Дмитрий Леонтьев - Идущие за кровью

— Бабушка, здесь привидение не пробегало?

Старуха охнула, перекрестилась тяжелой авоськой, набитой бутылками, и под звон стекла припустила по аллее.

— Значит, не видела, — констатировал я и, раздвинув кусты, заглянул на другую сторону. — Куда же оно могло подеваться?!

Вечерний парк хранил тишину. Аккуратно подстриженные ряды кустов вдоль аллеи стояли, словно высеченные гениальным мастером из тёмно-зеленого малахита.

— Только что был здесь, — бормотал я, заглядывая в урны и под скамейки. — Как сквозь землю провалился!..

— Русаков! — послышался справа от меня крик Петрова. — Быстрее! Быстрее, я его держу!

Не разбирая дороги, я бросился на крик. Метрах в ста пятидесяти от того места, где я упустил призрака, выглядывала из земли небольшая башенка каких-то подземных коммуникаций. Возле неё и стоял красный от натуги Петров, с трудом удерживая за задние лапы пытающуюся ускользнуть в вентиляционное отверстие тварь.

— Быстрее! — заорал он, услышав мои шаги. — Эта жаба сильна, как бульдозер! Я не удержу её!

Я подоспел как раз вовремя. Скользкая, жабообразная тварь едва не выскользнула из рук тщедушного консультанта. Я вцепился в её лапу, поднатужился и единым рывком вырвал цепляющегося призрака из отверстия. Раздался хлопок, словно пробка вылетела из шампанского, и тварь забилась в моих руках, обрызгивая меня литрами слюны и слизи.

— Фу, мерзость! — сморщился я, безуспешно пытаясь спрятать лицо от летящей во все стороны пены. — Давай же быстрее!

— Сейчас, сейчас, — Петров суетливо шарил по карманам в поисках амулета. Наконец отыскал его и, вынув, покачал на шнурке перед мордой дико завизжавшей твари.

— Держи его крепче. Сейчас я буду творить заклинание…

— Давай обойдемся без заклинаний! — попросил я, вынужденный в обнимку прижимать к себе скользкую, извивающуюся тварь. — Просто приложи к ней амулет!

— Но…

— Просто приложи амулет!

— Как хочешь, — пожал плечами Петров и, поправив сползающие на кончик носа очки, с размаху припечатал серебристый медальон меж глаз призрака…

Тварь лопнула, словно мыльный пузырь, и вонючая грязно-зеленая слизь окатила меня с головы до ног.

— О, черт! — простонал я, рассматривая свои руки и морщась от невыносимой вони. — О, черт!.. Это же самые настоящие помои!..

— Я предупреждал, — спокойно отозвался Петров, дуя на раскалившийся медальон. — А с помощью заклинаний он мог исчезнуть без следа… Так он просто исчез…

— Мой костюм! Мои руки! Мои ботинки! Мои волосы!

— Да ладно тебе… Почти не пахнет, — сдавленным голосом утешил меня Петров, невольно задерживая дыхание и отступая на пару шагов назад. — Но в следующий раз надо будет всё же прочитать заклинание…

— В следующий раз?! — прошипел я, пучком травы пытаясь оттереть слизь с костюма. — В следующий раз сам их держать будешь!.. Неделю назад едва не покусали, сегодня какими-то помоями облили… У-у, как я все это ненавижу!..

— Я тебе давно предлагал: уходи с этой работы, и мы откроем для тебя частную фирму. Будешь заниматься этим под видом какой-нибудь охранной конторы. Технику тебе купим современную, оборудование, приборы…

— Я и эту-то «общественную нагрузку» с подступающей к горлу тошнотой выполняю, а заниматься этим профессионально?! Нет уж, увольте! Фу, какая мерзость! Костюм потерян безвозвратно…

— Что же ты хотел? Эта тварь родилась под землей, на наше горе и её радость именно там проходила канализация… Поехали, я отвезу тебя домой.

