Юрий Козенков - Реванш России. Преодожение

Как высококлассного спортсмена, скажем, гимнаста или фигуристку, отличает от просто хорошего спортсмена наличие школы, то есть тех азов настоящего мастерства, той стержневой сердцевины, которой они наполнены и заряжены на явное превосходство над своими соперниками, так и офицеры и генералы Генштаба и ГРУ отличались от остальных военных кадров. В чем их различие, можно понять даже на отвлеченном примере. Многие не понимают, что определяет рейтинг, например, высшего учебного заведения. Одни считают, что количество студентов, другие — размер стипендий, третьи — количество академиков и профессуры, четвертые — конкурс на одно место... Но только посвященные знали, что ценность вуза определялась сохранением традиций, а их могли сохранить только профессора. Да, та самая царская профессура. И вот в тех немногих городах, где в вузах после гражданской войны сохранилась эта царская профессура (не всех уничтожили большевики), те вузы и стали готовить для Советского Союза высококлассных специалистов.

Так и в Генеральном штабе и военной разведке. Только в этих организациях генералы и офицеры не занимались холуйством и лизоблюдством. Они всегда на протяжении нескольких веков, даже присягая царям, императорам, а затем генсекам, служили не им, а России, Советскому Союзу, Родине. Сохранение традиций выковало с течением времени и породу. К этой породе людей, для которых служение Родине — высшая цель жизни, и принадлежал полковник, а теперь — генерал-майор Малинин.

Юрий Николаевич после окончания военного училища в 1970 году служил в Средней Азии, затем Академия, служба в разведке, нелегальная работа за границей, потом опять ГРУ, Афганистан и опять ГРУ. Боль за разрушенное государство неистово терзала его душу, заставляла замыкаться в себе, не верить людям, говорящим красивые слова. Предательство кругом, и самое страшное, что оно остается безнаказанным.

Месяц назад в Москву тайком перебросили группу бойцов и офицеров, которые проявили героизм, не жалея собственной жизни, и в числе других пресекли кровавую резню русских в Приднестровье. Но нашелся недоумок, московский паркетный генерал, приехавший в Тирасполь с инспекцией и решивший арестовать офицеров, которые расстреляли бандитов-убийц, расчленивших на циркулярной пиле раненого офицера и женщину. Капитан Борзов, выловивший эту банду молдавских головорезов и казнивший их, на попытку московского генерала арестовать его так припугнул этого генерала, что тот уже на следующий день улетел в Москву.

Понятное дело, Борзова и его офицеров объявили вне закона. Пришлось тайком ребят вывозить в Подмосковье. Подключился к этой операции и Малинин. Он почти два дня провел в разговорах с Борзовым, который подробно рассказал об акциях террора против русских, которые проводят не только молдаване, но и румыны — добровольцы. Малинину важно было знать многие мелочи, ведь межнациональные конфликты в России активно инициировались Западом и ЦРУ. Важно было понять их почерк, методы, приемы, чтобы заранее подготовить необходимое противоядие.

Всем ребятам помогли оформить необходимые документы для поездки в Сербию, куда все дружно изъявили желание отправиться. Малинин привез Борзова и трех его офицеров на служебную квартиру ГРУ в Ясенево, где они посидели на дорогу, выпили и попрощались, Малинин тогда сказал Борзову:

— Если что, знаешь, где меня найти, всегда буду рад помочь. Ну, а если настанет час освобождать Родину, я найду тебя. — Малинину очень понравились открытостью и прямотой Борзов и его ребята. Крепко обнявшись, он пожелал им вернуться живыми, так как такие люди у России на дороге не валяются.

За столом шумно веселилась компания его сослуживцев, звучала музыка, жена Борзова Оля едва успевала убирать опустошаемые тарелки и вносить новые блюда. А мысли Юрия Николаевича были далеко от события, по причине которого веселились друзья. Он думал о тех парнях, которые, возможно, сейчас принимают бой, стоя плечом к плечу с братьями-сербами в политой кровью Югославии, и понимал, их рубеж защиты России сегодня там, но наступит день, когда этот рубеж переместится сюда...

13 марта 1997 года, Москва, Кремль, 0 часов 20 минут.

В ноль часов 20 минут бронированный ЗИЛ генерала Корсакова и два "мерседеса" с охраной въехали в Кремль и остановились у здания бывшего Сената. Генерал вошел внутрь и поднялся по лестнице. Стоявшие на верхней площадке часовые четко отдали ему честь. Кивнув, он прошел к лифту, поднялся на третий этаж, чтобы лично проверить центральный пункт контроля важнейших объектов города. При виде его все находившиеся в зале офицеры вскочили.

— Все на месте, нет никаких изменений? — спросил он у полковника Синицина.

— Никак нет, господин генерал-лейтенант, — ответил он.

Корсаков при этом поморщился:

— Сколько можно говорить, полковник.

— Виноват, — ответил тот. Корсаков не любил, когда люди трещали кругом "господин", "господин", пытаясь угодить не столько несением службы, сколько лестью.

Выйдя из зала, он направился в свой кабинет. Подойдя к окну, нажал под подлокотником кнопку — и на ближайшей к нему стене раздвинулись шторки, открыв глазу гигантскую схему Москвы и ближайших президентских и государственных объектов в Подмосковье. Все объекты были обозначены лампочками, которые в данный момент светились, что говорило о контроле, под которым они сейчас находились. Надо отметить природный талант и дар генерала к охранной работе. Эти качества и умение цепко схватить суть проблемы, ее зерно, давали непревзойденную возможность работы на опережение.

Пока противники и соперники пытались осторожно, как бы впросак не попасть, разобраться в очередной кризисной ситуации, он, мгновенно оценив непробиваемые и уязвимые места возникшей проблемы, бросался в атаку по ее локализации и устранению. Это было сродни соревнованиям автогонщиков. Когда соревнуются сильные и почти равные соперники, выигрывает тот, кто рискует, и не просто рискует, а рискует выверенно и оправданно. Когда перед гонщиками возникает впереди крутой вираж, все инстинктивно немного сбрасывают скорость, но кто-то один, презрев опасность, ее, наоборот, увеличивает, ибо понимает, что только здесь, на этом опасном участке, он может обойти своих соперников.

Но эти качества генерала были помножены еще и на неуемное трудолюбие. Его рабочий день обычно длился 16-18 часов. Без этой фантастической самоотдачи он, даже при своих незаурядных качествах, вряд ли добился бы таких результатов. А результаты эти были видны невооруженным глазом только на 15-20%. Под. обманчивой внешностью добродушного человека, любителя поиграть с президентом в теннис и не отходящего от него ни на шаг скрывался человек жесткий, склонный к доминированию порядка и дисциплины. Он с тщательно скрываемым презрением относился ко всем этим чиновным шавкам, которые, желая потрафить президенту, неумело трясли животами на теннисном корте. И если бы президент любил городки или скажем забивать козла, они бы бросились играть в городки или создавать клубы по забиванию козла. Именно они, подобострастно сегодня пытающееся уловить взгляд президента, после его смерти первыми будут клеймить и обливать умершего помоями.