Максим Солохин - Король и Каролинка

-- Поверь, -- сказал я, -- мне и в голову раньше никогда не приходило наводить на тебя транс!

-- Охотно верю, -- сказал Папа. -- Сознательно -- ты не пытался. А бессознательно, сам понимаешь, люди делают это ежедневно.

-- Ты хочешь сказать, что я уже наводил на тебя транс?!

-- Несомненно. Но сам я, как ты понимаешь, могу об этом только догадываться. Ну, чему ты так удивился? Ты же сам постоянно делаешь из меня монстра. Ты постоянно общаешься с моим бессознательным.

-- Я?! Да я ж тебя просто НЕ ВИЖУ.

-- Вот именно, -- Папа назидательно поднял палец. -- Ты не видишь диссоциации. Ты не видишь разницы между мной и моим гением. Боюсь, что ты вообще мало знаком с моим сознательным "я"...

Я ошеломленно молчал.

-- Пойми, Я СОВСЕМ НЕ ТАКОЙ, каким ты меня представляешь. Я же человек, а не гений. А тебе я представляюсь каким-то божеством. Но это нормально. Все дети, особенно младенцы, делают из своих родителей кумиров. А значит, в какой-то мере дети обязательно анимируют своих родителей, дарят им новую силу...

-- Странно. А помнишь, ты говорил, что наоборот, младенец сам в трансе...

-- Ну, да. Так одно другому не мешает! Когда ты в трансе, ты естественно наводишь транс на окружающих. Сам Эриксон, например, вообще ПРЕДПОЧИТАЛ работать в трансе. Больше доверял своему гению, чем своему уму.

-- А ты?

-- А я так не могу. Я же православный. Я не могу ему доверяться.

Я вспомнил, какое у Папы бессознательное и согласился, что этому гигантскому насекомому, конечно, живых людей доверять нельзя. Мой Король, несмотря на свою гневливость, теперь казался мне сравнительно с папиным Охотником лапочкой. Я кивнул.

Мы задумчиво молчали. Я думал, что вот, камни и возопили... поворотом Настиной судьбы.

-- Но ты должен понять!.. -- вдруг сказал Папа почти умоляюще. -- Другой не понял бы и не поверил. Но ты -- мой сын. Такие вещи лучше скрывать от людей. Они сами от себя это скрывают. И не надо им мешать. Пусть люди спят спокойно и не догадываются о тайных делишках своего бессознательного.

Я молчал. Я не мог понять, к чему это он.

-- Но ты... Ты -- мой сын, и ты должен меня понять. Поверь! СОЗНАТЕЛЬНО я не замышлял всего, что произошло! Вся организационная работа была проделана бессознательно. Моя сознательная роль...

Он помолчал, вспоминая что-то, а может, просто подбирая слова. Или и то, и другое. Он действительно старался быть со мной честным.

-- Сознательно -- я во-первых, согрешил излишней, глупой почтительностью к собственному отцу. Я видел, что тут нечисто. Но у меня не хватило настойчивости разобраться в этом деле вопреки его воле. Он был уверен в себе и отстранял меня. Если бы я хотя бы раз встретил эту Каролинку здесь, в этом доме... Ну, да ладно, чего теперь.

Папа помолчал задумчиво. Затем продолжил:

-- Далее, я согрешил излишней непочтительностью к твоей персоне. Я никак не ожидал от новоявленного Короля такой прыти! Если бы мы съездили на службу вчера, ничего бы не случилось. А кстати, почему ты заговорил об этом так поздно? Я же приехал рано, мы могли вполне успеть разобраться во всем этом до вечера...

-- Боялся заводить разговор при Маме. Если бы знал, что так круто повернется, сказал бы. Но я тоже еще не привык к этому Королю.

-- Теперь привыкай. Чуть что -- срочно становись на молитву, пока он дров не наломал...

-- Я вчера перед сном не помолился, -- признался я. -- Стихи писал.

-- Стихи?... Понятное дело. Очень понятное. Наверняка и стихи в тему.

