Далия Трускиновская - Феминиум (сборник)

– Ты оставишь мне машинку? – сказал эксперт, снимая оружие со стенда; пулю он уложил в отдельную коробку с синтепоновой прокладкой и прикрепил ярлычок. Он любовно осмотрел «машинку» со всех сторон. – Изящный предмет, не находишь? Чудо технической мысли. Красота и целесообразность, ничего лишнего.

Господин Мюллер пожал плечами.

– Я читал где-то мнение, что оружие любят люди слабохарактерные и интеллигенты. А еще, что оно, оружие то есть, является одним из основных фаллических символов.

Эксперт на мгновение оторвался от разборки и укладки вершины человеческой инженерной мысли и поглядел на господина Мюллера с укоризной. Злые языки в ГПУ давно уже поговаривали о его не совсем традиционной ориентации, но господину Мюллеру было достоверно известно, что это не так. Сам эксперт относился к подобным намекам спокойно, даже с некоторой долей иронии, едва ли не сам подогревая подобные слухи.

– Как знать, как знать, – сказал он задумчиво, возвращаясь к прерванному занятию. – Хотя, по моему мнению, последнее утверждение – идиотизм. Просто дедушка Фрейд был сам весьма слабохарактерным человеком и интеллигентом и оправдывался в своих глазах тем, что проецировал свои слабости на все человечество в целом… Так ты мне это оставишь? Надо бы ее еще с глушителем отработать, оптику поглядеть, со стволом тоже…

– Владей, – разрешил Мюллер, складывая пустую сумку. – Пусть эта игрушка тут у тебя в лаборатории побудет, можешь любоваться ей хоть до посинения. Да и мне спокойнее. Только вот не забудь черкануть расписочку.

– Экий ты меркантильный, Карел, – вздохнул эксперт и нежно уложил в футляр ствол. – Я тебе о красоте, о высоком, а ты – «фаллический символ», «расписочку бы». Все готов опошлить. Нет в тебе поэтики. – Он еще раз вздохнул. – А расписочку мы тебе сейчас организуем, это уж непременно.

– Кто-то из мировых классиков сказал, что красота спасет мир, – произнес господин Мюллер, глядя, как эксперт готовит «расписочку». – Как ты думаешь, что он имел в виду?

– А другой мировой классик, – продолжая писать, ответил эксперт, – вопрошал, что значит красота: сосуд, в котором пустота, или огонь, что теплится в сосуде.

– Ты это к чему? – не понял Мюллер.

– К тому что оболочка ничто, важно содержание и наполнение.

– Наполнение – вот оно, – Мюллер постучал пальцем по коробке с патронами. – Здесь ровно девять жизней. Неизвестно чьих.

– Это ты все на того же классика намекаешь? Который еще и цену всеобщего счастья за жизнь одного невинно загубленного младенца назначил?

– Хотя бы.

– Так это же русский был, – махнул рукой эксперт. – Они вечно задают ненужные вопросы и всех ими мучают. Загадочная русская душа. На тебе расписку.

– Пальчики тоже сними, – сказал господин Мюллер на прощание. – Мои – не надо. И вообще напиши мне ее историю.

– Обижаешь, – сказал эксперт. – Тебе позвонить?

– Позвони.

Полночи Мюллер не спал. Он расхаживал по своей большой холостяцкой квартире, садился за стол, выходил в сеть и готовил себе кофе с бутербродами в ожидании ответов на свои запросы. Потом выключил компьютер, устроился на диване, бездумно глядя на экран старенького, давно вышедшего из моды «панасоника», и думал.

Он уже знал историю винтовки, хотя и не смог проследить весь ее путь – были две лакуны, и это его тревожило. Если даже его источники не могли заполнить эти пустоты, значит, дело серьезное.

Так как все же очутилась в его конторе эта проклятая винтовка? И как давно она там находилась? Впрочем, и то и другое понять было несложно. Винтовку принесла и спрятала здесь Шано, Шано Шевальер, его младший и, как он полагал – и не раз за все эти пять лет мог в этом убедиться – весьма надежный младший партнер. Время – дня три-четыре тому назад. Именно тогда, как он установил, просмотрев ее банковские счета, со счета Шано была снята довольно значительная сумма, соизмеримая со стоимостью найденного оружия. Где Шано могла ее приобрести? При ее ловкости профессионала, а девочка быстро стала профессионалом, это не проблема.

Гораздо более его интересовало: зачем это было сделано? Зачем Шано так вдруг понадобилась эта винтовка и почему она не поставила в известность его?

Конечно, может быть, она хотела сделать ему подарок. Когда-то, очень давно, он подарил ей хороший спортивный пистолет. Так почему не предположить, что Шано решила отдариться? Но никакого юбилея или значительной даты в обозримом будущем у господина Мюллера не наблюдалось. Да и не был он, в отличие от Шано (или вот Армана, к примеру), таким уж страстным поклонником оружия. Может быть, подарок предназначался не ему? Например, кому-то из приятелей по стрелковому клубу имени принца Альберта? Не жирно ли? Не жирно, если вспомнить, что среди таковых полно богатых аристократов, а среди ее близких друзей числится сам принц-наследник. Но и августейших праздников тоже не намечалось, а личные отношения у них с принцем были не настолько близкими для подобного рода подарков – чисто приятельскими. Кстати, об аристократах. Может быть, Шано – чем черт не шутит и чего в жизни не бывает – решила порадовать своего венценосного супруга, как бишь его: Сан… Пан… Чанг, что ли… Да нет, за три дня она бы не выдержала – проболталась бы, похвастала перед любимым патроном.

Нет, с праздниками и подарками полная чепуха. Подарки подобного рода не в стиле и вкусе Шано. Да и не слишком приятные ассоциации подарок подобного рода мог вызвать у нее самой.

Нет, тут что-то другое. Тут какая-то тайна.

А тайны, связанные с появлением неизвестно откуда взявшегося оружия с оптическим прицелом, господину Мюллеру совершенно не нравились. Особенно если эти тайны связаны с Шано Шевальер, происхождение которой тоже тайна еще та.

Господин Мюллер пробовал анализировать поведение своего младшего партнера за последние дни и пришел к неутешительному выводу, что оно несколько изменилось. Мелочи, казавшиеся ему незначительными, сейчас открывались в новом свете. Правда, это все мистика, но когда мистика наблюдается в поведении Шано Шевальер, господина Мюллера при всем его материализме она начинает настораживать. Особенно выбивались из линии поведения Шано два обстоятельства, внешне, казалось, совершенно не связанные, но в контексте появления винтовки…

Во-первых, уже несколько дней, как Шано кроме желтоватой «Куриер вад-Корис», неистощимого источника слухов и сплетен, начала читать официозную «Северингерт», где публиковались серьезные статьи и анализы политических и экономических проблем, а приемник магнитолы, до того выдававший всякую FM-овскую дребедень, всю последнюю неделю был настроен на новостную программу Би-Би-Си. Это при том, что раньше за Шано страсть к вопросам мировой политики не замечалась.