Павел Губарев - Небесный маркетинг

— Паша, я тебя умоляю! Деньги — это тебе не астероиды, по космосу просто так не валяются. А ты их собрался лопатой сгребать. Давай рассуждать вместе.

Голос Виталика утонул в гуле двигателей: корабль снова вынырнул из туннеля. Наверное, со стороны он выглядел как многотонный полированный кот, проснувшийся от того, что кто-то звякнул дверцей холодильника. Материализовавшись в нескольких сотнях километрах от Зенды, он ошалело повертел головой и теперь, медленно покачивая боками, разворачивался в сторону планеты. В иллюминатор буквально ворвалось звёздное небо. Обжигающе яркое и разноцветное. С яруса эконом-класса послышался дружный стон восхищения. Мы с Виталиком летали не в первый раз, но тоже ненадолго замолчали, глядя в иллюминатор.

— Хорошо всё-таки, что я тебя встретил на этом корабле, — негромко заговорил Виталик. — Сколько мы не виделись? Пятнадцать лет? Шестнадцать?

— Около того. С тех пор, как институт закончили.

— А помнишь, ты же мне жизнь спас? На втором курсе.

— Риторический вопрос, да? Конечно, помню, — я покачал головой. — И не знал, что сейчас ты глава издательства. Подумать только, не вытащил бы я тебя из воды, и не было бы во вселенной журнала «Субботние сиськи»…

— Хватит издеваться. Ну журнал. Ну сиськи. А между прочим, тоже гениальный концепт. Ты же понимаешь, что это не просто глянцевый журнал с голыми тётками. Это буквально один из стержней нашей цивилизации…

Я захрюкал в кулак.

— Что смешного, блин? Шесть тысяч человек, включая меня, вкалывают, чтобы каждую субботу, строго до 10 утра по местному времени, на каждой, ты слышишь, на каждой из 154-х населённых планет, в любом крупном супермаркете или почтовом отделении, на автозаправке в Монино или в бункере на радиоактивных песках Лиса-5 можно было купить свежие «Субботние сиськи». Журнал всегда будет из настоящей бумаги, а не из какого-нибудь синтетического дерьма. И никаких экранов! Всегда отличная полиграфия и запах краски. Несмотря на дождь, ураган или то, какое из трёх солнц сейчас на небе, и на небе ли вообще. Раз все живут по земному времени, то у всех есть суббота. И раз все любят женщин, а у женщин есть грудь, то все любят «Субботние сиськи». Это стабильность. У нас в покупателях и взрослые американцы, и старые китайцы, и молодые европейцы с короткими стрижками и крестами под клетчатыми рубахами. Эти мужики неделями стучат отбойным молотком в какой-нибудь дыре на задворках разумной галактики только потому, что имеют прочные ориентиры. Есть пиво за полтора доллара банка. Испанцы раз в три года доходят до полуфинала. И каждую субботу продаются свежие «Сиськи». Не что-нибудь — а сиськи. Символ плодородия, символ матери-Земли. Мощный подсознательный сигнал о том, что урожай богатый, закрома полные, в холодильнике мясо. И ты, мой высокодуховный одногруппничек, их тоже хоть раз в жизни, но купил. Разве нет?

— Разве да. И что, Зенду ждёт экспансия спецвыпусков «Субботних сисек»?

— И опять мимо. Но гораздо теплее. Вся эта возня с зендийским никелем не стоит выеденного яйца. Сам подумай, сколько стоит транспортировка одного грузовика с тамошним металлом. А кто даст разрешение на добычу? Там же курорт, Мальдивы. Нет, купить у зендян ничего не получится. Зато можно что-нибудь продать. Причём обязательно за местную валюту. Ещё немного — и курс тамошних денег взлетит до небес. Только вопрос: что продать? Химию? Лекарства? Технику? Чушь!

— Продай им коллекцию фильмов про Джеймса Бонда, истосковались небось.

— Прекрасно! Почти в точку! Но не спеши, зендян нужно взять за душу. Надо продать им…

Виталик схватил лежащий у меня на коленях журнал и скрутил его в трубку. В глазах моего приятеля отражался свет местных звёзд, отчего казалось, будто они горят своим безумным светом.