Я вскочил:

-- Хочешь, я покажу.

Папа остановил меня рукой: не до того.

-- В другой раз не глупи, -- сказал он. -- Особенно тогда, когда молиться не хочется. Это первый симптом, что твой гений что-то задумал. Какую-нибудь гадость. А теперь смотри: получается, и наша Мама -- соучастница. Это же она вчера нас потащила в гости, помнишь? Ее роль была -- не допустить, чтобы мы с тобой спугнули добычу своим сознательным противодействием. Теперь понимаешь? Нам было неудобно при ней разговаривать, а она весь день будто специально не оставляла нас наедине. Вспомни. Помнишь?

Я кивнул.

-- Она дала нам обоим повод потянуть время, -- сказал Папа. -- Не спешить с обсуждением.

-- Понимаю... -- протянул я, в новом свете осознавая печальные события прошедшего дня.

Вдруг мне стало интересно и почему-то приятно. Непонятно, откуда взялось это ощущение. Стало даже смешно:

-- Значит, грохнули мы Каролинку всем кланом. Тихо и незаметно. Так, что и комар носу не подточит. Мы в стороне, ничего и знать не знаем... Семейная мафия. Это я шучу.

Папа кивнул.

-- Увы, в этой шутке только небольшая доля шутки. Если не различать сознательное и бессознательное, то так оно и есть. Сознательно мы ничего такого не делали, мы же не черные маги. Это просто так уж вышло...

Вот именно. Если не различать сознательное и бессознательное, то выйдешь во всех винах виноватым. А быть во всем виноватым -- то же, что быть ни в чем не виноватым. Чтобы покаяние не превращалось в демагогию, надо различать сознательное и бессознательное. Сейчас я это понимаю. А тогда я ничегошеньки не понимал. После пережитых страхов на меня нашло игривое настроение.

-- Только давай: никому ни слова, -- сказал я, подмигивая Папе. -- А то нас посадят за черную магию.

Папа не разделял моей шутливости.

Он покачал головой.

-- Нет, Славка. Не шути с этим. Это все очень серьезно. И не называй это ЧЕРНОЙ магией. Черная магия -- это другое.

-- Другое?.. А какая разница?

-- Большая разница. Черная магия -- это сознательное использование силы демонической. Это не просто страсти человеческие, не просто "бессознательное"... Это ВНЕШНЯЯ сила. Демоническая сила, не человеческая... Настоящий "гений" в том смысле, в каком это понимали древние греки. Демон, бес.

Я подумал и пожал плечами.

-- По-моему, этот "Король" вполне тянет на беса. Какого страху на Настю нагнал.

Папа шутливо погрозил мне пальцем:

-- Не отвертишься, Славка!.. Хочешь отмазаться? "Это все он!" А я, мол, ни при чем!..

Потом он опять стал серьезным, и стал размышлять вслух, ведя счет потерям:

-- Конечно... Конечно, лучше всего было бы, если бы я познакомился с этой Настей давно. Тогда вообще ничего не случилось бы...

Это я уже понял. "Ничего не случилось бы" означало, что Дедушка был бы жив. Правда, я бы, вероятно, до сих пор мыл посуду в монастыре. А Папа и Мама не помирились бы. Сложная штука -- жизнь. После минуты молчания Папа продолжил:

-- Но если бы мы даванули твоего Короля вчера вечером хотя бы -- раньше, чем он успел дотянуться до Насти. Мы опоздали, сильно опоздали... Надо было, если не в Храм, то хотя бы специально помолиться. Я-то думал, успеется. Вот так всегда. Успеется...

Папа задумался. И я задумался.

Не знаю, о чем размышлял Папа, а я... вот тут-то я впервые серьезно усомнился в папиной теории "бессознательного". Теперь я уже не сомневаюсь, а уверен, что он ошибался. А тогда, впервые столкнувшись со своим собственным "гением" во всей его красе, впервые увидел все в новом свете. Опыт!