Януш Зайдель - Предел

К своему удивлению, он очень скоро убедился, что даже самые высокопоставленные институтские нулевики, имена которых стоят на большинстве научных работ, имеют весьма приблизительное представление о проблеме в целом. Создавалось впечатление, что они не знают даже основной идеи связей между отдельными элементами Ключа!

Работа ученых заключалась именно в расшифровке элементов, составляющих Ключ, в обнаружении и изучении принципов его действия, отыскивании содержащихся в нем, но не использованных еще возможностей.

Поразительно! Ключ был объектом изучения, как некогда им была структура клетки, а потом молекулы для биологов; строение и действие человеческого мозга для неврологов! Ключ был – так получалось! – объектом данным, сконструированным кем-то неопределенным, неведомым, кто вдобавок забыл приложить полную документацию на изделие.

При этом исследования, проводившиеся в институте, напоминали исследовательскую деятельность ребенка, который с помощью молотка и кусачек пытается проникнуть в тайны кварцевых часов. Результаты таких исследований адекватны методам и возможностям исследователей.

Когда, проработав несколько дней, Снеер поделился своими сомнениями с Барном, сотрудником Контрольного Правления, завербовавшим его, тот усмехнулся и сказал:

– Ты попал в самое яблочко, Снеер. Изучая Ключ, они должны быть убеждены, что их работа неимоверно важна и значительна. То же относится и к ученым, работающим в других областях и занимающимся другими, но столь же мнимыми проблемами. Все же остальные должны свято верить, будто от результатов работы ученых зависит состояние хозяйства агломерации и личное благосостояние каждого гражданина. Твоя роль состоит в том, чтобы, во-первых, наши ученые ни на минуту не усомнились ни в собственной гениальности, ни в смысле и значимости своих занятий, а во-вторых, чтобы случайно им не удалось вскрыть проблему до конца, ибо тогда нам пришлось бы придумывать им новые забавы.

Лично я сомневаюсь, чтобы им удалось хотя бы частично раскрыть устройство Ключа, если ты не станешь им очень помогать. В случае чего, ты должен даже им немного мешать, путать, направлять на ошибочные пути. Словом, ты от нашего имени станешь неофициально управлять их деятельностью. Мы старательно подбирали их. Среди них, скорее всего, нет истинных нулевиков, так что, пожалуй, особых хлопот они тебе не доставят. Но ты не должен спускать с них глаз!

– Какой в этом смысл? – допытывался Снеер, не понимая цели подобных мистификаций. – Или речь идет о том, чтобы создавать видимости, в которые верят сами их создатели? Или, может, о том, чтобы, занимаясь бессмысленной, никому не нужной деятельностью, они не имели времени на решение настоящих, реальных проблем?

– К чему объяснять тебе мотивы наших действий, если постепенно ты сам раскроешь их своим нулевиковым мозгом? – рассмеялся Барн.

Таким образом, Снеер должен был придерживаться инструкции: днем он прикидывался не очень расторопным четверяком, подслушивая разговоры, которые – теоретически – не должен был понимать. Когда же выпадало послеобеденное либо ночное дежурство и он оставался в здании один, он обходил лаборатории и кабинеты ученых и просматривал результаты их работы. К счастью, это не требовало особого труда, потому что в ящиках большинства письменных столов лежали только листки бумаги, поисчерканные бессмысленными завитушками – плодами дневной симуляции научной деятельности.

«Если так выглядит деятельность ученых, то можно себе представить, что творится на более низких уровнях, где в основном сидят двояки и трояки, – с ужасом размышлял он, но ему тут же приходили в голову утешительные выводы. – Но если это явление всеобщее, а общественно-хозяйственный механизм все-таки действует, значит, труд всех работающих граждан Арголанда абсолютно никому не нужен, а представляет собой не более чем камуфляж… Но перед кем? Какова цель этой комедии? Перед кем она разыгрывается? Или всеприкидываются перед всеми, что всездесь делается всерьез, всенеобходимо и потребно? Для кого настоящиенулевики, та неуловимая группа, которую именуют Контрольным Правлением, поддерживает в действии эту фикцию, это общественное «перпетуум-мобиле» абсурда?»

Снеер вспомнил рекламный показ сексоматов. Да, уже тогда у него родилось подозрение, что автоматизация всех отраслей жизни делает ненужным присутствие человека на этой планете. Или речь шла о том, чтобы любой ценой удержать в обществе убежденность, будто дело обстоит не так? Ведь если как следует подумать, то – учитывая мнимость и условность действий «работающих» разрядов, можно исключить из трудового процесса еще несколько процентов населения, оставив на рабочих местах только тех, кто необходим для присмотра за автоматами! По сути дела, это было бы достижение цели, коей является общество всеобщего благосостояния, занятое толькопотреблением благ, уже даже без необходимости создавать видимость какой-либо производственной деятельности.

И однако Контрольное Правление – по каким-то только ему ведомым причинам – оттягивает этот момент. Похоже, даже пытается поддерживать такое положение! Терпит хорошо известные и легко устранимые отрицательные социальные явления, даже преступность, дабы не ограничивать величину административно-управленческого аппарата! Поддерживает институты, которые ничего не создают, организации, которые ничему не служат.

«Принимая, что в Правлении сидят люди действительно умные, знающие, следует сделать вывод, что такое положение по каким-то причинам оказывается оптимальным. Такого рода общественная фикция должна чему-то служить, коли ее поддерживают правления всех агломераций! – размышлял Снеер, кружа по пустым коридорам института. – Невозможно, чтобы миром управляли одни сумасшедшие! А те, кто хочет помочь людям увидеть условность и искусственность существующего положения, действуют против намерений Правления, против оптимального состояния вещей и поэтому их присутствие нежелательно. Видимо, вскрывая ситуацию – а именно это они пытаются делать в своих прокламациях, – они приводят к каким-то серьезным осложнениям».

Снеер вспомнил о записи, о которой просил Бенни несколько недель назад. Занятый новыми обязанностями, он до сих пор не явился в магазинчик дигера. Поиски Алисы тоже – пока что – не увенчались успехом. Располагая достаточным количеством желтых – хозяева честно выполнили свои обязательства, – Снеер забросил «профессиональную» деятельность, реже встречался с друзьями по «делу». Несколько часов ежедневной работы в институте – несмотря на то, что она была не особо обременительной – вконец разбивали ему день, принуждая изменить распорядок жизни и привычки.