Юрий Козенков - Реванш России. Преодожение

Противодействия директорского корпуса при приобретении контрольных пакетов акций сырьевых предприятий Владимир Моисеевич не боялся, так как лучше других знал, что все они на крючке. Для них создавались фирмы на Западе, причем не только в Европе, но и в США, и в Израиле, на имя жен, любовниц, детей, родственников. Многие директора и их заместители имели даже не по одной, а по несколько фирм. Продавая нефть, газ, металл, мех, химсырье за рубеж, они устанавливали заниженные цены, за что фирмы львиную долю разницы переводили на счета их частных фирм, либо на личные счета в банки Австрии, Швейцарии, Люксембурга, Германии, Израиля, США, Канады и других стран. Так что им дергаться противопоказано, выполнят любое условие, любое указание.

Думал Лисинский и о возможностях создания финансовых пирамид. Деньги, накопленные у населения, не давали ему спокойно спать. Но для этого нужно много проверенных кадров, ведь и свои могут обмануть. Ему поможешь, а он соберет с народа миллиарды рублей, переведет в валюту — и поминай как звали. Неистощимо талантлив был на разного рода гешефты Владимир Моисеевич. Особенно ему нравилось "творить" — в этой стране еще мало пуганых дураков.

20 мая 1992 года, Москва.

Кравцов сидел в приемной у заместителя директора Службы Внешней Разведки, своего непосредственного шефа, генерал-лейтенанта Александра Ивановича Краснова, кадрового разведчика, работавшего в свое время нелегалом в США. Но Краснов был на совещании у Примакова, а оно что-то затягивалось.

Александр Петрович вспоминал последние дни с чувством озноба, так как тогда он чудом остался жив. После некоторого опьянения от успеха по изъятию золота в Калужской области у всех участников этой операции заметно снизилась острота опасности, что чуть не привело к трагическому исходу.

После поездки в Калужскую область и третьих по счету погрузочно-разгрузочных работ по изъятию благородного металла они пять дней отходили — болели не только мышцы, но и суставы. Конечно, на нем и на Смирнове сказалось действие и стимулирующих таблеток феномена. Но ко Дню Победы они отошли и отмечали праздник вместе. Надо было браться за вывоз второй половины золота, лежащего в Тульской области. Кравцов решил в ближайшее воскресенье отправиться в Тулу.

Вместе с капитаном Рожновым они 18 мая рано утром на "жигуленке" отправились в Тулу. Решили поехать прямо к хранителю Бубнову домой и тем же путем, прижав его, уточнить все по спецхранам в районе Ясногорска и под Алексином. Нет ли там каких-то новых сюрпризов. Однако, приехав к нему, они никого не застали, но им попалась соседка, которая поведала, что Степан Иванович Бубнов внезапно умер от разрыва сердца. Похоронили его на днях, 13 мая.

Обескураженные, Кравцов и Рожнов сели в машину и решили поехать осмотреть более близкий к Туле спецхран возле Ясногорска. Им бы призадуматься о том, что это вдруг Бубнов внезапно умер спустя неделю как они очистили последний спецхран в Калужской области. А вдруг эти места связаны с еще какой-то системой контроля... Но, видимо, внезапное сообщение о смерти Бубнова выбило их из колеи. Поэтому, оставив машину на обочине, они, якобы прогуливаясь, направились к выступавшим двум небольшим блокам, от которых ступеньки вели к спецхрану. В этот момент раздались легкие хлопки. С Кравцова сбило кепку, а Рожнов громко вскрикнул, схватившись за руку.

Будучи опытными офицерами, они мгновенно упали на землю. Им было понятно, что стреляли из пистолетов с глушителями. Оставаться здесь было смертельно опасно, поэтому они быстро приняли решение. Кравцов начинает стрелять из своего пистолета по небольшому бугру рядом с блоками, откуда раздались выстрелы, а Рожнов стремительным броском бежит к машине. Затем Рожнов из-за машины начинает стрелять, прикрывая отход Кравцова, и они быстро сматываются на машине. Это их счастье, что они захватили оружие, хотя и сомневались, стоит ли ехать в гражданской одежде и брать с собой оружие.

Кравцов сделал несколько выстрелов по бугру, когда Рожнов крикнул ему, что он у машины. Затем Рожнов начал стрелять, пока бежал назад Кравцов. Оба вскочили в машину почти одновременно, и Рожнов повернул ключ зажигания. Двигатель не успел остыть, и, взревев, машина сорвалась с места почти одновременно с автоматной очередью, которая веером задела заднюю дверь и крыло. Кравцов крикнул Рожнову, увидев бежавших к ним двух человек, у одного из которых автомат изрыгал пламя. Видимо их пасли не они одни, ибо, обернувшись, Кравцов увидел, что один из них, наклонившись к руке, что-то кричит. Он понял — рация.

И действительно, через пять-шесть километров, недалеко от выезда на основную дорогу, они увидели милицейский "жигуленок" и двух милиционеров с жезлами. Кто это, настоящие милиционеры или сообщники тех, кто на них напал?.. Поэтому Рожнов принял единственно верное решение: сбить одного из них, что задержит погоню и даст им шанс выскочить из ловушки. Так и произошло. Он сбил одного из стоявших бампером, тот, падая, завалил и второго. Кравцов крикнул Рожнову:

— Дима, гони в Тулу, там легче затеряться, до Москвы не дотянем, нас перехватят:

Машина уже сворачивала налево, на основную дорогу, ведущую к Туле, когда наконец тронулся и милицейский "жигуль". У них в запасе была фора — примерно полтора километра, ну и пока "жигуль" наберет скорость, можно успеть оторваться. Через 15 километров страшной гонки, которые проскочили за семь-восемь минут, показался указатель. Через один километр была развилка на Щекино, и они решили свернуть вправо, а не ехать в Тулу: поскольку в милицейской машине была рация, их могли перехватить перед Тулой.

Еще семь минут бешеной гонки — и они у развилки на проселочную дорогу, которая ведет на Одоев. Быстро принимается решение — и вот машина уже мчится в Одоев, а затем через Суворов — на Калугу. Рожнов остановил машину, так как рука занемела от потери крови. Кравцов хотел перевязать его, но Рожнов отказался и, передав руль Кравцову, сказал:

— Александр Петрович, давай жми, а я на заднем сиденье попробую перевязаться сам.

Чтобы вырваться из Тульской области, им надо было отмахать почти 100 километров по скверной дороге, но так все-таки безопасней, хотя на Калугу можно было избрать и прямую дорогу от Тулы.

Спустя 2,5 часа они остановили машину уже в Калужской области, недалеко от городка Перемышль у самой Оки. Кравцов спустился к реке и набрал воды в ведерко. Затем обмыл рану Рожнову, хорошо, что кость цела, хотя кожа вокруг раны вспухла. Кравцов вытащил бутылку водки из своего портфеля, смочил чистый носовой платок и наложил его на промытую еще и водкой рану. Оторвав от своего плаща подкладку, он туго перетянул руку Дмитрия. Затем они выпили по полстакана водки, чтобы снять стресс, и Кравцов достал из портфеля захваченный из дома термос с кофе и бутерброды с колбасой.