— Да уж, пожалуйста. Не все одному мне страдать. Нужно и тебе немножко проникнуться «ароматами» этой работы.

— Ты о чем?

— О сидениях в машине.

— Для подобных случаев я вожу с собой полиэтиленовую плёнку. Постелем на сиденье, и будет полный порядок.

— Я найду, куда прислониться, — мстительно пообещал я, снял загубленный пиджак и затолкал его в вентиляционное отверстие бетонной трубы…

Отмокнув под душем и переодевшись в чистое белье, я лежал на диване и сонно смотрел в телевизор. Показывали какое-то интервью с политиком, густо перемешанное с рекламными роликами. Заверения политика в том, что, если его изберут на пост президента, «всё изменится неузнаваемо» и мы будем жить, «как в сказке», действовали на меня так успокаивающе, что я задремал.

Неудивительно, что после столь отвратительного дня и во сне меня мучили кошмары…

Город был наполнен чудовищами. Бросая зловещую тень на тротуары, по небу летели огромные коробки с жевательной резинкой. Петров, в разодранном камуфляже и сбившейся набок каске, стрелял по ним из установленной на Дворцовой площади зенитки и ловко уворачивался от бросаемых в него незнакомцами горшков с цветами.

— Русаков, уходи! — кричал он мне. — Я не в силах их больше удерживать! В них ещё больше устойчивого вкуса! Уходи! Спасай город!..

Огромный горшок с цветами, брошенный чьей-то точной рукой, разбился о его каску, осыпая землей и засохшими листьями. Петров пошатнулся, но устоял и, сжимая зубы, вновь припал к зенитке.

— Я долго не продержусь! — крикнул он. — Они реагируют на «импульс»! Прощай! Спасай город!

Что-то с силой ударило меня по колену. Опустив глаза, я увидел стоящего возле меня зайца с жуткой ухмылкой на наглой морде. Заяц был затянут в черный плащ, его глаза закрывали черные «стильные» очки, а в углу рта была зажата зубочистка. В лапах это чудовище сжимало какую-то дубину с круглым набалдашником. Этот любитель стиля «а-ля Чикаго тридцатых» уже размахивался для повторного удара, когда я выхватил пистолет и выпустил в него целую обойму. Заяц только перекатил зубочистку из одного уголка рта в другой и хрипло заявил:

— Ничего личного, парень! Только бизнес! Ничто не остановит Сэма Джайжерса!

Ударом ноги я опрокинул это маленькое чудовище на землю и побежал. Город захватывала реклама. Грозно и не двусмысленно поворачивая из стороны в сторону насадки на шлангах, по улицам грохотали колонны пылесосов. Окружённые колючей проволокой гигантские холодильники, установленные на всех перекрестках, работали во всю мощь, засыпая город снегом и студя холодными ветрами. Редкие прохожие неудержимо чихали, кашляли и, хватаясь за разламывающиеся от невыносимой боли головы, падали на асфальт. Какая-то шустрая девица в больших роговых очках и сумкой с красным крестом через плечо переползала от одного больного к другому, насильно разжимала судорожно сведенные рты и засовывала туда какие-то пилюли. Люди слабо отбивались с мольбой: «Не надо, Мария, не надо», но тут же хватались за горло и с пеной на губах замирали навеки. Пригибаясь под обстрелом бьющих прямой наводкой тостеров, я продолжал поиски, преследуемый по пятам неугомонным зайцем. В окружении собак и стервятников чудовище не отставало от меня ни на шаг. Я знал, что стоит мне остановиться на секунду, и тяжелая булава обрушится на мою голову. И всё же я добежал. Я нашёл его на площади перед Исаакиевским собором. Политик стоял, широко расставив ноги и вынимая из пачки жевательных конфет один кубик за другим, расстреливая ими из рогатки здания. Дом, в который попадал такой снаряд, тотчас превращался в огромную землянику, вишенку или вырастал до ужасающих размеров Вавилонской башни пачку.