Элджернон Блэквуд - Кентавр

И она охотно это сделала, отодвинув свой стул в сторону, подальше от столь неосторожной ноги Мортимера. Теперь он не мог ее коснуться.

— Я знаю совсем немного, — признала она, — только то, что написано в газетах. Этот мужчина… Он меняется.

— Как меняется? — спросил ее муж. — Ты имеешь в виду одежду или что-то другое?

Миссис Берли рассмеялась. Словно только и ждала повода.

— Согласно истории, он каждый раз являлся тому…

— Тому, кто…

— Да, да, конечно. Он появляется перед мужчиной, которому суждено умереть тем же образом.

Муж озадаченно хмыкнул, продолжая глядеть на Нэнси.

— Выходит, парень видит своего двойника, — нашел нужным вступить Мортимер, — прежде чем повеситься.

Далее последовало пространное объяснение от миссис Берли, богато сдобренное множеством оккультных терминов. Ее рассказ завораживал моряка, который находил женщину все более привлекательной, и его глаза не скрывали этого. Джон Берли рассеянно отошел к окну, оставив их продолжать беседу. Он не принимал в ней участия, не делал никаких замечаний, просто спокойно слушал и смотрел на них с отсутствующим выражением сквозь клубы сигарного дыма. Он двигался от окна к окну, по очереди устраиваясь в каждом оконном проеме, чтобы рассмотреть шпингалеты и оценить толщину кладки, измеряя ее носовым платком. Берли казался каким-то странно спокойным, даже скучающим — явно не в своей тарелке. На лице лежала печать покорности, чего прежде за ним не замечалось. Когда беседа закончилась, Нэнси и Мортимер убрали остатки обеда, зажгли спиртовку, чтобы сварить кофе, и приготовили ужин, который окажется как нельзя кстати к рассвету. Сквозняк прошелся по комнате, заставив зашелестеть бумаги на столе. Мортимер аккуратно прикрутил пламя чадящей лампы.

— Ветер усиливается, дует с юга, — сказал Берли из своей ниши, закрывая створку окна.

Делая это, он повернулся спиной, чтобы справиться со шпингалетом, чем не преминул воспользоваться Мортимер с глупой несдержанностью, присущей его возрасту и характеру. Ни он, ни предмет его страсти не осознавали, что из-за царящей снаружи темноты все происходящее в комнате ясно отражается в оконном стекле. Один — безрассудный, другая — напуганная, но оба они испытали несколько мгновений радости, смешанной со страхом, продлившихся еще несколько секунд благодаря тому, что человек, которого они боялись, слегка высунулся из окна и оставался в этой позе некоторое время, вдыхая аромат ночи.

— Какой чудесный воздух, — прозвучал его низкий голос, и он обернулся. — В такие ночи, как эта, я люблю быть у моря.

Мистер Берли оставил ставню открытой и подошел к парочке.

— А теперь, — сказал он бодро, ставя для себя стул, — давайте устроимся поудобнее. Мортимер, мы хотим слушать твои истории до самого рассвета или пока не появятся привидения. Страшные истории об опутанных цепями обезглавленных призраках. Сделай так, чтобы эта ночь нам запомнилась надолго.

Он громко рассмеялся.

Они устроились поудобнее, подставив свободные стулья себе под ноги, а Мортимер ухитрился приспособить пустую корзину в качестве скамеечки для ног Нэнси. Воздух становился все более плотным от табачного дыма; одни глаза спрашивали и отвечали, другие внимательно наблюдали; уши слушали, открывая невидимое глазу. Стоило задребезжать окну — и все трое вздрагивали, озираясь по сторонам; время от времени по дому разносились различные звуки, когда ветер проникал через разбитое или открытое окно.

Миссис Берли строжайше запретила рассказывать страшные истории. Огромный пустой особняк, стоящий на отшибе, даже в компании Джона Берли и влюбленного молодого человека, тревожил ее. Обставленные комнаты вызывают гораздо меньше мыслей о привидениях, чем этот пустынный дом. Его атмосфера тихонько прокрадывалась повсюду, проникала через просторные залы и коридоры, откуда доносились непонятные вздохи, — молчаливая, невидимая, всепроникающая. Один только Джон Берли оставался к ней невосприимчив, даже не замечая ее влияния на нервы остальных. Возможно, ее принес летний ночной ветер, а может быть, была здесь всегда…

Миссис Берли часто косилась на мужа, сидящего рядом. Лучи света падали на его привлекательное строгое лицо, и она чувствовала, что, несмотря на внешнее спокойствие и уверенность, он был сильно встревожен; что-то изменилось в нем, но она не могла этого объяснить. Губы его были плотно сжаты, а выглядел он, к ее изумлению, терпеливым и благородным. Каким-то очень милым. Почему она находила его лицо непроницаемым? Женщина испытывала тревогу и неловкость, в то время как разогретая кровь — она выпила немного вина — бурлила в ней.

Берли обратился к моряку за новыми историями.

— Пусть в них будут море и ветер, — попросил он, — но, как договорились, никаких ужасов!

И Мортимер рассказал историю о том, как в одном местечке на морском побережье в Уэльсе не хватало комнат. Свободные комнаты приносили баснословную прибыль, и только один человек отказывался сдавать их внаем — отставной капитан торгового судна, ходившего в южных морях, очень бедный и, по-видимому, немного сумасшедший. У него в доме были две меблированные комнаты, которые можно было бы сдавать по двадцати гиней в неделю. Комнаты смотрели на юг и были полны цветов, но тем не менее он их не сдавал. Его неописуемому упрямству не было объяснения, пока Мортимер, с которым они вместе рыбачили, не заслужил его доверия.

— В них живет Южный Ветер, — сказал ему капитан. — Я держу их свободными для нее.

— Для нее?

— Моя любовь пришла ко мне с Южным Ветром, — негромко объяснял тот, — и дул Южный Ветер, когда она ушла…

Странную историю выбрал Мортимер для такой компании, но рассказал он ее хорошо.

«Прекрасная», — подумала миссис Берли, но вслух сдержанно произнесла:

— Спасибо. Под «ушла», я так понимаю, подразумевается «умерла» или «сбежала»?

Джон Берли посмотрел на Мортимера с некоторым удивлением.

— Мы просили у тебя историю, а ты рассказал нам поэму. — Он рассмеялся и добавил: — Ты влюблен, Мортимер, вполне вероятно, в мою жену.

— Как же в нее не влюбиться, сэр, — галантно ответил молодой человек. — Сердце моряка…

Лицо женщины во время разговора то краснело, то бледнело. Она знала своего мужа лучше, чем Мортимер, и заметила в его тоне, взгляде, словах что-то недоброе. Гарри повел себя как полный идиот, выбрав эту историю. Раздражение на грани неприязни овладело женщиной.

— В любом случае это лучше, чем ужасы, — быстро сказала она.

— Что ж, — начал ее муж, усмехнувшись, — эта история вполне реальна. Каждый сходит с ума по-своему.

Его слова были непонятны.

— Если мужчина действительно влюблен, — добавил он в своей грубоватой манере, — и обманут, я даже могу понять его…