с достоинством повернулся и, не дожидаясь ответа, удалился.

Сутто одним прыжком оказался у ворот и с грохотом захлопнул их. Руки его дрожали.

— Слушай меня, Лле. Оставим Тайфа здесь, а тебя я провожу домой.

Он обернулся.

В глазах потемнело. Невероятно! В это невозможно было поверить!

Рядом никого не оказалось. Эллея Тис, а вместе с ней и труп Тайфа Ломи словно сквозь землю провалились.

Гарака Редоли, неторопливо потягивая лопутарный кок-пил, поглядывал на центральный часолом: до появления дуо Сутто еще оставалось некоторое время. В гер-баре звучала приглушенная ритмичная музыка, вяло переливался десятикратной вязью плоский теремофильм двадцатилетней давности, наспех протертые купальницами орлановые полы хранили остатки кулинарного искусства местных поваров. Гер-бар был одним из тех, в которые изысканная публика заглядывала не часто. «Собственно, так и должно быть. Для делового разговора, — решил Гарака Редоли, — лучшего места не найти».

Он уже подумывал о том, не заказать ли ему чего-нибудь покрепче. В эту минуту двери бара привычно поползли вверх и на пороге появился улыбающийся Сутто. По тому, как он весь сиял, нетрудно было догадаться, что настроение у Сутто превосходное, или, как принято коротко говорить на жаргоне, лино. Во всяком случае, у любого сложилось бы именно такое впечатление. Только не у Гараки. Тот все хорошо понимал: Сутто никогда не тревожил Гараку по пустякам.

— Рад! — коротко поздоровался Сутто Бруинг, подойдя к столику, за которым располагался Гарака. Он уселся в кресло напротив, изящным жестом поддернув модные противодымные брюки.

— Рад-эхо, — вежливо наклоняя голову, с легкой подобострастностью ответил Гарака Редоли, отмечая, что Сутто, как всегда, одет по последней моде и с иголочки, во все новое и словно пропитанное неуловимым духом тонкого эстетизма. — Я заказал для вас токозил, — добавил он и, подняв правую руку, щелкнул пальцами.

Бармен, заметив его требовательный жест, живо подскочил к их столику с бокальчиком из горного крапаля, в котором плескался искрящийся токозил.

Сутто кивнул, принимая бокал, и сделал пробный глоток.

— Вы хорошо изучили мои привычки!