— Скажи, Паш, сколько, по-твоему, стоит «Джоконда»? — он нетерпеливо похлопал журналом по ладони.

— Репродукция? Бакса два, если небольшая.

— Нет, настоящая. Подлинник. Кисти Леонардо.

— Она же не продаётся.

Виталик отмахнулся от меня журналом.

— Брось. Всё продаётся. Так вот, «Джоконда» оценивается примерно в 170 миллиардов долларов. «Авиньонские девицы» — в 140. «Руанский собор в полдень» — в 110. А теперь смотри!

Он развернул журнал, шумно пролистал до одной из последних страниц и плюхнул его мне на колени, припечатав ладонью. Я узнал фотографию. Журналы успели порядком растиражировать снимок небольшой скульптурки, ставшей самым известным произведением искусства из тех, что создали люди, заключённые на Зенде. Небольшая фигурка из цветного полупрозрачного камня: фигура женщины, держащей ребёнка на руках. Женщина выглядела грустной, голова её была изящно наклонена чуть вправо. Скульптурка была ловко подсвечена, так что казалось, будто сияние исходит откуда-то изнутри её.

— В просторечии «Зендийская мадонна». И как думаешь, сколько она стоит? Я тебе скажу: её оценивают в 150 миллиардов местных денег. А курс местной валюты к земной знаешь какой? То-то. Теперь ещё один вопрос: почему скульптуры из цветных камешков, столь любимые этим народом, больше не создаются? Мы провели исследование: выяснилось, что Илья Инников, автор этой гениальной вещи, уже умер. А больше, видите ли, так никто не смог! Такие таланты — один на миллион. А на Зенде — всего миллион жителей, вот в чём проблема. И тут — бабах!! — Возвращение Зенды. И пришествие меня на Зенду. Дальше — дело техники. Берём хорошие, дорогие камешки, нанимаем популярного дизайнера с Земли. И вуаля! Эксклюзивные поставки скульптур зендянам. Эксклюзивные, это важно. «Небесный маркетинг» в действии. Бумага уже есть, иначе бы я не говорил об этом вслух так беспечно. Не правда ли, милая? Ещё вина, пожалуйста.

Последние две фразы он адресовал стюардессе. Стюардесса обозначила аккуратную улыбку, молча кивнула и отправилась за вином.

— Зендийская форма на девушке, — сказал Виталик. — Видишь эту юбку до пят и курточку, застёгнутую под горлом?

— Красавица. Наверное, действительно зендийская форма: одеваются они аккуратно до крайности, как мормоны.

— Да, удивительный народ. Как-то странно повлияла на них изоляция. Словно откатились в старые добрые целомудренные времена. Знаешь, мне вся Зенда кажется одним небольшим провинциальным городком. С небольшими провинциальными развлечениями. Простота, вежливость, чистота. Эти ребята слегка чокнутые по части морали: не нюхают кокаин, не трахаются до свадьбы, даже правила на дороге соблюдают. Я там один раз вывалился из бара в полтретьего ночи. Так что, ты думаешь, я увидел? Светофор на пустой улице и два пешехода, ждут пока зелёный загорится!

Ну следовало ожидать. А как им ещё выжить, если городок крохотный, и ни сбежать, ни уехать. Поневоле станешь приличным человеком. Скандал равен самоубийству. Да и чего шуметь. Сам подумай: у них сто пятьдесят лет не было свежих голливудских фильмов и телешоу. Порноканалов, порносайтов и виски «Ред Лэйбл». Новостей — и тех нет. Что им оставалось делать? Они все сто пятьдесят лет читали, писали, рисовали и лепили. Строили яхты и катались на лодках в парке. И вот тебе сливки их культуры — скульптурка, мать её, скорбящей матери. Робинзоны духа, что и говорить. Сто пятьдесят лет без нашего привычного медийного разврата! Ну, это скоро кончится. Но сперва — сперва! — я продам им их же шедевры. А потом — потом! — начну продавать им «Субботние сиськи».