Дмитрий Леонтьев - Идущие за кровью

— Ты настоящий джентльмен, — сказала Ирина. — Я тебе жизнь спасла, а ты меня за это едва не придушил…

Все ещё не веря своим глазам, я провел ладонью по её мокрым от дождя волосам.

— А… А где лиса? — ошалело поинтересовался я.

— Ты на ней лежишь, — пояснила она. — Неужели ты никогда не слышал о кунэце?

— Угу… Подожди, так это ты спасла меня вчера ночью? А кто те две лисы?

— Мои родственницы, — горько ответила она. — Увы, это древнее проклятье нашего рода за то, что мой далекий предок сумел где-то добыть ту самую «чёрную книгу», за которой охотишься и ты. Он получил власть над демонами, но одновременно получил сомнительный дар принимать облик зверя. И все его потомки обрели этот дар, мужчины могли превращаться в вервольфов, женщины — в кунэце… Зря ты вмешался во всё это. Я же просила тебя…

— Я хочу уничтожить эту книгу…

— Я тоже хочу этого, Серёжа. Поэтому и пыталась помешать сестрам завладеть ею… Я не хочу, чтоб мой сын или моя дочь несли на себе проклятье этой книги. А пока она принадлежит нашему роду, каждый рождающийся у нас ребёнок будет нести в себе кровь вервольфов и кунэце. Стоит ей исчезнуть, и мы будем последними, кто обладает этим даром. Сёстры не хотят этого, а я хочу. Я хочу, чтоб мои дети не боролись с искушением охотиться ночами на людей… Это правда…

— Вот почему ты не ладишь с сёстрами… Но почему же ты не сказала мне об этом с самого начала?

— Так ведь и ты не торопился называть себя, Страж… По большому счету, ты должен стремиться уничтожить меня, ведь я — кунэце, лиса-оборотень… «Аномальное явление», — грустно улыбнулась она. — Сейчас у тебя есть такой шанс…

Я посмотрел в её печальные и вместе с тем наполненные ожиданием и доверием глаза и покачал головой:

— Я уже говорил тебе, что не предаю тех, кого люблю. Какая разница — кто ты? Я же вижу, что ты просто не можешь нести в себе зло… Неужели ты думаешь, что я смог бы полюбить тебя столь сильно с первого же взгляда, если б…

Договорить я не успел — она обвила мою шею руками и припала к моим губам с такой нежностью, что на мгновение я даже потерял рассудок.

— Наивный простодушный идеалист, — прошептала она и вдруг улыбнулась, словно вспомнив что-то. — Так, значит, мы всё же идем сегодня кормить уток?

— Обязательно пойдём, — ответил я. — Только сперва я уничтожу эту чёртову книгу… Жди меня здесь. Не ввязывайся в это, я сам справлюсь. Это моя работа, и я умею её выполнять… Жди меня здесь, хорошо?

Она послушно кивнула, и я поднялся на ноги.

Пока мы целовались в кустах, на кладбище развернулась настоящая битва. Выбравшиеся из склепа на поверхность лисы яростно атаковали искусанного до крови Минотавра. Положение последнего ухудшалось тем, что он вынужден был отбиваться не сходя с места, защищая лежащую у его ног книгу и не смея прикоснуться к ней. Петров и кривоногий сатир переплелись в один огромный, измазанный грязью клубок и катались по земле, щедро награждая друг дружку оплеухами и тумаками, а пришедший в себя Петручо бегал вокруг них кругами и, что-то довольно бормоча себе под нос, награждал то одного, то другого точными пинками. Как я заметил, Петрову доставалось от него не меньше, чем остроухому и розовощекому сатиру. Мимоходом я от души врезал в ухо поднимающемуся с земли Кирсанову.

— Это не тебе лично, — пояснил я, — а тому «парню», который «в твоём лице» пытался меня придушить…

Я подоспел как раз вовремя: одной из лисиц всё же удалось выдернуть книгу из-под ног ревущего от бессильной ярости Минотавра, и, зажав её в зубах, она уже намеревалась улизнуть в ближайшие кусты, когда я со всего размаху опустил кулак на её голову. Она рухнула как подкошенная, не успев издать ни звука. Я поднял книгу с земли и отряхнул от грязи.

С обложки на меня смотрела жуткая оскаленная морда. Я поморщился и на всякий случай предупредил направившегося ко мне Минотавра:

— Лучше стой, где стоял, иначе приложу её прямо к твоей физиономии! Не знаю, что из этого выйдет, но подозреваю, что приятного мало…

И всё же чудовище надвигалось на меня, низко наклонив голову и выставив вперёд огромные, серпообразные рога.

— Ну, держись! — разозлился я, замахиваясь книгой…

— Остановитесь!..

От этого голоса вздрогнула даже земля. Все участники битвы замерли и посмотрели в ту сторону, откуда доносился этот громоподобный бас…

При виде существа, стоящего у входа в подземелье, даже у меня побежали по спине мурашки — а ведь я уже успел повидать немало разных страшилищ. Телом он походил на мужчину, только раз в пять крупнее. Огромная безобразная голова отдаленно напоминала морду чудовища из фильма «Хищник», а кисти рук и ступни ног походили на гигантские птичьи лапы с острыми крючковатыми когтями. В до вершение всего у чудовища не было кожи. Бугры мышц и канаты сухожилий покрывала какая-то отвратительная слизь, к которой уже успели прилипнуть принесенные ветром листья и трава. Обнаженный и жуткий, он стоял на краю могилы и мрачно смотрел на книгу в моих руках, а из-за его спины появлялись все новые и новые твари, поднимающиеся из темноты преисподней. Неописуемые в своём отвратительном уродстве, они окружили всех, находящихся на поляне, и замерли, ожидая знака своего повелителя. Демон протянул ко мне руку и потребовал:

— Книгу! Отдай.

— Перебьёшься! — заявил я, отступая на шаг. Жилы на его шее вздулись и опали. Несколько секунд он сверлил меня горящим от ярости взглядом, потом с долей презрения в голосе поинтересовался:

— Ты хочешь стать повелителем демонов, Страж?

— Я хочу уничтожить её.

— Это невозможно, — покачал он головой. — Это книга «высшего круга», и процесс её уничтожения невероятно долог и сложен. Отдай её нам. Мы унесем её туда, где её не сможет найти ни один смертный.

— Из-за этой книги погибли два невинных человека…

— Ошибаешься, Страж, — не «невинных». Тот, кто заглянул в неё хоть раз, перестает быть человеком. Сила, исходящая от неё, велика настолько, что влияет даже на тех, кто не знает языка гиперборейцев. Если б их не уничтожили мои слуги, то рано или поздно тебе самому пришлось бы сделать это. Жажда крови и власти уже вползла в их сердца. День-другой, и они вышли бы под свет луны, чтобы утолить свои просыпающиеся инстинкты. Их уже ничто не могло спасти, а они могли положить начало новым родам оборотней. И жажда крови в них была сильна ещё и тем, что они были бы первыми в этой цепочке… Как и эти, — он кивнул на припавших в ужасе к земле лис.

— Это не первые, — возразил я. — Это — правнуки Стахова.

— Это его родные дочери, — ответил демон. — Разве ты не знал?

Я удивленно оглянулся. Ирина стояла рядом со мной и в ответ на мой немой вопрос подтвердила: