Ирина Крупеникова - Застава

– Давайте зачётку, Полозов, – преподаватель снова перевернул в пальцах шариковую ручку и чертыхнулся, когда обнаружил, что держит её над бумагой «вверх ногами». – Увидимся на экзамене.

Ехидное замечание Лиса не смутило.

– До свидания, – вежливо попрощался он, протиснулся между столами и под внимательным взглядом кафедральной секретарши поднял с пола полупустую сумку.

– Вот теперь я вижу, что у вас нет шпаргалок, – сообщил в спину студенту скрупулезный доцент.

– Я не пишу шпаргалки, – буркнул Лис через плечо.

– Похвально, похвально. А скажите-ка, у вас правда такая чудесная память на цитаты?

Юноша вздохнул. Преподаватель латинского языка в прошлом году заставил его предъявить доказательства феномена. Процедура напоминала допрос с пристрастием, и от воспоминаний о пережитом унижении Лиса передёргивало до сих пор.

– Вы хотите дать мне книгу, чтобы я, прочитав абзац, дословно повторил его? – угрюмо уточнил Лис. – Как в цирке?

Препод побагровел.

– Идите, Полозов, – грозно распорядился он.

Лис с удовольствием выполнил указание.

Звонок обрушился на него в коридоре. Закончилась очередная пара, и из аудиторий повалили шумные молодёжные группы. Одни обсуждали последние лекции и бестолковое расписание, другие громко спорили по поводу предстоящего зачёта, кто-то ругал руководителя диплома, не удосужившегося явиться на консультацию. Учебные проблемы, житейские проблемы, смех и увлечённые дебаты. Лис отошёл к стене. Он слышал всех, но умышленно не сортировал в уме слова, фразы, монологи и диалоги. Студенческая жизнь протекала перед ним единым шумным потоком. И, как всегда, протекала мимо.

Наблюдая за юношами и девушками, Лис неожиданно обнаружил в яркой говорливой массе тихое серое пятно. Молодой человек, усталый и осунувшийся, сидел на подоконнике и безразлично смотрел в распахнутое летнее небо. Рядом с ним, опасно накренившись наружу, высилась стопка тетрадей и книг. Лис вытянул шею, чтобы повнимательнее рассмотреть одинокого студента. Сработала фотографическая память: с этим парнем он столкнулся в дверях кафедры, когда входил пересдавать зачёт.

Мелькали плечи и спины, разрезая обзор на кадры.

Студент сидит на подоконнике.

Лежат книги.

Студент подтягивает колено к груди.

Книжная пирамида замирает в падении.

Студент оборачивается…

Лис тряхнул головой. Мелькали плечи и спины. А на подоконнике шелестела страницами одна единственная тетрадь.

Девичий вопль врезался в деловой гомон. И тут же его подхватили несколько голосов на улице. А на Бориса Полозова хлынул морозный ветер.

– О, нет…

Он кинулся к злосчастному окну, распихивая локтями удивлённых студентов. Третий этаж. Что там внизу, клумба?.. Нет, асфальт. И на асфальте нечто, похожее на большую тряпочную куклу.

– Фига! – лопнуло над ухом Лиса.

– Где? Где?

– Кто это?

– Он живой?

Вокруг закружилось любопытство.

– Эй! «Скорую» вызывайте!! – сообразили, наконец.

Лис с трудом выбрался из-под человеческой массы, вдавившей его в подоконник, и попятился к стене. Все окна в считанные секунды были заняты. Многоголосый, ранее ровный шум ощетинился вопросами и междометьями. Тембр его поднялся на несколько тональностей.

Юноша отчаянно закрыл ладонями уши, но зрительский азарт воткнулся в нос ни с чем не сравнимым духом адреналина. А вместе с ним до мозга добрался издевательский душок победительницы-смерти.

– Полозов!

Его бесцеремонно встряхнули за плечи.

– Полозов, что с вами?

Лис обнаружил прямо перед собой того самого преподавателя, которому только что сдал зачёт.

– Я видел… как… – Лис сделал над собой усилие и разорвал оковы, наброшенные ужасом. – Из окна упал. Парень. Насмерть.

Историк оглядел орущий коридор, взял белого как мел студента под руку и повёл на кафедру. Лис шёл автоматически, не совсем понимая, что от него хотят.

– Вероника Николаевна, этого юношу следует отпоить чаем, – Бориса Полозова передали удивлённой секретарше. – У нас произошло неприятное ЧП. Я скоро вернусь.

Доцент удалился.

Автопилот отказал, когда Лис обжёг чаем рот. Закашлявшись и покраснев от неожиданной боли, он фыркнул, встряхнулся и натолкнулся на уже знакомый подозрительный взгляд тучной полнощёкой дамы.

– Извините…

– Что случилось-то? – осведомилась секретарша. – Что это там орали?

Лису пришлось расшифровать «неприятное ЧП».

– Господи! – ахнула женщина и моментально превратилась из неприступной секретарши в заботливую тётушку. – Ты не волнуйся, не спеши. Ещё чайку подлить? Ты весь трясёшься!

– Ничего… Я просто… не люблю смерть.

– А кто ж её любит! Ну, надо же! Беда какая!

Дверь распахнулась и захлопнулась за спиной преподавателя.

– В голове не укладывается, – доцент опустился на стул возле студента, и предусмотрительная секретарша подпихнула ему под руку вторую чашку. – Это Петров был.

– Бог мой… – дама прижала ладонью накрашенные губы. – Неужели он после…

– Полозов, как это произошло?

Лис перевёл на преподавателя взгляд. Вместо привычной ухмылки на морщинистом лице поселилась растерянность.

– Он, наверное, задумался и забыл, где сидит. Потянулся за упавшими книгами и… – Лис опустил глаза.

Рассудок требовал ограничиться сказанным, а грозное дыхание с той стороны света, шевелящее рыжие кудри на затылке, не позволяло молчать.

– Ваш дипломник очень расстроился, – медленно заговорил Лис. Истина, слово за словом, всплывала в уме и неумолимо вытекла на язык, – когда вы не допустили его к предзащите.

– Что? – голос преподавателя провалился в сжатое горло.

– Юрий Иванович, вашей вины тут нет, – Лис отважился посмотреть на доцента. – Парень просто потерял контроль над собой. Это был несчастный случай… И никак не самоубийство.

Гробовое молчание рухнуло вместе с пронзительной репликой секретарши.

– А ты откуда знаешь про предзащиту?

Пока мозг Лиса метался в поисках ложного ответа, историк тяжело поднялся со стула.

– У вас, Полозов, кроме феноменальной памяти ещё и феноменальное правдолюбие. Це-ню.

Последнее проскрежетало, как металл.

Лучше бы я молчал! – полыхнуло в голове у Лиса.

Но исправить положение было жизненно необходимо, поскольку все сказанные «не» возымели строго обратное действие.

– Юрий Иванович, честное слово, Петров и не помышлял ни о чём таком из-за дипломной работы! – вскочил Лис. – Я слышу, что было и что будет! Я… могу вам доказать.

Как доказать? Лис почувствовал, как в глазах вот-вот поплывёт. Ляпнуть что угодно, лишь бы человек не остался на всю жизнь с грузом собственной вины?