Коллектив авторов. Составитель С. Лукьяненко - Гуманный выстрел в голову

— И зачем ты выбалтываешь мне свои тайны? — с неприязнью спросил Вадим.

— Чтобы охота по кодексу Сюнкана была веселее, — усмехнулся японец. — Если уж кто-то захотел поразвлечься, ставки должны быть высоки.

— Тогда и я хочу свою ставку, — заявил китаец. — Что это за корабль, на котором вы прилетели?

— Он перемещается по принципу телепортации. Пронзает пространство. Игнорирует время. Странствует по другим мирам. Впрочем, бедному китайскому пареньку из деревни этого не понять…

— Я учился в университете. И знаю кунг-фу, — заявил Ли Чжэнь.

— Что ж, тогда, может быть, и Акечи будет приятно на тебя поохотиться. Но сейчас — разделывай червя!

Через полчаса от нефтееда остались только длинные дурно пахнущие ленты. Сто восемьдесят яиц были извлечены. Японцы занялись ими в корабле. Яков, нехорошо улыбаясь, ходил над Вадимом и Лю Чжэнем. Грязные, в нефти и бурой жидкости, заменявшей червю кровь, они присели на сухие иглы.

— Я не хирург, — довольно объяснил Яков. — Поэтому возиться с этой дрянью мне не надо.

— Ты — предатель, — отозвался Вадим.

Яков осторожно, опасаясь подвоха, пнул Вадима по больной ноге. Панкратов скорчился, зашипел:

— Сволочь!

— Я не сволочь. Я борец за идею. Мои предки воевали за то, чтобы Россия была единой. Под властью рабочих и крестьян. А ты и такие как ты, сепаратисты и преступники, раскололи нашу державу. Что мне остается делать? Служить япошкам! И в этом виноваты такие, как ты!

— Хорошо, что твои господа тебя не слышат, предатель, — отозвался Панкратов, все еще держась за раненую ногу. — И хорошо, что я смогу свернуть тебе шею по кодексу Сюнкана!

Яков, уже поднявший пистолет, вспомнил о вызове, и о том, что теперь за убийство безоружного пленника его посчитают трусом. Может быть, даже заставят сделать харакири. Или предадут позорному наказанию, которые так распространены в Великой Империи. Поэтому он опустил оружие и пнул Вадима еще раз — от всей души.

Точнее, попытался пнуть. Потому что раненой ноги, безвольно лежащей на земле, которую Панкратов только что баюкал, уже не было в том месте, куда он наносил удар. Непонятно, каким образом, казак уже вскочил с земли и нанес мощный и точный удар в шею противника, сминая хрящи и ломая кости.

— Беги! — на выдохе крикнул Вадим китайцу. — Самураев так легко не взять!

Яков медленно оседал на землю, а Панкратов уже катился по земле. За кусты, прочь от червя и от японского корабля. Туда, откуда он пришел.

Лю Чжэня не нужно было упрашивать. С тонким вскриком он рванулся в противоположную сторону. Из люка уже показался Акечи. Он держал в руке автомат. Дал очередь в сторону убегающего китайца, потом понял, что главная угроза исходит вовсе не от контрабандиста, но Вадима уже не было видно.

— Оми, казак сбежал! — крикнул он, обернувшись. — Стой, казак! Мы знаем, где твой мотоцикл! Тебе не уйти!

— Зачем ты сказал ему про мотоцикл? — прошипел Оми. — Теперь он удерет в тайгу…

— Пусть удирает, — отозвался Акечи. — Лишь бы не начал охоту на нас… Эти казаки — непростой народ… Как он свернул шею Якову…

Разговор шел на японском, и Вадим не совсем понял вопрос Оми и ответ Акечи. Панкратов лишь порадовался тому, что узнал имя высокого. Может быть, пригодится. А удирать к мотоциклу он не собирался и так. Если японцы погонятся за мим — догонят. У них есть оружие, они — самураи, учились военному делу с детства. Казак оценивал свои силы реально. Если в схватке один на один у него были шансы, то двое на одного, да еще и безоружного — это чересчур. Даже пистолет Якова он подобрать не успел. Но предпринимать что-то нужно сейчас! Пока корабль врагов не улетел в другое место. Дело японцы сделали. Выложить кладку нефтееда можно, где угодно. Понятно, что лучше сделать это в тайном месте. Точнее, в нескольких местах. Сейчас японцы улетят. Или провалятся сквозь землю, если то, что они рассказали о корабле, правда.

Ударив Якова, Вадим отступил в ту сторону, откуда пришел. Он знал эту местность, имел в виду, что так быстрее будет добраться до мотоцикла и оружия. И, самое главное, здесь лежала огнеметная труба, которую он сбросил с плеча, когда его атаковал червь.

Огнеметная труба не предназначена для уничтожения червей. Обычно нефтееда хотят использовать. И именно поэтому применяют криогенный заряд. Даже разрывная пуля способна воспламенить пропитанного нефтью монстра. Но сейчас было не до нефти и ее сохранности.

Вадим пошарил вокруг себя рукой, переполз на другое место, и, поискав еще немного, нашел оброненную трубу. Выстрел всего один. Он не должен пропасть!

Взяв трубу с кумулятивной гранатой наизготовку, Вадим поднялся и прицелился в корабль. Японцы уже задраили люк. Видно, будучи наслышаны о казаках, рисковать лишний раз не хотели. На глазах у дружинника капсула стала мерцать, переливаться. Послышалось низкое гудение. Не медля больше не секунды, Вадим выстрелил.

Сгусток раскаленного огня ударил в шар корабля и опрокинул его. Вспыхнули чадным пламенем останки червя. А капсула покатилась, врезалась в сосну, а потом вдруг со страшным свистом свечкой взмыла в небо и растаяла в воздухе.

— Конец супостатам, — вздохнул Вадим.

— Конец. Или не конец? — смешно шипя на букве «ц», заявил китаец, неожиданно появившийся рядом с казаком. — Если то, что они говорили, правда, их корабль сместился сейчас в пространстве. А, может, и во времени… И летит где-то, разбрызгивая искры и пугая людей… Что бы ты подумал, если бы вдруг увидел на небе огненный шар, свистящий, гудящий? Я бы решил — дракон!

— А я бы подумал — болид, — ответил Вадим, разглядывая Лю Чжэня. — Ну, места здесь глухие. В районе Тунгуски мало кто обитает.

— И все же, вам надо будет обследовать территорию. Их могло выбросить в будущее. Или прошлое. Даже в другой мир…

— Плохо быть ученым! — засмеялся Панкратов. — Головной боли много. Ты почему не убежал, воспользовавшись случаем, студент? И еще мне советы даешь?

— Зачем бежать? Я помочь хотел, — шмыгнул носом китаец. — Я знаю кунг-фу…

— Что ж, помог. Огонь на себя отвлек, мне кое-что подсказал. Японцев разговорил. Это совсем немало. Иди, Лю Чжэнь. Я тебя отпускаю. Да за червями нашими больше не охоться… Видишь — дорого выходит. Дружина дело знает.

— Можно я тогда возьму яйца? — спросил китаец, — У меня три брата, две сестры. Жениться хочу. И учиться надо. Неужели ты думаешь, что Республика обеднеет на три яйца нефтееда?

Вадим расхохотался.

— Ты совсем ополоумел, Лю? Яйца сгорели… А те, что не сгорели, летят с японцами в тартарары…

— Нет, мои не сгорели, — тонко улыбнулся китаец. — Они лежат в термосах. Огонь их не повредил.

— Бери что хочешь, и проваливай! Скоро здесь будет тяжелая кавалерия. Бронечасти. Дым к небу поднимается, знать обо мне дает. Так что даже если радиовещание не восстановят, меня скоро найдут.