Александр Розов - Пингвины над Ямайкой

– Нет, я не имею в виду, почему вы вообще выполняете работу нянек и опекунов?

– Я же говорю, мы предусмотрительно взяли себе каникулы.

– Но почему вы тратите свои каникулы на эту работу?

– Это баджао, – напомнила она.

– Баджао, – повторил француз, – И что из этого следует?

Твидли легонько похлопал свою vahine по попе.

– Хэй, Ойстер: док Гастон – юро. Юро этого не поймет, даже если он очень умный.

– По ходу, так, – она кивнула, – Сюжетный фон таков, док Гастон. Мы канаки, и наша земля это море. Наше море на тысячи миль в любую сторону отсюда. Если есть бог, а лично я думаю, что он есть, то, он как-то рассчитывал на то, что мы поможем людям, живущим в нашем море, на его волнах. Это чудо, что такие люди существуют. И мне кажется, что бог задает нам некий вопрос: «Вы – хозяева этого моря, этого великого океана? Ну, докажите это практически. Это вам нужно, чтобы поверить в свои силы». Такое у меня мнение. Лично мое. Но у меня своя религия, а у кого-то другая.

Хаген одним глотком допил чай и уверенно произнес.

– E bajao-foa aha foa te Paoro. Faa-oaoa te au ra-toa.

– Что вы сказали? – переспросил Дюги.

– Хаг сказал, – встряла Люси, – что баджао это люди Паоро. Они приносят нам удачу.

– Паоро это океанийская богиня судьбы, не так ли? – заметил француз, – А, с другой стороны, уважаемая Ойстер в своем выступлении, упоминала бога.

– Это понятно, – ответил Твидли, – Мы с Ойстер – katolliko, а Люси и Хаген – maraero.

– Вы католики?! – удивился Дюги.

– Да, а что в этом такого странного?

Дюги задумался, то ли над объяснением того, что тут странного, то ли над тем, как придать объяснению тактичную, в европейском понимании, форму.

– Мы, – добавила, тем временем, Ойстер, не без некоторой иронии, – даже не просто католики, а католики, приглашенные вашим католическим сообществом на особый католический фестиваль по прогрессу. Забавно было получить это приглашение.

– Уникорн с Китти и Брилл с Мимзи тоже приглашены, – добавил Твидли, – А это указывает, как мне кажется, на то, что приглашающая сторона очень торопилась.

– Я не очень поняла вашу логику, – заметила Доминика.

– Логика строится так, – сказал кэролайнец, – Во всей Меганезии есть всего два места, населенных преимущественно католиками: атолл Кэролайн и остров Хендерсон.

– На Хендерсоне, в Коста-Виола-Нова, калабрийские католики, – уточнила Люси.

Твидли утвердительно кивнул и опять закрутил свою чашку волчком.

– Именно так. Там калабрийские, а у нас английские.

– У меня есть приятельница, католичка, на атолле Аитутаки, – заметила Жанна.

– Не типичный случай, – сообщил Твидли, – А, если кому-то надо быстро пригласить много католиков, не тратя время на поиски по одному, то он сделает рассылку по населенным пунктам, где католики – почти все. Мы, из любопытства, связались с ребятами на Коста-Виола-Нова, и точно: там тоже несколько человек получили эти приглашения. Судя по тому, что пишут на блогах в i-net, больше никто не получил.

– Красота, – фыркнул Хаген, – По ходу, оргкомитет фестиваля не перетрудился.

– Незачем перетруждаться, – иронично сообщила Люси, – Им нужны чисто мишени.

– Мишени? – переспросила Доминика.

– Ага. Мишени для исламских террористов.

– Адекватно, гло, – оценила Ойстер, – Мы пришли к тому же выводу, но не будем отказываться от бесплатного турне в Париж из-за интриг каких-то засранцев.

Доминика звонко ударила кулаком по ладони.

– Слушайте! Я ни черта не понимаю! Вы хотите сказать, что оргкомитету фестиваля нужны мишени для исламских террористов. Что это значит?

– Это очень просто, Доми, – ответила Люси, – Мы ведь уже один раз объясняли, что Римской церкви нужны яркие террористические акты исламистов, чтобы устроить встречный римско-католический фанатизм. Вот все и организуется под эту цель…

– Я не верю! – воскликнула француженка, – Просто не верю!

Жанна положила руку ей на плечо.

– Не надо так нервничать, Доми. Пока это только гипотеза.

– Ты сказала: «пока», – грустно сказала Доминика, – Значит, ты веришь, что это так.

– Слишком много аргументов, и все сходится, – честно призналась Жанна.

Люси налила себе еще цветочного чая и поинтересовалась у кэролайнцев:

– Вы в INDEMI звонили?

– А как же, – подтвердил Твидли, – пообщались с куратором этой темы. Нормальный парень. Все объяснил. В общем, программа напряженная, но не слишком.

– Короче: он вас не отговаривал ехать?

– Нет. Только формально предупредил. Страна, которую вы предполагаете посетить, управляется оффи-режимом. Он не несет прямой ответственности за безопасность жителей и гостей страны, и может быть в сговоре с террористическими или иными криминальными лицами, заинтересованными в причинении вам физического вреда.

– Это про Францию? – уточнила Доминика.

– Да, – Твидли кивнул, – Извини, если мы тебя расстроили.

– Не то, чтобы расстроили… Просто обидно. У нас прекрасная страна, замечательные люди, у нас демократия, выборы, а у власти почему-то оказывается черт знает кто…

Дюги задумчиво погладил пальцем переносицу.

– Э… Твидли, а ваше правительство несет за это прямую ответственность?

– Конечно! Поэтому, если бы там был реальный экстрим, то офицер INDEMI стал бы реально нас отговаривать, а если бы мы все же решили ехать, то прислал бы просьбу пройти краткий бесплатный курс самозащиты. Ведь если с нами что-то случится, то военной разведке придется объясняться перед Верховным судом.

– Даже несмотря на то, что они вас предупреждали? – удивился француз.

– Несмотря ни на что, – ответил Твидли, – Разумеется, если они докажут в суде, что приняли все разумно-возможные меры для нашей безопасности, то их оправдают.

– Гм… А если не докажут?

– Тогда – виновных выгонят с работы и оштрафуют на очень крупную сумму. Могут, кроме того, надолго лишить политических прав, или вклеить несколько лет каторги.

– Гм… – повторил Дюги, – Знаете, пожалуй, это единственное правило, которое мне понравилось в вашей политической системе.

Ойстер замерла, тщательно прислушалась, вскочила на ноги и сообщила:

– Наша принцесса проснулась. Твидли, найди, пожалуйста, ее таблетки, а я помогу ей принять душ, и вообще…

– Синду так плохо себя чувствует? – осторожно спросила Жанна.

– Нет, но она еще не вполне уверенно юзает душ, – сказала Ойстер и исчезла в хижине.

– Таблетки, таблетки… – пробурчал Твидли, и тоже направился в хижину, а через пару минут вернулся с ярко-зеленым чемоданчиком, украшенным алым ромбом.

– В Меганезии даже на аптечке не рисуют красный крест? – спросила Доминика.

– Да, – подтвердил Твидли, – И, по-моему, это правильно. С одной стороны, кажется, ерунда. Какая разница, что нарисовано? А с другой стороны, зачем иметь плохие ассоциации с «Международным Комитетом Красного Креста»?