Марина Ясинская - И наступило лето

— А если я буду уговаривать? — тихо шепнул Арсен, в два шага сократив между ними расстояние и зарывшись лицом в её волосы.

— Тогда мне станет только больнее… Ты ведь понимаешь, да? — отстранилась от него Варя несколько минут спустя, стараясь заглянуть в глаза. — Они зависят от меня. Все до единого. Им нечем будет лечить болезни. У них нет другого скважника…

Арсен долго рассматривал её лицо — пристально, внимательно. Потом медленно заговорил:

— Одна из старых книг, которые есть у нас в посёлке, рассказывает, как находить путь по звёздам, и этот способ работает, я проверял. И вот я думаю — если мы с тобой и впрямь живём в разных половинах одного и того же мира, но я никак не могу пройти в дверь между ними, может, я найду другой путь?

— Мир ведь такой огромный, — едва слышно прошептала Варя и вдруг всхлипнула, — это будет очень, очень долгий путь.

— Ну, что поделать, — криво усмехнулся Арсен. — Другого-то, похоже, нет.

— А если ты ошибаешься? — Варя вдруг так живо представила себе Арсена, в одиночку пересекающего половину огромного света или замерзающего насмерть где-то на её половине мира, что сердце сжалось от страха. — Что, если это не разные половины одной земли? Что, если ты запутаешься в звёздах? Что, если по пути окажутся горы? Или огромное озеро? Или буран — ты ведь даже не представляешь себе, что это такое! Что, если ты не найдёшь меня?

— Тогда я вернусь домой, мы встретимся здесь и придумаем что-нибудь ещё, — спокойно заверил он. — Но если я хотя бы не попытаюсь, то всю жизнь буду жалеть об этом. …Когда Арсен уходил, Варя смотрела ему вслед, и уверенность в том, что судьба всего посёлка важнее судьбы одного-единственного человека, уже не казалась ей такой непоколебимой.

Дядька Савка заговорил с Варей первым. Через год.

— А ты, оказывается, всё-таки… с мозгами, — нехотя буркнул он. — Хоть и девчонка.

В его устах эти слова звучали и извинением, и комплиментом.

Варя не держала на лекаря зла.

Каждый день она прилежно уходила в скважину и до самого вечера искала нужные травы.

Она стала повязывать голову большим тонким платком, так, чтобы его концы свисали на спину.

Раз в несколько дюжин дней к скважине прибегал вытягивающийся не по дням, а по часам Данко. Она развлекала его, вынося из скважины горсти снега, которые таяли под жарким солнцем за считанные минуты. Данко восторженно хлопал в ладоши и уговаривал её прийти в гости в их посёлок. Варя отказывалась. Если уж Арсену не удалось уговорить её на это, то у Данко и подавно не выйдет. Тем более, что вот сейчас-то, когда Арсен из-за неё отправился в полную неизвестность, её появление вряд ли вызовет у его родных и близких радость.

Однажды, выйдя из скважины, Варя увидела, что её поджидает худощавый мужчина с до боли знакомыми светлыми глазами.

— Не пришёл? — только и спросил он.

Варя проглотила слёзы и покачала головой.

Не сказав больше ни слова, отец Арсена развернулся и медленно отправился прочь.

Два года спустя Варя сказала себе — хватит. Это бессмысленно — так себя терзать. Пора смириться.

Однако каждый раз, выходя из скважины в жаркое марево, она ловила себя на мысли, что надеется увидеть там Арсена. Что он пришёл домой. А возвращаясь в зиму, отчаянно вглядывалась в белый горизонт, силясь разглядеть знакомую фигуру.

И когда однажды, уже перестав вести счёт времени, Варя увидела медленно бредущего к их посёлку человека, и ей показалось, что из-под густого меха капюшона на неё смотрели такие знакомые глаза, она не поверила. Это просто видение. Слишком часто Варя представляла себе такую картину. Слишком давно ждала. …Некогда смуглая кожа покраснела от мороза, лицо заросло золотистой бородой, у рта и между бровей залегли глубокие линии, но выражение светлых глаз осталось прежним.

Варя стояла, не в силах ни насмотреться, ни сдвинуться с места из-за обилия нахлынувших переживаний. И только когда Арсен остановился напротив неё, она, с трудом разлепив губы, спросила первое, что пришло ей на ум:

— Сильно замёрз?

Арсен едва заметно ухмыльнулся и покачал головой:

— Нет. Ведь только что наступило лето.