Павел Комарницкий - Прошедшая сквозь небеса

— Вот вы где, мадмуазель! — молодой учёный-француз блестел глазами из-под самодельной пластмассовой шляпы. — А я вас ищу…

— Вот как? — вежливо улыбнулась девушка.

— Слушайте, но у меня просто нет слов… поразительно, просто невероятно! Такая планета… три вида разумных существ, притом один из них разумные амфибии! Обладающие даром телепатии, причём не просто телепатии, а наведённой телепатической индукции! Право, нобелевский комитет должен в ногах у вас валяться… Но, мадмуазель, если позволите, хотелось бы уточнить ряд вопросов…

— Отчего же вы не спросите самих хозяев Страны Дождя?

— М-м… видите ли… дело в том, что не на все вопросы аборигены отвечают охотно… а на многие не отвечают вообще…

— Это их право.

— Да, но… в интересах земной науки все вопросы без исключения должны быть прояснены. Вот я и подумал, вы в гораздо более доверительных отношениях с этими… м-м… амфибиями…

— Скажите, месье Жером, вы действительно записали в своём отчёте, что развитие Водяных проходит стадию хвостатой личинки?

— М-м… э… а что? Ведь это чистая правда…

За разговором Дина ненавязчиво отводила учёного подальше от основной компании. Оказавшись наконец за развесистым мокрым кустом, она ласково поправила шляпу учёному, сдвинув её на затылок.

— А вот тот зеленоватый гомункулус называл меня самкой мохнорылых. Он тоже был прав?

Она размахнулась и что было силы врезала кулаком в нос соискателю нобелевских премий. Француз хрюкнул, точно сорос, и повалился под куст. Костяшки пальцев противно заныли. Ну вот, кожу содрала, подумала Дина, разглядывая собственные пальцы. Надо будет идти к Капельке… даже мелкие ранки у сухокожих в Стране Дождя легко воспаляются…

— Да вы с ума сошли! — возопил опомнившийся учёный.

— Тише, тише… Здесь рядом реанимационная палата, в которой находится тяжелораненый, не будем нарушать больничный покой.

— Вы чокнутая… — уже на полтона ниже заявил француз.

— Ни в коем случае. Просто через нос до некоторых доходит надёжнее, чем через уши. Запомните уже, месье Жером, у Водяных не личинки — у них дети. И их вовсе не интересуют ни ваша будущая диссертация, ни нобелевский комитет, ни состояние земной науки в целом. Зато безопасность Народа Дождя интересует их очень сильно.

— Вы точно ненормальная… — пробормотал француз, ощупывая нос, на глазах приобретавший облик груши дюшес. — Вы же сломали мне нос! Можно подумать, мы как-то угрожаем безопасности этой самой Страны Дождя… Опомнитесь, сейчас не девятнадцатый век! Можно подумать, мы прилетели, чтобы набить трюмы рабами и отправить их на привязи собирать жемчуг, как в том старинном русском фильме!

Дина вздохнула. Не понимает… Всё-таки плохо быть хрупкой девушкой. Разве это удар? Вот Клик-Клак объяснил бы всё правильно, и с одного раза. А Проходящий насквозь тем более… нет, это лишнее, пожалуй, это уже будет контузия…

— Месье Жером, вам с самого начала было сказано, что обитатели Страны Дождя читают ваши мысли. И тем не менее вы не считали нужным стесняться. То, что вы считаете меня бесстыжей голозадой девкой, я вам охотно прощаю. Но вы успели обидеть всех моих друзей, и полагаю, не только. Хорошо, тогда попробую изложить в форме, вам доступной. Прекратите все расспросы по поводу Кристаллов Удачи — хватит с вас того, что удалось через третьи руки раздобыть камешек.

— Маленький, и тот бракованный… Он погас вскоре… и вообще, нет там ничего, обычный кристалл кварца с опалесцирующими включениями… мистификация…

— Он не бракованный, и это не мистификация, однако опустим подробности — боюсь, вы не поймёте. Прекратите домогаться взятия образцов крови и прочее — вам их просто не дадут. И прекратите уже на каждом шагу думать «этот проклятый дождь» и «эта мерзкая мокротища».

На лице француза выражение слепой обиды сменилось явными признаками работы мысли. Всё-таки правильные слова, подкреплённые ударом в нос, способны убедить большинство учёных, подумала Дина.

— Скажу вам больше, вас здесь терпят из уважения ко мне лично. В противном случае, боюсь, ваша судьба сложилась бы очень трудно. При неблагоприятном развитии обстоятельств — вплоть до трагизма.

— Я полагал… мне они показались достаточно гуманными…

— Они вполне гуманны только с гуманистами, не представляющими никакой угрозы для Народа Дождя, даже потенциальной, — Дина сочла уместным обезоруживающе улыбнуться. — А со всеми прочими не очень. Иной раз даже очень не.

Повернувшись, она отправилась назад к целительному бассейну, предоставив возможность незадачливому учёному наблюдать удаляющийся голый девичий зад и осваивать новобретённые мысли. Хорошо, что этот проныра не в силах добраться до настоящих секретов Народа Дождя. Атомная бомба что, атомных бомб на Земле как улиток в заводи… и земная медицина не так уж слабосильна, не двадцатый век. И вообще в генетике успехи у человечества неслабые. А вот к примеру то, что ирригационный канал можно проложить по сути одной силой мысли, это по-настоящему круто… и ведь никакой магии, просто корни растений так структурируют почву и перераспределяют струйки дождевого стока, что она размывается в определённых местах… нет, это настоящее чудо, как хотите. Ну и совсем уже потрясающее чудо, это выращенные в болотце руки-ноги…

За время отсутствия девушки компания возле бассейна значительно увеличилась.

«Здравствуй, Капелька. Здравствуй, Хозяйка Белого Водопада».

«Здравствуй, Прошедшая сквозь небеса».

— А между прочим, вежливые землянки разговаривают вслух, — с улыбкой произнёс Рабиндранат Шмидт.

— Здравствуйте, капитан, — улыбнулась в ответ девушка. — Ого! Вы решились снять свой форменный плащ-дождевик? И даже шляпу! А как же межзвёздный этикет?

— Плавок для дипломата моего ранга вполне достаточно, — вновь улыбнулся Шмидт. — И вообще надоело ходить клоуном в бане.

Они встретились взглядами, и Дина, не сдержавшись, прыснула смехом. Всё-таки отличный дядька этот Рабиндранат. И ещё Чжан, китаец. Не зря они добились гораздо больших успехов в контактах с Водяными, чем штатный планетолог-француз. Месье Жером головастиков только издали и видел раз-другой, а к Чжану и капитану они вполне даже подходят, беседуют…

— Однако, собственно, мы явились сюда попрощаться, — в глазах капитана явственно читалось сочувствие. — К сожалению, полёт задумывался прежде всего как спасательный, поэтому научная программа минимальна.

— Когда?..

— Да вот часа через два отправляется шаттл. Можно, конечно, спустить тебе сюда капсулу и отсрочить расставание ещё часов на семь-восемь, но…

Дина почувствовала под ложечкой знакомый холодок. Ну что же… когда-то это должно было случиться. Она не хотела говорить о принятом решении до последнего.